Вик Спаров - Полная история масонства в одной книге
Чуть позже Новиков создает кружок из единомышленников и подходивших ему по духу людей, тоже членов ложи (в их числе И. П. Тургенев, А. М. Кутузов, В. В. Чулков, Н. Н. Трубецкой, М. М. Херасков и другие). Кроме издания журналов он ведет неутомимую общественную деятельность, смысл которой – просвещение русского народа через книгу. В Петербурге он открыл две школы и содержал их за счет доходов от своих изданий. Уехав из Петербурга в Москву, он прекращает свою деятельность в прежней ложе, а в Москве ему уже было не до того: отдавая все свои силы и время делу просвещения, он постепенно отходит от масонства, и его некогда тесные связи с орденом ослабевают.
Второй по значимости фигурой в среде русского масонства является Иван Егорович (Иоганн Георг) Шварц (1751–1784).
В ряды русского масонства его принял князь Трубецкой. Некоторое время Шварц жил в Могилеве, где основал ложу, но уже в 1779 году он перебирается в Москву, где знакомится с Новиковым, которому он помогает в его издательской деятельности, «положа все силы на просвещение молодого поколения».
Основным объектом своей деятельности и влияния Шварц избрал университетскую молодежь, которая, по его мнению, должна составить ядро будущего русского интеллигентного общества. 13 марта 1781 года он открывает общество «Собрание университетских питомцев», целью которого было «образование ума и вкуса членов, собиравшихся для чтения и обсуждения своих литературных опытов, нравственное их усовершенствование, упражнение в человеколюбивых подвигах, в пользу которых предположено было составлять периодические издания из трудов членов». В том же 1781 году он начинает издавать «Московскую немецкую газету».
Шварц и его друзья встречались в кулуарах ложи «Гармония», где велись разговоры об истинном масонстве. В этом же году, правда, пока еще негласно, Шварц организовал в Москве «Дружеское ученое общество», в состав которого входили Новиков, князья Николай и Юрий Трубецкие, князь Черкасский, Херасков, Чулков, Тургенев, Кутузов. Позднее к ним присоединились П. И. Страхов, И. В. Лопухин, С. И. Гамалея, князь Энгалычев, князь И. Г. Гагарин, У. И. Баженов, Г. М. Походяшин, О. А. Поздеев, С. И. Плещеев и другие.
Шварц сыграл очень важную роль в исканиях истинных форм масонства. По его мнению, близилось время, когда русское масонство должно объединиться и избавиться от шведской системы, которая не могла объединить всех. Для этого он решил отправиться за границу. От московских масонов он получил особые полномочия на получение высших масонских степеней, ему вручили рекомендательные письма и дали наказ – искать не актов системы «Строгого чина» или французской, или же имеющей политический характер, а степеней и статутов древнего истинного масонства. Прибыв 22 октября 1781 года в Брауншвейг, Шварц представил герцогу записку, в которой ходатайствовал о принятии российских лож под его власть и о том, чтобы Россия была признана отдельной самостоятельной провинцией.
С этого времени русское масонство выходит на собственную дорогу. Результатом ходатайства Шварца было признание независимости русского масонства от шведского и согласие герцога на участие уполномоченных от России в Вильгельмсбадском конгрессе. Вернувшись в Россию, Шварц привез с собой «градус единственного верховного предстоятеля теоретической ступени Соломоновых наук в России».
Деятельность Шварца имела очень большое значение для русского масонства. Мало того что он направлял и одухотворял деятельность кружка – он руководил судьбами масонства в России вообще. Друзья и близкие высоко чтили память И. Е. Шварца не только как «брата» и друга, но и как пастыря и, в полном соответствии со своими убеждениями, верили, что он не умер, а ушел к Богу, поскольку «был Им отмечен».
Третьим по значимости в этом ряду стоит Иван Владимирович Лопухин (1756–1784), чье знатное происхождение и важное служебное положение отца, а также религиозность родителей предопределили его дальнейшую судьбу: в течение всей жизни ему суждено было вращаться в кругах высшей администрации и знатного столичного «братства».
В орден Лопухин вступил в 1782 году и быстро выдвинулся среди «братьев», сделавшись Мастером Стула ложи «Латона». В 1784 году он стал руководителем ложи «Блистающая звезда», а в том же году был назначен Верховным Надзирателем в среде русских масонов. Больше всего Лопухина занимали внутренний распорядок в ордене и выработка и печатная пропаганда масонских воззрений.
