Ян Полищук - Мисс Хрю
Но кто бы мог подумать, что дело зайдет так далеко и даже знаменитому Портфеллеру придется искать убежища на старой свалке!
- Минуточку, сэр! - сказал Генри. - Тут, рядом, валяются предвыборные плакаты. Я проверю.
Генри обогнул две-три кучи мусора и очутился прямо перед громадным железным щитом, с которого улыбалось увеличенное в сотни раз лицо толстяка. Да, это был он, сомнений не оставалось.
"Голосуйте за друга народа Гарри Портфеллера! - призывал плакат. Только наш Гарри сможет научить вас шагать по жизни правильно, с правой ноги!"
А почти рядом, на ветхом ящике, жалобно поскрипывающем от непривычной тяжести, стоял во весь рост живехонький, хотя и похожий на гранитный монумент, сам друг народа. Это было зрелище величественное и захватывающее. И вряд ли вызовет удивление, что уже через полчаса после самоводружения монумента рядом с ним стояло десятка два самых пожилых и самых юных жителей Города Улыбок и с восхищением глазело на полную достоинства фигуру сенатора.
- Рэд, - сказал тихо Генри, - мчись к "Бриллиантовой конуре". Может быть, придется "запускать кота на орбиту". Возьми Ноя, а Лиз пусть останется. В случае чего она подаст сигнал.
- Да, сэр, - вернувшись к Портфеллеру, который продолжал стоять на ящике, сказал Генри Кларк, - это именно вы, сэр Рад нашей встрече! Так почему же бастуют сенаторы?
- Видите ли, леди и джентльмены, - тоном опытного оратора начал Портфеллер, - лево-правое большинство сената хочет сегодня протащить закон Шкафта. Вы знакомы с этим законопроектом?
- Конечно, - сказал Генри. - Он запрещает рабочим бастовать. Если кто-нибудь попытается, то его будут сажать в тюрьму.
- Я, как друг народа, - громко произнес Портфеллер, - не могу голосовать за этот закон! Мои избиратели никогда бы мне этого не простили!
- Все ясно, сэр, - сказал Генри.
- Что именно? - удивился Портфеллер. - Что именно вам ясно?
- Сегодня же заседание сената! - догадливо улыбнулся Генри - А вы не хотите на нем присутствовать, чтобы не участвовать в этом грязном голосовании. Если лево-правые примут закон, это произойдет без вас. Это благородно, сэр!
- Вы совершенно точно обрисовали обстановку в государстве, - поклонился Портфеллер - Если зал будет полупуст, заседание не состоится. Поэтому мы забастовали. Мы - это я и мои друзья сенаторы. Нас ищет полиция и депутаты лево-правой, которые хотят нас силой затащить в сенат. Но мы не дадимся. Мы против насилия!
- Так слезайте же, сенатор! - испуганно произнесла ближайшая старушка. - Ведь так, на ящике, вас наверняка заметят с шоссе.
- Прятаться тоже не в моих принципах! - гордо сказал сенатор. - Мы живем, слава богу, в свободной стране, а не где-нибудь за стальным занавесом. Никто не заставит меня пойти против убеждений. Пусть сюда придут хоть все танки генерала Шизофра!
Генри поглядел на торчащую в стороне рекламу авиакомпаний. Лиз уже сидела на ее вершине.
- Послушайте, сэр, - спросил Генри, - а может быть, вы хотите, чтобы вас силой привели на заседание?
- Что вы говорите! - возмутился Портфеллер. - Я друг народа!
- Это мы слышали, - отмахнулся Генри. - Но тогда ваш визит к нам можно считать историческим. - Генри повернулся к землякам: - Леди и джентльмены, в этот трудный для себя день наш сенатор решил оказаться среди избирателей. Гип-гип!
- Гип-гип! - подхватило несколько голосов.
Портфеллер церемонно поклонился во все стороны, отчего ящик под его ногами заскрипел еще жалобнее.
- Сейчас нашего дорогого сенатора, не дай бог, приметят и препроводят в сенат, - продолжал Генри. - Но наш верный друг мистер Портфеллер будет ни при чем.
Избиратели увидят, как его силой повлекут на это заседание Но не в его принципах сопротивляться насилию. И закон Шкафта будет принят, и доверие избирателей сохранено!
Тут наконец до горделиво озирающегося сенатора дошел смысл иронических намеков Кларка, давно уже понятых публикой.
Портфеллер несколько минут хлопал глазами, а затем завопил:
- Не слушайте этого смутьяна, дорогие мои! - Он проникновенно прижимал толстенькие ручки к груди. - Я всегда с вами! Мои беды - ваши беды!
- Лучше, если бы было наоборот, - резюмировал Генри, - наши беды пусть будут вашими! Оставайтесь жить с нами здесь, а ваш особняк в Адбурге отдайте под жилье рабочим...
- Он красный, клянусь богом! - воскликнул Портфеллер, воззрившись на Генри. - Эти бунтовщики везде! Опасайтесь их, дорогие мои друзья!
В этот драматический момент неожиданно раздался громкий свист. Это Лиз, по всем правилам мальчишеского братства засунув пальцы в рот, подала сигнал. У поворота на шоссе остановилось несколько машин.
