Эдгар Уоллес - Тайна яхты Полианта
- Разумеется, я не могу требовать от вас точных цифр, - пояснил мистер Дорбан в тот день, когда она впервые приступила к работе. - Это чертовски трудно. Но нужно учесть, что цены в Англии достаточно ровные и имение в Норфолке стоит примерно столько же, сколько аналогичное в другой части страны.
В качестве дополнительного материала Пенелопу снабдили газетными статьями, в которых затрагивались вопросы недвижимости. При этом ей доставались только вырезки, газеты в Стоун Хаузе Пенелопе не попадались...
Пенелопа не раз задумывалась над тем, как связать слова Цинтии о том, что ее муж занимается научной деятельностью с этим новым для нее родом занятий. Во всем доме не нашлось и двух десятков книг. В конце концов, заметив, что ни Артур, ни Цинтия, не проявляют интереса к результатам ее работы, Пенелопа пришла к выводу, что все эти задания выдаются, чтобы занять ее. Ей даже не с кем было поговорить. Все слуги, кроме садовника, были французами, и она не понимала их языка.
После обеда Пенелопа была свободна и теоретически могла делать, что хотела. Но на практике ее передвижения были ограничены поместьем. Ходить в деревню ей запрещалось. Изредка мистер Дорбан катал Пенелопу на автомобиле, а иногда они втроем выходили в море на моторке.
Пенелопа ощущала, что ее держат под строгим надзором, и это начало ее тяготить...
В этот день Цинтия уехала за покупками в Лондон, а Пенелопа работала в своем кабинете. Неожиданно в комнату вошел Дорбан. Как всегда, он был безукоризненно одет.
- Бросайте эту ерунду, и поехали со мной удить рыбу, - предложил он.
Пенелопа заколебалась. Его поведение по отношению к ней всегда было безукоризненно корректным, и ей ни в чем было его упрекнуть. И все же она попыталась уклониться от предложения. Но Дорбан и слышать не хотел...
- Чепуха! Работа может подождать. У вас есть два года, чтобы привести в порядок эти отвратительные бумаги!
- Я не раз удивлялась, почему вы сами не занимаетесь всем этим, сказала Пенелопа, когда они спускались по каменным ступеням. - Ведь вы разбираетесь в этих бумагах гораздо лучше, чем я.
- Ненавижу всякую конторскую работу и возню с цифрами. Я создан для работы под открытым небом. Мое призвание - море! - ответил Дорбан.
- А мне казалось, что вы терпеть не можете моря.
- Я не люблю большие пароходы и длительные путешествия, - коротко бросил он и перевел разговор на другую тему.
Лодка скользила по зеркалу бухты. Пенелопа сидела на руле, а ее шеф, накинув плащ, возился с мощным мотором. Когда они отъехали достаточно далеко от берега, он заглушил двигатель и сел.
- Ну, и какого вы мнения об Англии?
- А разве вы не хотите заняться рыбной ловлей? - осведомилась Пенелопа.
Мистер Дорбан покачал головой.
- Я даже не захватил с собой удочек. Мне надоело это занятие. Садитесь поближе.
Пенелопа заколебалась. Она почувствовала, что может попасть в неприятную ситуацию, и начала сожалеть, что согласилась на эту поездку.
Мистер Дорбан наклонился вперед. У него в руках оказалась колода карт. Он машинально тасовал их. Уголки его рта опустились, в карих глазах появилась печаль. Эта перемена в поведении столь жизнерадостного человека была так разительна, что Пенелопа удивилась.
- Какого вы мнения о Цинтии? - неожиданно спросил мистер Дорбан.
- Вот странный вопрос, - улыбнулась Пенелопа.
- Не вижу ничего странного. Ладно. Давайте я покажу вам фокус. Перетасуйте карты.
Он подвинул ей колоду. Пенелопа послушно взяла в руки карты и перетасовала их.
- Цинтия - весьма холодная натура, - продолжал свою мысль ее собеседник. - Вам, должно быть, это бросилось в глаза. У нее достаточно властный характер, и с ней нелегко ужиться.
- Вот, я перетасовала, - перебила его Пенелопа.
Мистер Дорбан взял карты и в одно мгновение заново перетасовал колоду. Карты замелькали в его руках, а потом он стал элегантными движениями выкладывать их перед собой: туз, король, дама, валет, десятка, девятка и так далее, все карты одной масти и по порядку. Потом последовала другая масть, за ней - третья.
Пенелопа удивленно смотрела на появлявшиеся перед ней в строгом порядке карты. Ведь она тщательно перетасовала их. Эль Слико! Она снова вспомнила рассказы стюарда.
- Ну? - улыбнулся Дорбан.
- Как вы это делаете? - вырвалось у Пенелопы.
Все это было так интересно, что она даже забыла о своих подозрениях.
- Перетасуйте карты еще раз.
Пенелопа вторично перетасовала колоду, следя за тем, чтобы в ней не было подряд карт одной масти.
