Стивен Тернбулл - Самураи (Военная история)
Пока строился Адзути, Нобунага продолжал свои военные кампании. В июне 1576 г. он предпринял штурм Исияма Хонгандзи, но был ранен пулей в ногу. Это заставило его несколько изменить планы, и в 1577 г. он провел ряд кампаний против сторонников лиги Икко, чтобы изолировать их и с суши и с моря. В 1578 г. он предпринял строительство нескольких так называемых "железных кораблей", надводная часть которых была частично обшита железными листами. Они имели 22 метра в длину и 13 метров шириной, и каждый был вооружен "пушкой". Под "пушкой", вероятно, имелся в виду фитильный мушкет крупного калибра. Отомо Сорин получил в подарок две португальских пушки в 1551 г., но их оказалось трудно скопировать. Большие мушкеты, называвшиеся "стенными ружьями", достигали в длину трех метров, но на море они не могли широко использоваться, поскольку "железные корабли" имели серьезные технические недостатки. Они могли противостоять пиратскому флоту, но, когда их атаковали корабли Мори, один из них был взят на абордаж и перевернулся. Тем не менее эти тяжелые и тихоходные суда помогли разбить флот Мори, и тем самым их контрабандным перевозкам был положен конец.
В том же 1578 г. Нобунага получил еще одну хорошую новость. В возрасте сорока восьми лет умер Уэсуги Кэнсин. Он, очевидно, страдал геморроем и скончался через девять дней после апоплексического удара, который настиг его в уборной. Его кончина была для Нобунага настолько своевременной, что заподозрили убийство; пошли грязные слухи о причастности к его смерти ниндзя, но доказать ничего так и не удалось.
Тем временем со всех сторон велось наступление на Исияма Хонгандзи. Мори больше не имели возможности снабжать крепость продовольствием, и в 1580 г. ее защитники, сектанты Икко-икки, сдались. С падением Исияма Хонгандзи завершилась долгая история монахов-воителей. А два года спустя Иэясу принес Нобунага голову Такэда Кацуёри, которую тот осмотрел с величайшим удовольствием.
Нобунага мог теперь сконцентрировать все силы на борьбе с Мори. В течение пяти лет Хидэёси медленно, но верно добивался успеха в этой борьбе, в то время как для Акэти Мицухидэ кампания оказалась менее удачной. Кампания Хидэёси свелась к длинной череде осад, что требовало времени, но ему помогло предательство Укита Наоиэ, одного из союзников Мори. К апрелю 1582 г. Хидэёси продвинулся до Биттю и осадил замок Такамацу. Сперва он попытался подкупить коменданта, но неудачно, и тогда Хидэёси прибегнул к оригинальному инженерному решению. Замок Такамацу стоял на болотистой равнине, всего на несколько метров выше уровня моря. Хидэёси прорыл канаву около мили длиной и отвел воды реки Асимори, так что они превратили долину, где стоял замок, в озеро. По мере того как вода поднималась, замок становился прибежищем крыс и змей, а аркебузиры Хидэёси подвергали его непрерывному обстрелу. Дождь горячего свинца и подступающая снизу вода заставили коменданта срочно просить помощи у Мори Тэрумото, который вскоре явился в сопровождении "Двух Рек". Оказавшись лицом к лицу со всем кланом Мори, Хидэёси срочно потребовал подкрепления у Нобунага, который послал ему всех, кого только мог, под командованием Икэда, Хори, Такаяма и прочих и сам собирался вскоре последовать за ними. Иэясу в то время был в Сакаи, где наслаждался коротким отдыхом после кампании против Такэда, и Нобунага остался в Киото с отрядом не более сотни воинов вместо своей обычной охраны из 2 000 человек.
Акэти Мицухидэ, военачальник, который потерпел неудачу в кампании против Мори, был в то время в Киото. Он тоже получил приказ Нобунага двинуться на помощь Хидэёси. Дойдя до реки Кацура, он повернул войско назад, воскликнув: "Враг в Хоннодзи!" Хоннодзи называлась резиденция Нобунага в Киото, и до воинов Акэти сразу дошел смысл его слов. С дымящимися в серпентинах аркебуз фитилями они вошли в Киото на рассвете 21 июля 1582 г. и со всех сторон окружили Хоннодзи. С охраной быстро расправились, и мятежники проникли во двор. Нобунага только что встал. Он умывался, когда услышал снаружи шум. Неожиданно стрела ударила ему в ребро. Он вырвал ее, схватил первое попавшееся копье и защищался им до тех пор, пока пуля не раздробила ему левую руку. Как пишет отец Фруа, "тогда он отступил в комнаты и с трудом запер за собой дверь. Одни говорят, что он вспорол живот и покончил с собой по обычаю японских владык, другие утверждают, что он заживо сгорел в объятом пламенем дворце, который подожгли нападавшие. Так или иначе, тот, кто прежде заставлял трепетать других не то что словом, но даже именем своим, теперь обратился в прах и пепел".
