Виталий Бессонов - Тарутинское сражение
А.И. Остерман-Толстой (1771–1857).
Ему Наполеон предписал следовать к деревне Десна и стараться всеми силами разведать движение русских сил, пока не будут найдены следы исчезнувших армий. Мюрат, в свою очередь, 22 сентября двинулся с авангардом по дороге на Рязань с целью обнаружить противника. Так как мост в Боровском перевозе был сожжен, то войска перешли реку Москву в брод у деревни Заозер. Об этом движении Ефремов, наблюдавший дорогу на Рязань, доложил 22 сентября Милорадовичу, сообщив, что в 3 часа дня противник подходил уже к селу Становому, лежащему примерно в 10 км от Бронниц. К вечеру авангард подошел к городу, где и остановился на ночь. Не обнаружив у Бронниц русских армий, Мюрат двинулся к Подольску. В ночь с 23 на 24 сентября Наполеон писал Мюрату, что перед ним должна стоять только одна цель — напасть на след противника. При этом император французов предписал выступить в сторону Калуги, так как в этом направлении, как его уверили, двигались от Серпухова русские армии. После того, как войска Кутузова будут обнаружены, Наполеон предполагал выйти из Москвы и отбросить их на несколько переходов от города. Это должно было уменьшить исходившую от русских армий угрозу[38].
Расположив главные силы у Красной Пахры, Кутузов, в ожидании действий неприятеля, выдвинул в разных направлениях два сильных авангардных отряда. К 22 сентября отряд, при котором находился Милорадович, располагался впереди армий в деревне Десне на Старой калужской дороге. Он состоял из 8-го пехотного корпуса М.М. Бороздина и 1-го кавалерийского корпуса, находившегося под командованием барона Е.И. Меллера-Закомельского[39]. Второй отряд, под командованием Раевского, стоял в деревне Луковне, на левом берегу реки Пахры, прикрывая путь от Подольска к Красной Пахре. В этом отряде находился 7-й пехотный корпус Раевского и 4-й кавалерийский корпус под командованием И.В. Васильчикова.
Ф.К. Корф (1773–1823).
Кроме того, авангардные отряды имели в своем составе казачьи полки, которые наблюдали все, лежащие к югу от Москвы, дороги: на Рязань, Каширу, Серпухов и Калугу (Старую и Новую)[40].
Уже 21 сентября Милорадович сообщил Беннигсену об обнаружении казаками неприятеля на Серпуховской дороге. В последующие дни было замечено продвижение сил противника со стороны Каширской дороги. Начались схватки на аванпостах. Все это заставило Кутузова насторожиться. Не имея точных сведений о перемещении неприятеля и видя его активизацию со стороны Подольска, в Главном штабе предположили, что противник, двигаясь по дороге на Чириково, готовится зайти в тыл русской позиции. Поэтому было принято решение приблизить авангард Милорадовича, и войска, находившиеся в Десне, отступили примерно на 3 км к армии[41]. После этого в Десну вступили передовые части сводного корпуса Бессьера. Стремясь активизировать боевые действия, Беннигсен тогда же, 24 сентября, предписал Милорадовичу произвести 25 сентября в 5 часов ночи нападение на деревню Десну. От него требовалось отбросить неприятельские войска от Десны и занять этот пункт. При этом, от первых пленных он должен был узнать «о действительных неприятельских силах», чтобы можно было выслать, в случае необходимости, достаточно войск для поддержки отступления авангарда. Одновременно Раевскому предлагалось сделать фальшивую атаку для отвлечения на себя внимания противника. В подкрепление Милорадовичу направлялись 4-й пехотный корпус графа А.И. Остермана-Толстого и 2-й кавалерийский корпус[42] барона Ф.К. Корфа[43]. В тот же день, в 7 часов вечера, Кутузов, придерживавшийся выжидательной тактики, направил Милорадовичу предписание, ограничивавшее рамки его инициативы. Главнокомандующий указывал на необходимость выяснить у пленных, нет ли поблизости крупных сил неприятеля, чтобы избежать возможности завязать генеральное сражение. «Я, — писал главнокомандующий, — ожидая большие подкрепления, хочу сим повременить, а подкрепясь новыми силами, дать неприятелю генеральное сражение, и потому избегайте сего случая»[44].
Ж.Б. Бессьер (1768–1813).
