Николай Зенькович - Новости из Кремля
Хотя, наверное, не надо мрачных прогнозов. Индийские астрологи, например, пророчат Горбачеву новый взлет, предвещая поддержку с самой неожиданной стороны. Да и некоторые деятели уверены: политический и интеллектуальный потенциал Горбачева еще далеко не исчерпан.
ПЕРЕД ДОПРОСОМ
6 апреля 1992 года, накануне своего отъезда в Японию, М. Горбачев дал интервью московской «Независимой газете», парижской «Либерасьон» и французской телекомпании ТФ-1.
Вопрос Бернара Коэна («Либерасьон»). Все с нетерпением ждут вашей встречи с Генеральным прокурором Российской Федерации Степанковым в связи с путчем. Не могли бы вы сказать, когда состоится эта встреча, и пролить свет на эти события, которые остаются во многом загадочными.
М. Горбачев. Что касается путча, то я уже давал показания. Я надеюсь, что соответствующий судебный процесс состоится, было бы непонятно, непростительно, если бы такой процесс не состоялся, это было нарушение, отступление от демократических преобразований, которые происходят у нас и которые свидетельствуют об утверждении законности в нашей стране и о формировании правового государства. Итак, первая встреча у меня уже состоялась и я давал показания, поскольку все-таки главное преступление состоит в том, что законный президент был незаконными методами изолирован, свергнут и власть президента была узурпирована. Поэтому я здесь главный свидетель. А на днях, когда я предъявил счет бывшему народному депутату Белозерцеву за то, что он по советскому телевидению заявил, что Горбачев не только сочувствовал, но лично готовил этот путч и участвовал в каких-то организационных сходках на этот счет, я обратился в прокуратуру, и мне пришел ответ, что все следствие, которое завершено, и обвинения предъявлены тем, кто привлечен к уголовной ответственности, все эти материалы доказывают, что президент не причастен к подготовке путча. На днях я буду встречаться со следователями прокуратуры, которые расследуют так называемое дело о финансах партии. Такая встреча состоится. Считаю, что это нормальный процесс в правовом государстве и я как человек, который встал на путь создания правового общества в нашей стране, буду сотрудничать с законными судебными и следственными властями. И здесь никаких для себя, так сказать, препятствий или того, чтобы это унижало меня как гражданина и как бывшего президента, я не вижу.
КАК ЕГО ДОПРАШИВАЛИ
8 апреля бывший Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев был вызван в Прокуратуру Российской Федерации на допрос в качестве свидетеля по делу о расследовании хозяйственно-финансовой деятельности КПСС.
Здание прокуратуры расположено в Малом Кисельном переулке, дом номер пять. Сюда в сопровождении нескольких телохранителей к десяти часам утра и прибыл экс-генсек. Допрос проводился на четвертом этаже. Охранники Горбачева находились возле двери кабинета.
С Михаилом Сергеевичем беседовали около двух часов. Допрос вел следователь Владимир Карасев. Кстати, он уже допрашивал бывших членов Политбюро Егора Лигачева и Николая Рыжкова. Оперативно-следственную группу российской прокуратуры по этому вопросу возглавляет Сергей Аристов.
О деталях допроса удалось узнать следующее. Следователь сразу же предупредил Горбачева, что рассматривает его не в качестве обвиняемого, и к предстоящему диалогу относится как к беседе, цель которой выяснить некоторые вопросы, связанные с использованием денег партии. На конкретные вопросы о финансировании чужих компартий Горбачев дал довольно-таки подробные вопросы. Он признал, что использование денег КПСС на поддержку зарубежных компартий действительно было, но рассматривать этот вопрос необходимо во временном контексте – шла «холодная война», и практически все государства заручались поддержкой своих потенциальных союзников. Тем не менее бывший генсек показал, мягко говоря, некоторую неосведомленность в вопросе о механизме предоставления денег коллегам по идее.
Горбачев в категорической форме отверг все предположения относительно личных счетов в зарубежных банках и сказал, что следствие может от его имени обратиться в любые банки мира – пусть они сообщат о его вкладах. Ему неизвестно что-либо об участии членов Политбюро в зарубежных коммерческих структурах.
– Могу поручиться, что этого не было и нет, – заверил он.
– Участвовал ли КГБ, его 1-е Главное управление (внешняя разведка) в переправке денег для зарубежных компартий?
– Да. Это поручалось ему в решениях Политбюро.