- В жизни не видела подобного карточного фокуса, - призналась она.
- Вас это забавляет? - равнодушно осведомился Дорбан и снова разложил перед собой упорядоченную колоду. - Но вы не высказали своего мнения о Цинтии.
- Я не хотела бы отвечать на этот вопрос. Скажу только, что она очень внимательна ко мне.
- Вы ошибаетесь, Цинтия никогда не была к кому-либо внимательной. Порой я хочу, чтобы ее не было вообще...
Дорбан произнес эти слова так спокойно, что Пенелопа не поверила своим ушам.
- Но, мистер Дорбан! - ужаснулась она.
Он улыбнулся.
- Вы решили, что я очень жестокий человек. Но это не так. Я просто не вижу возможности избавиться от Цинтии. Вы смотрите на меня и воображаете, что я хочу ее убить. Но это не так. Я просто констатирую факт. Я беседовал с ней на эту тему, но она отлично знает, что я не смогу развестись с ней, так как она не даст мне развода. Я не могу покинуть Цинтию по причинам, о которых пока не могу говорить. Я не могу плохо обращаться с ней, потому что не в моих привычках так обращаться с дамами. Я не могу даже объявить ее душевнобольной - она самый разумный человек из всех, которых я встречал на своем веку. Но моя душа тоскует по вниманию и любви, которых я никогда не находил в Цинтии. Она и понятия не имеет об этих чувствах...
Пенелопа с удивлением слушала его.
- Разумеется, все это Цинтии известно, - уточнил Дорбан, - и потому пригласили сюда вас. Вы должны утешить меня...
- Вы понимаете, что говорите? - строго спросила Пенелопа.
- Разумеется, - ответил Дорбан, доставая сигарету. - Я прошу вас о любви.
Пенелопа встала и перешла на корму лодки. Дорбан последовал за ней.
- Мы сейчас вернемся. Вы не захотели выполнить мою просьбу, но должны молчать о ней. Забудьте все, что я вам наговорил. Если вы мне не доверяете, я завтра же предоставлю вам возможность вернуться в Канаду, даже если Цинтия не согласится с этим. Но если вы положитесь на мое слово, на слово Эль Слико...
- Эль Слико?!
- Вы знали, что я - Эль Слико, - улыбнулся он. - Я видел, как вы разговаривали со старым Беддлем. Он меня хорошо знает и, конечно, сказал, кто я. Но не вздумайте сообщить Цинтии, что вам это известно.
- Но, мистер Дорбан, - возмутилась девушка, - вы же не можете рассчитывать, что я после всего этого останусь у вас?
- Вы можете остаться или уехать - как вам будет угодно, - сказал Дорбан и завел мотор. - Я могу лишь дать вам хороший совет - останьтесь. Вы должны признать, что я был совершенно откровенен с вами и ни в чем перед вами не виноват. Я бы, на вашем месте, остался. Можете, если вам угодно, рассказать все Цинтии. Она и так догадывается обо всем. Но я не думаю, что она усмотрит особенную добродетель в том, что вы отклонили мое предложение.
Пенелопа ничего не ответила и, как только они вернулись, ушла в свою комнату. Она оказалась в странной ситуации. Если бы это случилось в Канаде, она знала бы как поступить. Но здесь, в чужой стране, без друзей и знакомых, Пенелопа не видела выхода из создавшегося положения. Откровенность Дорбана произвела на нее некоторое впечатление. Она не знала, что одной из основных причин успеха Эль Слико была его мнимая откровенность и простосердечное обращение с людьми...
Следовало ли ей оставить работу и уехать или, накопив некоторое количество денег, попытаться найти себе службу в Лондоне? После долгих размышлений Пенелопа решила остаться. Уже засыпая, она внезапно вспомнила о том, что в Лондоне живет некий Джеймс Оксфорд, к которому она в случае необходимости могла бы обратиться...
Глава 4
На следующее утро она встала очень рано и вышла в сад, чтобы еще раз все хорошенько обдумать. Туман рассеялся, и Пенелопа отчетливо видела вдали бухту Боргкомб. Солнечные лучи играли на воде всеми цветами радуги.
Пенелопа сидела на каменной скамье и с наслаждением вдыхала свежий морской воздух. Чудесная картина, развернувшаяся перед ней, произвела на нее глубокое впечатление. Белые дюны, красные скалы Девонширского побережья и сочные зеленые луга расстилались перед ней как на картине хорошего мариниста. Вся эта красота поглотила девушку целиком, заставив забыть о своих сомнениях.
Внезапно она услышала как звякнули ворота. С этого места они были ей не видны, но звук раздался совершенно ясно. Пенелопа с любопытством оглянулась, желая выяснить, кто мог быть столь ранним гостем в таком заброшенном месте. В первое мгновение она не узнала пришельца - человека в сером костюме и соломенной шляпе. Он не замечал ее присутствия, продолжая осторожно продвигаться к дому и не сводя глаз с окон верхнего этажа...