Известный русский историк Ключевский, умевший как никто другой постигать натуру человека, дает Лопухину такую честную характеристику: «С умом прямым, немного жестким и даже строптивым, но мягкосердечный и человеколюбивый, с тонким нравственным чувством, отвечающим мягкому и тонкому складу его продолговатого лица, вечно сосредоточенный в работе над самим собой, он упорным упражнением умел лучшие и редкие движения души человеческой переработать в простые привычки или ежедневные потребности своего сердца».
Среди прочих именитых деятелей масонского движения безусловного упоминания заслуживают следующие лица.
Михаил Матвеевич Херасков (1733–1807)
Трудно указать другого писателя, произведения которого так полно отражали бы идеи масонства.
Семен Иванович Гамалея (1743–1822)
Отдавшись масонской деятельности, активно участвовал в просветительской работе Новиковского кружка.
Александр Борисович Куракин (1752–1818)
Блестящий аристократ и человек, приближенный ко двору, он не мог не быть масоном, каковая деталь лишь добавляла колорита его обаятельной персоне.
Николай Михайлович Карамзин (1766–1826)
Знаменитый российский историк. Состоял членом ложи «Златой венец».
Михаил Михайлович Сперанский (1772–1839)
На него Лопухин возлагал большие надежды, видя в нем «будущее России».
Александр Сергеевич Грибоедов (1795–1829)
Членом какой именно ложи состоял этот выдающийся дипломат и драматург, точно неизвестно, однако принадлежность его к масонству не подлежит сомнению: именно в силу своих масонских связей он был близко знаком и водил дружбу со многими членами тайных обществ.
И, наконец, Александр Сергеевич Пушкин (1799–1837)
В письме к другу Пушкин написал: «4 мая я был принят в масоны». О масонской деятельности великого русского поэта можно судить по его творчеству, всецело посвященному борьбе за идеалы свободы, равенства и братства всех людей, – блестящий образчик оперативного, или деятельного, масонства на поэтическом поприще.
Взаимоотношения масонства и власти
Об этом периоде истории масонства в России остается сказать немногое. Спустя девять десятилетий после своего появления, в 1822 году, рескриптом императора Александра I масонство на территории Российской империи было запрещено. Та же Екатерина II, которая поначалу высмеивала обряды «вольных каменщиков» в своих «комедийных пиесах», впоследствии, усмотрев в этом движении угрозу своему правлению, стала с большой опаской относиться к масонству, при этом, однако, не принимая каких-либо радикальных мер к его устранению. Более того, даже оказывала королевский прием заезжим «гастролирующим» франкмасонам вроде графа Калиостро.
В принципе Екатерину II можно понять, ибо отношение императрицы к этому ордену в годы ее правления было двояким: с одной стороны, ей не в чем было упрекать масонов, поскольку они занимались весьма полезной для государства филантропической деятельностью – строили больницы, приюты, дома для инвалидов, щедро занимались благотворительностью и так далее, а с другой – тайно собирались в своих закрытых ложах и совершали нелепые ритуалы… Правда, последнее не заслуживало серьезного внимания. Единственное, что настораживало и беспокоило царский двор, – это книжные издания, выпускаемые масонами, особенно те, что печатались в типографии Московского университета под редакцией Новикова и Лопухина. Логика проста: название книг подразумевало их содержание, а поскольку и то и другое звучало странно и непонятно, то выглядело пугающе в глазах всего царского окружения (в них даже видели прозрачные намеки на само правление Екатерины II).
Особенно тяжкое впечатление на общественное сознание произвело осуждение Новикова, всем известного русского просветителя и виднейшего масона, на пятнадцатилетнее заключение в Шлиссельбургской крепости. Последовал приказ о закрытии масонских лож, однако, несмотря на это, братство вольных каменщиков не прекратило своего существования на российской почве, и многие ложи, например «Астрея», продолжали свою деятельность. Историки указывают, что, кроме Петербурга, тайные масонские общества (даже после указа о запрете!) существовали по всей России: в Киеве, Житомире, Одессе, Вильно, Москве и Томске.
Развитие масонского движения достигло своего апогея, когда пришло «дней Александровых прекрасное начало», то есть в эпоху реформ молодого императора Александра I, когда его реформаторские упования, казалось, сулили русскому обществу изменения к лучшему. После успешного завершения войны 1812 года русские войска с триумфом вернулись из Европы на родину и принесли с собой опьяняющий дух победы, жажду свободы и вольнодумства. Эта жажда находила выход не только в литературе, но и в бурной жизни тайных кружков, возникавших один за другим и в обеих столицах, и в провинции, особенно в среде молодого офицерства. Большинство таких сообществ носило характер масонских лож.