Так погиб Ода Нобунага в возрасте сорока девяти лет, от руки посредственного военачальника, который воспользовался удачным стечением обстоятельств. Можно лишь гадать о мотивах Акэти Мицухидэ. Возможно, он имел преувеличенное мнение о своем поэтическом даровании при том, что его стихи не нравились Нобунага. Нобунага привлек внимание к его преждевременному облысению, прозвав "Плешивцем". Однажды, когда Нобунага был пьян, он зажал под мышкой голову Мицухидэ и стал отбивать на ней такт боевым веером. Эти оскорбления и зависть, возможно, и побудили Мицухидэ убить Нобунага. Есть, однако, подозрение, что отсутствие в тот момент Хидэёси и Иэясу было не просто совпадением. Никаких свидетельств в пользу заговора, правда, представлено не было, да никто их и не искал.
Трудно переоценить военные успехи Нобунага, однако надо признать, сколь многим он обязан таким людям, как Хидэёси и Иэясу. Нагасино, тем не менее, было его собственной победой, заслужившей ему репутацию, которой он бесспорно достоин. Уничтожение Энрякудзи - также дело его рук. Его манера сражаться была эффективной, но жестокой, а иногда - исключительно свирепой. Он не давал пощады никогда и никому. Его представление о победе сводилось исключительно к уничтожению врага. Время, конечно, было жестокое, но Нобунага жестокостью превзошел всех.
Веяния нового времени, уловленные Нобунага, отчетливо прослеживаются в строительстве замка Адзути. Теперь это крепость с постоянными жилыми помещениями, а не временное убежище, что очевидно демонстрирует тенденцию к превращению самураев в отдельное сословие. Когда грозила опасность, воины покидали поля и укрывались в замке, но поскольку крестьянину во время войны нечего было бояться, замок был нужен только для того, чтобы защищать господина и его воинов. Потому возникло различие между теми, кто был за стенами и кто оставался снаружи. Другими словами, теперь человек был либо воином, либо земледельцем, но не тем и другим одновременно. В какой-то степени и сам Нобунага способствовал развитию этой тенденции - он дисциплинировал своих асигару и ввел для них униформу, так что даже представители низших сословий превратились в воинов. Шло постепенное отчуждение самурая от земли, а земледельца - от меча, и возведение замка Адзути положило начало этому процессу.
Храбрым, как сказано, счастье помогает. Ода Нобунага родился как раз в нужном месте и в нужное время. Есть какая-то ирония в том, что мастер мушкетной тактики окончил свои дни сраженным мушкетной пулей.
Глава IX.
Чай и мушкеты
Десять месяцев между июнем 1582 и апрелем 1583 года засвидетельствовали самый мощный всплеск самурайской энергии, который когда-либо знала японская история. В июне 1582 г. Тоётоми Хидэёси был рядовым военачальником, сражавшимся за господина. Через десять месяцев, отомстив за смерть Нобунага, он стал владыкой тридцати провинций. Нобунага потребовалось двадцать лет, чтобы подчинить их своей власти. То, как ему это удалось, в уменьшенном виде отражает события последующих двадцати лет, ибо Хидэёси показал миру, каким образом он собирается создавать свою империю.
Когда известие о смерти Нобунага дошло до Хидэёси, он не стал разглашать эту новость и предложил Мори перемирие. Условия мира были достаточно мягкими, и вскоре Хидэёси поспешил в Киото. Тем временем Акэти Мицухидэ яростно преследовал родственников Нобунага, пытаясь истребить их. Нобутада, старший сын Нобунага, был убит самураями Акэти во дворце Нидзё. Акэти двинулся в Адзути, замок-дворец Нобунага, и разграбил его, разделив золото и серебро среди своих воинов. Он не нанес ущерба самому дворцу, но через несколько дней тот сгорел, вероятно, подожженный мародерами, и таким образом от символа власти Нобунага остались лишь каменные стены. Его так никогда и не отстроили заново. Затем Акэти почувствовал себя неуверенно. Он знал, что Хидэёси скоро вернется, а его приспешники не могли разыскать и схватить Иэясу. Что касается последнего, то история, которую о нем рассказывают, настолько типична, что вполне может быть правдивой. Люди Акэти пытались перехватить его по дороге из Сакаи в Окадзаки. Во время этого опасного путешествия ему однажды пришлось спрятаться на грузовой барже под кучей тюков с рисом. Самураи Акэти обыскивали лодку, тыкая копьями в тюки. Острие одного из копий резануло Иэясу по ноге, но он хладнокровно снял повязку с головы и вытер кровь с наконечника прежде, чем копье вынули.
