Войтех Замаровский - Их величества пирамиды
Глава VI
РЕЛИГИЯ. МУМИИ И ГРОБНИЦЫ
Три с половиной тысячелетия продолжался путь египтян по отрезку истории, называемому древностью, и при том темпе, в котором мы его прослеживали, многое нам приходилось отмечать лишь вкратце, а многое опускать. Но нас в первую очередь интересовали пирамиды, о них мы успели сказать кое-что существенное: когда их начали и когда перестали строить, кто и где приказал их построить, какой была их судьба в течение всего этого времени. Теперь нам следовало бы поговорить о том, почему их строили.
«Эти колоссальные постройки порождены спесью и сумасбродством фараонов», — читаем мы у одних авторов. «Пирамиды должны были наглядно показать, какая огромная власть сосредоточена в руках царя», — читаем у других. «Это монументы богатства Древнего Египта, концентрация неиспользованного избыточного продукта», — можно прочесть у третьих. В каждом из этих и им подобных ответов есть доля истины. Но некоторые цари не построили для себя пирамид, хотя были столь же могущественны и, несомненно, столь же спесивы и сумасбродны, как правители, их построившие. Да и с богатством дело обстоит не так уж просто: Египет Рамсеса II был, безусловно, богаче Египта Джосера или Хинджера, но, несмотря на это, Рамсес не оставил после себя пирамиды. В Месопотамии социальные условия были почти такие же, как в Египте, но царских гробниц, подобных пирамидам, там никогда не появлялось.
Выход из тупика, возникшего в результате всех этих недостаточно полных ответов и недостаточно обоснованных возражений, исследователи нашли после того, как поняли, что пирамиды были гробницами властителей, считавшихся богами, т. е. постройками религиозного характера. А значит, после того как они научились ориентироваться в одной из самых таинственных сфер жизни Древнего Египта — в сфере религиозной, и притом еще в наиболее темном ее уголке — в представлениях о загробной жизни. Конечно, пирамиды — продукт экономического базиса и политической надстройки Древнего Египта, это несомненно. Но тем не менее ключ к их пониманию лежит в той сфере идеологической надстройки, которую мы именуем египетской религией.
Египетская религия кажется нам совокупностью самых невероятных представлений — столь фантастических, запутанных, а иногда и абсурдных, что мы начинаем испытывать нечто вроде галлюцинаций. Во взглядах на нее сходятся христианин, мусульманин, правоверный иудей, и в редком согласии с ними — даже атеист, более того — во взглядах на нее сходятся люди космического века (если они не мистики) с людьми древнего мира (если они не египтяне). Ассирийцев и персов эта религия провоцировала на жестокости, иудеи ее осуждали, римляне относились к ней саркастически, греков она поражала как нечто «чуждое и непривычное». Хотя греки и уважали египтян больше всех других народов мира, но и они не понимали, как эти мудрые люди могут поклоняться быкам, кошкам, крокодилам, баранам и т. п. и считать их богами, так же как своих царей.
При этом они еще многого не знали из того, что известно нам относительно египетских представлений о загробной жизни, по сравнению с которыми обожествление царей и животных — дело довольно простое.
Мир египетских богов и культов и после расшифровки иероглифов очень долго оставался лабиринтом загадок. Шампольон, специально изучавший египетскую религию, во многих случаях дал ошибочные объяснения; в свете полученных позднее данных не выдержали проверки и труды его прямых преемников. При этом никто из них не мог пожаловаться на недостаток источников, ибо подавляющее большинство египетских письменных памятников составляют как раз религиозные тексты. Но понять в них большей частью удавалось лишь слова, а не сущность. Один из египтологов привел такое сравнение: «Я знаю, что такое ростбиф, где находится Бретань и кто был Шатобриан, но что такое бретонский ростбиф а ля Шатобриан, мне должен объяснить официант». Когда египтологи наконец поняли смысл слов, содержавшихся в религиозных текстах, они пришли к выводу, что древние египтяне поклонялись множеству верховных богов, которые, в свою очередь, имели разные имена, а некоторые даже назывались по-разному утром и вечером. До сих пор в этих текстах есть места, трудно поддающиеся пониманию из-за обилия символов и неясных намеков, в них есть фразы и пассажи, которые наверняка были непонятны даже древним египтянам. Дело в том, что возникли они в результате механического переписывания образцов религиозных текстов тысячелетней давности и, поскольку касались погребального ритуала, никто их особенно не проверял. В одном месте выпало слово, в другом неправильно написали знак; как можно судить по некоторым искажениям, писец подчас явно не понимал, что пишет. Примерно так нынешний арабский ремесленник, изготавливающий сувениры, наносит на разные ушебти и скарабеи знаки, которые почитает за иероглифы.