После этого, в 8-м часу, Беннигсен прислал предписание Милорадовичу об отмене атаки. Как писал в своих записках Беннигсен, это было сделано по причине появления в штабе предположения, что на следующий день неприятель атакует русские войска. Поэтому Беннигсен предложил Кутузову ожидать противника на занятой у Красной Пахры позиции. Касаясь этого эпизода, Барклай де Толли писал: «Все вообразили себе, что Наполеон со всею своею силою наступал во фланг и в тыл армии»[45]. Простояв в ожидании нападения неприятеля до 26 сентября, русские армии, во избежание обходного маневра, 27 сентября в 3 часа утра начали отходить по Старой калужской дороге к деревне Бабинки. Для прикрытия правого фланга русских войск на Чириковскую дорогу был выдвинут еще один отряд, под командованием Остермана-Толстого, в составе 4-го пехотного и 2-го кавалерийского корпусов[46].
В то время как в русском штабе ожидали начала наступления неприятельских войск, в штабе Наполеона еще даже не имели четкого представления о местонахождении армий противника. 25 сентября Мюрат подошел к Подольску, где соединился с 5-м армейским корпусом Понятовского. В тот же день Бессьер занял Десну. Капитан Брандт, следовавший в составе Вислинского легиона вдоль реки Пахры к Подольску, отмечал, что во время движения они не видели противника и на их пути встречались только небольшие группы казаков. Лишь вечером 25 сентября «приблизились неприятельские конные отряды, имевшие при себе батарею. Открылась живая канонада, в которой приняла участие и наша полковая артиллерия»[47]. «Снова, — вспоминал старший врач 3-го вюртембергского конно-егерского полка „Герцог Луис“ 2-й легкой кавалерийской дивизии корпуса Себастьяни Г.У. Роос, — началась кровавая военная потеха: все виды оружия приведены были в действие, и ежедневно, нередко с утра до вечера, происходила пушечная пальба»[48].
И. Мюрат (1767–1815).
Таким образом, только после вступления в соприкосновение с аванпостами русских войск удалось определить, где расположились главные силы Кутузова. 26 сентября Наполеону было сообщено, что русские армии находятся на Старой калужской дороге, в одном переходе от Москвы. Такое близкое положение к разбросанным вблизи города частям Великой армии, при учете начавшегося давления на коммуникационную линию, было для войск Наполеона опасным и нетерпимым. Однако французский император, стремившийся дать отдых своим войскам, не решился выступать всеми силами против Кутузова. Он был уверен, что русские армии начнут отходить, если авангард перейдет в решительное наступление. Поэтому Наполеон, передав под командование Мюрата 5-й армейский корпус и 3-й корпус кавалерийского резерва, приказал ему напасть на русские войска и отбросить их на несколько переходов от Москвы. Бессьер, с оставшимися в его сводном корпусе силами, должен был находиться на Старой калужской дороге в качестве резерва отряда Мюрата, на который авангард мог бы опереться в случае необходимости. Если бы Кутузов решил защищать занятую им позицию, то Наполеон был готов оставить Москву и лично повести войска против русских армий[49].
С этого времени противоборство между противниками начинает набирать свою силу. Взаимные любезности и мирное урегулирование отношений были оставлены позади. Вновь в авангардах загремели орудия и начались кровопролитные схватки. 27 сентября Милорадович, находившийся с арьергардом при деревне Красная Пахра, сообщил П.П. Коновницыну, что расположенные у Десны аванпосты вступили в перестрелку с неприятелем. Тогда же Остерман-Толстой, прикрывавший дорогу на Чириково, уведомил о концентрации войск на правом фланге, со стороны дороги на Серпухов[50]. На этом направлении в тот же день, 27 сентября, войска противника, двигавшиеся от Подольска к Старой калужской дороге, вступили в соприкосновение с прикрывавшими русские армии частями. Об этих событиях капитан 2-го пехотного полка Вислинского легиона Брандт писал: «27 сентября, в шесть часов утра, выступили мы далее, и, отойдя несколько верст от лагеря, наткнулись на неприятеля. Произошло несколько незначительных схваток, при которых, как мне показалось, слишком много палили из пушек. Позже неприятель действовал настойчивее; казаки готовились даже атаковать нас, но отошли, когда мы двинулись против них. Тогда была демаскирована многочисленная кавалерия, под покровительством которой продолжалось отступление. Обе пехотные дивизии (Вислинский легион и 2-я пехотная дивизия 1-го армейского корпуса — В.Б.) построились в два большие каре, имея в промежутках кавалерию (кирасиры в середине, легкая кавалерия на флангах). После сильной канонады французы повели атаку, однако русские не приняли бой»[51].
