Говард Зинн - Народная история США: с 1492 года до наших дней
За этим следовал перечень того, что вызывало недовольство: отсутствие права голоса и права распоряжаться своим заработком или имуществом, бесправие в бракоразводных делах, отсутствие равных возможностей при найме на работу, а также права поступать в колледж. Заканчивался перечень так: «Он [мужчина] предпринял все возможное, чтобы разрушить ее [женщины] веру в собственные силы, убить самоуважение, заставить добровольно смириться с зависимой и унизительной участью».
Затем был принят ряд резолюций, в том числе и такая: «… все законы, препятствующие достижению женщинами того положения в обществе, которое диктуется их совестью, или же ставящие их в позицию, низшую в сравнении с мужчиной, противоречат великому предписанию природы и, следовательно, не имеют силы и неправомочны».
За съездом в Сенека-Фолс последовали собрания женщин по всей стране. На одном из них в 1851 г. пожилая негритянка, рожденная рабыней в Нью-Йорке, высокая, худая, в сером платье и белом тюрбане, сидела и слушала выступления мужчин-священников, которые доминировали в ходе дискуссии. Это была Соджорнер Трут[67]. В конце концов она встала, и негодование ее расы соединилось с негодованием ее пола:
Вон тот мужчина сказал, что женщин нужно подсаживать в экипаж, переносить через лужи… Никто и никогда не подсаживал меня в экипаж, не помогал переступить через лужу и не уступал никакого места!
А разве я не женщина?
… Посмотрите на мои руки! Я пахала, сеяла и наполняла амбары, и ни один мужчина не взял это на себя! А разве я не женщина? Я могу работать столько же, сколько мужчина, и есть столько же — когда есть еда.
Я даже могу, как он, отведать порки! Разве я не женщина?
Я родила тринадцать детей, и почти всех их продали в рабство, но, когда я рыдала от горя, никто, кроме Христа, не слышал меня! А разве я не женщина?
Таковы были американки, начинавшие сопротивляться в 30 — 50-х годах XIX в. попыткам удержать их в рамках «женской доли». Они принимали участие в самых разнообразных движениях, помогая заключенным, психически больным, чернокожим рабам, а также всем остальным женщинам.
В разгар деятельности этих общественных движений в стране при непосредственном участии властей и благодаря деньгам возникло стремление к приобретению большего количества земель и был дан толчок территориальной экспансии.
7. «Пока растет трава или течет вода»
Если в обществе, где доминировали состоятельные белые мужчины, женщины были самой близкой к дому (фактически заключенной в доме), самой внутренней из всех зависимых групп, то индейцы являлись наиболее чужеродным, внешним элементом. Поскольку женщины находились рядом и в них очень нуждались, то в основном к американкам не столько применяли силу, сколько относились снисходительно. Против никому не нужных индейцев, представлявших собой лишь помеху, действовали грубо, хотя иногда перед поджогами туземных деревень звучали патерналистские речи.
Итак, то, что учтиво назвали перемещением индейцев, освободило землю от Аппалачей до Миссисипи для ее заселения белыми, очистило территорию для выращивания хлопка на Юге и зерна на Севере, для экспансии, иммиграции, строительства каналов, железных дорог и новых городов, создания огромной континентальной империи, раскинувшейся до самого Тихого океана. Невозможно определить цену человеческой жизни, в страданиях же ее нельзя измерить даже приблизительно. В большинстве учебников истории, которые читают дети, об этом говорится лишь вскользь.
Историю раскрывает статистика. Мы находим ее в книге М. Роджина «Отцы и дети». В 1790 г. насчитывалось 3,9 млн американцев, большинство которых жило на побережье, не более чем в 50 милях от Атлантического океана. К 1830 г. в ГИТА уже проживало 13 млн человек, а к 1840 г. 4,5 млн американцев переселились за Аппалачи в долину реки Миссисипи — на огромное пространство с реками, впадающими в Миссисипи с востока и запада. В 1820 г. восточнее Миссисипи проживало 120 тыс. индейцев. К 1844 г. их осталось там менее 30 тыс. человек. Большинство коренных жителей Америки силой вынудили мигрировать на запад. Однако слово «силой» не до конца отражает то, что происходило.