Египетские боги и богини. Слева направо: Амои, Птах, Хатор, Иснда, Осирис
Приведем в качестве примера три вполне понятных отрывка из религиозных текстов, где говорится о верховном боге (с пояснительными дополнениями 3. Жабы). Первый написан жрецами из Мемфиса: «В (символическом) воплощении бога Атума существует [в действительности] нечто подобное мысли [сердцу] и нечто подобное слову [языку]. Но велик Птах, который дал [жизнь] всем богам, то есть их духу, посредством этой [своей] мысли, из которой вышел Хор. В сущности [своей] тождественный с Птахом… Его Девятка богов[46] перед ним как зубы и губы, которые отвечают семени и рукам Атума, ибо Девятка Атума возникла посредством его семени и пальцев. Но Девятка [в сущности своей] является тем, что являются зубы и губы в этих устах, которые назвали имена всех вещей и из которых возникли [как слова] бог Шу и богиня Тефнут… и так было установлено и познано, что его сила больше, чем сила всех остальных богов».
Таким образом, мемфисские жрецы считали верховным богом, творцом других богов, людей и вещей, Птаха, в то время как фнванские жрецы провозглашали верховным богом Амона: «Тот, который возник в самом начале, Амон, который возник первый, тот, сущность кого никто не познал! Не было бога, который бы возник до него, ни одного другого бога не было одновременно с ним… Он не имел матери, что дала бы ему имя, он не имел отца, который бы его сотворил и сказал:
„Это был я!“ Все остальные боги возникли уже потом, после того, как он сам собой положил начало».
Египетские боги и богини. Слева направо: Ра, Анубис, Нут, Хнум
Если же верить жрецам из Она (Гелиополя), творцом всего сущего и себя самого был верховный бог Атум; а согласно Эхнатону, верховным богом был солнечный диск Атон. По утверждению жрецов из храма бога Хнума в Эсне (Латополе), «Хнум сотворил четвероногих дыханием своих уст, выдохнул растения на лугу, сотворил быков, чтобы они оплодотворили коров, и оживил луга стадами… Дал возникнуть птицам, чтобы они кружили по небу и бегали по земле, погрузил рыб глубоко под воду и все же дал их жабрам жизнь и гадов сотворил в их норах. Люди, скот, птицы, рыбы, гады, скорпионы — все творение его рук, и сотворенное им пребудет вечно. Он сотворил их всех на гончарном круге. Он зовется их отцом, ибо он тот, кто их изначально сотворил».
Как могли возникнуть у людей такие представления? Как одни могли предлагать их другим и еще всячески варьировать? Как другие могли всему этому верить? Как удавалось верующим египтянам разобраться во всех этих противоречиях и хитросплетениях? И как разобраться в них сегодня неверующим неегиптянам?
«Воистину огромная духовная пропасть отделяет нас от древних египтян, — писал египетский ученый Закарня Гонейм. — Но если мы хотим понять назначение и смысл древнеегипетских памятников, нам нужно попытаться перебросить через эту пропасть мост».
Толкование египетской религии начинают обычно словами Геродота. Он был к ней на два с половиной тысячелетия ближе нас, видел ее еще в действии, оставил о ней подробные сведения. Но будем осторожны: в его времена эта религия находилась уже в позднейшей фазе развития и была до такой степени закоснелой (если не сказать — выродившейся или пришедшей в упадок), что от ее сущности осталась лишь форма, первоначального смысла которой не знали даже жрецы, не говоря уж о народе. При этом многого Геродот так и не узнал, о многом получил неверную информацию.
Согласно Геродоту, египтяне — «самые богобоязненные из всех людей». Ведь он обнаружил у них наибольшее число богов, самые великолепные храмы, самые торжественные обряды и самое строгое соблюдение религиозных предписаний. Его поразило, что не все египтяне почитают одних и тех же богов, а с культом животных связаны различные обычаи. «Трупы кошек отвозят в город Бубастис, бальзамируют и погребают там в священных покоях. Собак же хоронят каждый в своем городе в священных гробницах. Так же, как собак, хоронят ихневмонов; землероек же и ястребов отвозят в город Буто, а ибисов — в Гермополь (…) в иных областях Египта крокодилы считаются священными, а в других — нет, и с ними даже обходятся как с врагами. Жители Фив и области Меридова озера почитают крокодилов священными. Там содержат по одному ручному крокодилу. В уши этому крокодилу вдевают серьги из стекла с золотом, а на передние лапы надевают кольца. Ему подают особо назначенную священную пищу и, пока он живет, весьма заботливо ухаживают за ним, а после смерти бальзамируют и погребают в священных покоях. Жители города Элефантины, напротив, не почитают крокодилов священными и даже употребляют их в пищу (…). Гиппопотамы в Папремитском округе считаются священными, а в остальном Египте — нет (…). В реке (Ниле) водятся также выдры, которых почитают священными. Из рыб у египтян считаются священными так называемый лепидот и угорь. Эти рыбы, как говорят, посвящены Нилу. Из птиц они почитают лисьих гусей (…) египтяне воздают (…) великие почести ибису».[47]