– По разным источникам суммы денег КПСС за рубежом оцениваются от 50 до 180 миллиардов долларов…
– Это невозможно. Никогда не было таких денег, это просто нереально.
– Каким образом могли оказаться за границей неучтенные в документах о партбюджете деньги?
– Возможно, готовясь к путчу, кто-либо мог продать партии оружие, деньги за которое и осели за рубежом.
По имеющимся данным, вызов в прокуратуру Горбачев воспринял спокойно.
– Это нормально в любом правовом государстве, – сказал он.
Подписку о неразглашении содержания беседы со следователем у него не взяли. Однако дали понять, что эта встреча может быть не последней.
Следственные органы не ограничивают возможности передвижения Горбачева. 11 апреля он отправится в Японию, как и предполагалось ранее.
О «СТАВРОПОЛЬСКОМ ДЕЛЕ»
Московский журнал «Столица» (№ 13 за 1992 год) напечатал статью корреспондента радио «Свобода» Марка Дейча «Служили два товарища…» Речь в публикации идет о двух работниках отдела по расследованию особо опасных преступлений в сфере экономики Следственного комитета МВД России, которые в итоге оказались выведенными за штат. Оба сотрудника занимались громкими делами, включая знаменитое ставропольское, о котором ходило множество слухов и сплетен.
Марк Дейч делает оговорку: упоминая имя первого и последнего президента СССР, автор вовсе не хочет подлить воды на мельницу его противников. Журналист напоминает, что Горбачев был в числе высшей партийной номенклатуры и был вынужден жить по ее законам. Безусловно, еще на заре своего восхождения он мог отказаться от соблюдения тогдашних неписаных законов. В этом случае КПСС имела бы другого генсека. В СССР не было бы тогда ни перестройки, ни президента. Кое-кто заявляет теперь, что так оно было бы лучше. Марк Дейч так не считает.
«Дело» началось в 1986 году с ареста работника ставропольского ликеро-водочного завода Анатолия Мартиросяна. При аресте у него было изъято ценностей на 600 тысяч рублей.
Мартиросян написал явку с повинной. Он рассказал о хищениях на заводе и о том, как с 1976 года щедро «подкармливалось» руководство края и страны. По запискам директора ликеро-водочного завода Тамары Карловой (эти записки приобщены к делу), Мартиросян в огромных количествах развозил спиртное начальству. Вот лишь некоторые получатели: секретари крайкома Мураховский (будущий председатель Госагропрома СССР) и Казначеев (будущий министр социального обеспечения РСФСР), будущий первый секретарь Саратовского обкома Афонин, председатель крайисполкома Таранов, начальник УВД генерал Коновалов, прокурор края Булыгин (ныне адвокат), военком края генерал Дзилихов, председатель комитета партконтроля Шульга, председатель горисполкома Маркарянц (в конце 80-х годов – председатель Совета Министров Армении). Был среди получателей алкогольной продукции и заведующий хозяйственным отделом Ставропольского крайкома Алексей Пшиков. На очной ставке с Мартиросяном он признался, что получал бесплатный алкоголь для так называемого «гостевого дома» – там потчевал своих гостей Михаил Сергеевич.
Кстати, Михаил Сергеевич лично представлял директора завода Тамару Карлову к двум орденам – Октябрьской Революции и «Знак Почета». И он же лично эти ордена ей вручал.
Тамару Карлову арестовали в том же 1986 году. Из тюрьмы она пыталась переправить письма своему мужу – тогдашнему работнику прокуратуры края. Письма содержали инструкции: кому и на что намекнуть, чтобы облегчить участь Карловой. Среди тех, к кому должен был обратиться ее муж, более 80 высших должностных лиц края и страны. Помимо тех, которых Марк Дейч уже назвал, в письмах фигурировали, к примеру, министр хлебопродуктов СССР Будыка и первый секретарь Ростовского обкома КПСС, будущий министр внутренних дел СССР и Председатель Совета Министров РСФСР Власов. А кое-кто был обозначен в письмах только инициалами – например, «М. С.» и «Р. М.». Карлова недвусмысленно давала понять, что если ей не помогут, она всех сдаст.
Из тюрьмы, где содержалась Карлова, письма, конечно же, не ушли. Они приобщены к делу. А сама Карлова в 1988 году была… освобождена – вроде бы по болезни. В настоящее время она на пенсии и даже сумела обменять свою квартиру в Ставрополе на квартиру в Москве. Живет в столице.