Во время Войны за независимость практически все крупные индейские племена выступали на стороне англичан. Британцы заключили мир и отправились на родину. Аборигены же были у себя дома и поэтому продолжили борьбу с американцами на фронтире, предприняв серию отчаянных операций по сдерживанию противника. Ослабленная войной милиция Дж. Вашингтона не могла заставить туземцев отступить. После того как разведывательные отряды белых были уничтожены один за другим, президент США решил опробовать политику примирения. Его военный министр Г. Нокс говорил: «Поскольку индейцы жили на этих территориях ранее, они обладают правом на землю». Государственный секретарь Т. Джефферсон сказал в 1791 г., что там, где в рамках государственных границ проживают индейцы, их не следует трогать и что правительство должно выселить белых поселенцев, которые попытались вторгнуться в их владения.
Но по мере того как белые продолжали продвигаться на запад, давление на национальное правительство возрастало. В 1800 г., когда Джефферсон был избран президентом, по западную сторону Аппалачей жило 700 тыс. белых. На Севере они обосновались в Огайо, Индиане, Иллинойсе, а на Юге — в Алабаме и Миссисипи. Эти люди численно превосходили индейцев в соотношении 8:1. Теперь Джефферсон поручил федеральным властям способствовать дальнейшему выселению криков и чироков за пределы Джорджии. Эскалация агрессивных действий против коренных жителей Америки происходила и на Территории Индиана во время правления губернатора У. Г. Гаррисона.
Когда Джефферсон удвоил размеры страны, купив в 1803 г. у Франции Луизиану, он отодвинул западную границу США от Аппалачей за Миссисипи вплоть до Скалистых гор и полагал, будто индейцы могут переселиться туда. Он предлагал в Конгрессе, что следует способствовать тому, чтобы туземцы селились на небольших участках земли, занимались сельским хозяйством, торговали с белыми, брали в долг и потом отдавали эти долги земельными наделами. «… Целесообразными можно считать две меры. Во-первых, поощрять отказ коренных жителей от охоты… Во-вторых, содействовать распространению среди индейцев торговых фирм, таким образом… подталкивая их к занятиям сельским хозяйством, ремеслами и приобщая к цивилизации…»
Высказывания Т. Джефферсона о «сельском хозяйстве… ремеслах… цивилизации» имели решающее значение. Перемещение краснокожих было необходимо для открытия огромных американских просторов для земледелия, торговли, расширения рынков, денежного обращения, развития современной капиталистической экономики. Все это требовало территорий, и после Американской революции громадные участки скупили богатые спекулянты, включая Дж. Вашингтона и П. Генри. В Северной Каролине принадлежавшие племени чикасо плодородные земли были выставлены на продажу, несмотря на то что эти индейцы оказались среди немногих туземцев, кто выступал на стороне белых американцев в годы Войны за независимость, и что ранее был подписан договор, гарантировавший им право на землю. В конце концов землемер штата Джон Донелсон завладел 20 тыс. акрами земли в окрестностях современного города Чаттануга (Теннесси). В 1795 г. его зять совершил 22 деловые поездки из Нэшвилла в связи проведением земельных сделок. Звали этого человека Эндрю Джексон.
Он был земельным спекулянтом, коммерсантом, работорговцем и наиболее агрессивным врагом коренных жителей Америки за весь начальный период истории США. Джексон стал героем англо-американской войны 1812–1814 гг., которая не была (как это обычно представляется в американских учебниках по истории) просто войной с Англией во имя выживания, а являлась схваткой ради экспансии нового государства во Флориду, в Канаду, на Индейскую территорию.
Текумсе[68], вождь племени шауни и известный оратор, пытался сплотить туземцев для противостояния нашествию бледнолицых:
Путь, единственный путь к тому, чтобы препятствовать этому злу и остановить его, — это объединение всех краснокожих с целью потребовать общего и равного права на землю, как это было изначально и должно быть впредь; чтобы она никогда не подвергалась разделу, но принадлежала всем и использовалась каждым. И чтобы никто не имел права продать землю, даже друг другу, тем более чужеземцам, — которые жаждут получить ее всю целиком и не удовлетворятся меньшим.
Разгневавшись, когда собратья-индейцы были вынуждены уступить большой участок земли правительству Соединенных Штатов, в 1811 г. Текумсе собрал 5 тыс. туземцев на берегу реки Таллапуса в Алабаме и сказал им: «Пусть сгинет белая раса. Они захватили вашу землю, развратили ваших женщин, растоптали прах ваших мертвецов! По кровавой тропе их следует гнать обратно — туда, откуда они пришли».