- Друзья, полиция! - крикнул Генри. Избиратели исчезли, словно провалились сквозь свалочную труху.
Портфеллер, убедившись, что его белый костюм давно уже примечен молодчиками Шизофра, облегченно вздохнул и с неожиданной для себя легкостью соскочил с ящика.
Лиз быстро сползла с рекламного щита. Это тоже служило сигналом: через несколько минут Рэд и Ной должны были провести отвлекающую операцию, известную нам под названием "запуск кота на орбиту". Генри одобрительно кивал головой.
- Вы, мистер... - сказал Портфеллер Кларку. - Простите, к сожалению, не знаю вашего имени...
- Просто избиратель, - уточнил Генри.
- Так вот: чтобы вам не оказаться просто арестантом, - по-отечески нежно сказал Портфеллер, - выбросьте из головы всю эту агитационную чепуху!
- Я уже старался, - вздохнул Генри, - но ничего не получается.
Где-то вдалеке раздался истошный многоголосый лай. Сенатор вздрогнул.
- Это охотятся за мной? - испуганно спросил он. - От этих друзей из лево-правой можно ожидать чего угодно!
- К сожалению, не за вами, - учтиво сказал Генри. - Это за котом. Простите, сенатор, к вам уже идут. И мне нечего делать в таком избранном обществе. Желаю вам, сэр, быть счастливо доставленным в сенат.
Генри завернул за ближайшую афишу, потом сделал еще несколько шагов и забрался... в фонарный столб. Не удивляйтесь, пожалуйста, этот столб, собственно, не был настоящим. Просто это была свернутая из серой фанеры труба - бренный остаток некогда великолепной рекламы телеграфного оборудования фирмы "Суккен и сын". В нем было тесновато, но достаточно удобно для наблюдения:
сквозь пробитые гвоздями дырочки можно отлично видеть все происходящее вокруг.
Сенатора окружили одетые в штатское полицейские. Портфеллер некоторое время протестующе и отчаянно пожестикулировал, а затем покорно побрел к машинам.
- Я не сопротивляюсь только потому, что это не в моих принципах! донесся до Кларка прощальный вопль сенатора. - Я подчиняюсь грубому насилию! Кстати, - вдруг спокойно и деловито произнес Портфеллер, - а скольких сенаторов еще не поймали?
- Ах, - ответил один из полицейских, - если бы все были так предусмотрительны и не удалялись далеко!
Портфеллер взволнованно начал что-то говорить шагающему рядом с ним шпику.
"Это уже про меня! - догадался Генри. - Доносы, видимо, не противоречат сенаторским принципам!"
Несколько полицейских повернули назад, к свалке. Они озирались вокруг и принюхивались, точно охотничьи легавые, всем своим видом оправдывая укрепившуюся за ними кличку "ищейки Шизофра".
"Хорошо, что "кот уже вышел на орбиту", - облегченно вздохнул Генри. Сейчас ищейкам будет не до меня!"
И верно. Лай в замке становился все громче. Над зубчатой стеной взвилась зеленая ракета - охрана требовала подкрепления.
Полицейские сделали стойку. Они хорошо знали, что спокойствие сиятельных собачек считалось у Шизофра проблемой номер один. Шеф полиции давно уже приказал: пусть вокруг пылают пожары, сотрясаются от землетрясения дома, но, если "Бриллиантовая конура" требует помощи, надо бросать все и немедленно мчаться туда.
Полицейские машины, отчаянно воя сиренами, ринулись вперед. Опасность для Кларка, кажется, миновала. Можно было спокойно поразмыслить над всем увиденным и услышанным.
"Значит, несмотря на все протесты, - сказал себе Генри, - закон Шкафта пройдет.
Так... Надо немедленно сообщить об этом Союзу мозолистых рук".
Да, но где же ребята? Генри Кларк обычно за них не беспокоился: даже тысяча шизофрских молодчиков не смогли бы поймать Рэда и Ноя в замке. Но, видимо, на этот раз в "Бриллиантовой конуре" паника была особенно большой: тревожно взлетали ракеты, слышались свистки, душераздирающие лай и визг. А вдруг...
И, словно в ответ на свои мысли, Генри услышал веселый голосок Лиз:
- Мальчики уже здесь! А вы где, дядя Генри?
Глава IV. СОВЕТ ПОЛУБОГОВ.
"Советом полубогов" в христианнейшей Потогонии называлось сверхсекретное сборище крупнейших финансовых тузов и промышленных воротил. Будучи глубоко религиозными христианами, члены совета, разумеется, не могли покуситься на символы веры и приравнять себя по рангу к той неведомой потусторонней особе, которая именовалась господом богом. "Совет полубогов" было примирительным названием, придуманным мистером Фиксом, хитроумным секретарем миллиардера Беконсфилда, и охотно признанным всеми членами совета. Оно звучало лояльно по отношению к господу богу и вместе с тем отражало подлинное существо дела: почти все материальные ценности в стране были подвластны совету, а моральные ценности покорны его полубожественной воле.
