Рейн Крюгер - Китай. Полная история Поднебесной
Как бы то ни было, к 2200 году до н. э. из тумана истории проявилась первая китайская династия верховных правителей, династия Ся, смутное представление о которой долгое время позволяли составить только мифы и легенды, прежде чем археология сумела неуверенно подтвердить факт ее существования.
Эти мифы и легенды описывают версии космического генезиса, достаточно сильно отличающегося от того, который описан в Библии, и даже от тех, которые представлены на этих страницах. Некоторые из них удивительным образом предвосхищают современную теорию: из Великого Начала, полной пустоты, появились первичная материя и жизненные силы. Все, что было «легким и чистым», поднялось вверх и образовало небо, а «тяжелое и грязное» опустилось вниз и образовало землю. Затем, без чьей-либо помощи, начали возникать существа, которые, будучи непохожими друг на друга, разделились на различные виды рыб, птиц и зверей. И наконец, человек родился из небытия, чтобы обрести форму в бытии. Другой миф о творении, также предвосхищающий западную концепцию Создателя, является более красочным. Вначале, гласит он, вселенная была яйцом. Яйцо раскололось, верхняя его часть стала небом, нижняя — землей, а из самого яйца появился прародитель всех людей Пань-гу. На протяжении восемнадцати тысяч лет он рос и достиг гигантских размеров. После смерти он распался на части: его глаза стали солнцем и луной, кровь — реками и морями, жилы — дорогами, плоть — землей, волосы — лесами, капли пота — дождем, дыхание — ветром, а блохи, жившие на его теле, — прародителями людей. На протяжении 216 000 лет двенадцать Небесных Императоров управляли вселенной. За ними последовали три правителя с человеческими головами и змеиными телами. Они дали рождение династии земных императоров, из которых пятеро последних признаны первыми китайскими историческими записками, появившимися за век до рождения Христа. Самый знаменитый из них, Хуан-ди, или «Желтый император», считающийся героем-основателем Китая, взошел на трон в 2698 году до н. э. Кроме того, что ему удалось победить воинственных варваров и утвердить превосходство «земли за перевалами» — территории в среднем течении Хуанхэ за окружающими горными цепями, — он ввел институт правления, в то время как его первый министр придумал письменные символы.
Мудрое правление Желтого императора стало золотым веком, на протяжении которого все люди были чисты сердцем и жили в процветании, внося свой вклад в развитие цивилизации. Его последователи, чье правление также проходило в гармонии с окружающим миром, ввели астрономические наблюдения, календарь и контроль над наводнениями. Каждый из этих правителей занимал престол не по праву рождения, а благодаря своим личным достоинствам. Так, например, рассказывают, что, когда один из них, которого звали Яо, состарился и решил найти себе достойного преемника, мудрецы посоветовали ему обратить внимание на скромного крестьянина по имени Шунь: «Он сын слепого человека. Его отец глуп, его мачеха сварлива, а сводный брат высокомерен. И все же он живет в гармонии с ними, проявляя исключительную почтительность. Он умеет справляться с собою, и его сердце не ожесточилось». Услышав этот хвалебный отзыв, правитель решил отдать Шуню в жены двух своих дочерей и понаблюдать за его поведением. Испытание прошло успешно. «Послушай, Шунь, — сказал Яо, — я проверил твои советы относительно тех дел, о которых мы говорили. На протяжении трех лет они приносили хорошие результаты. Я хочу, чтобы ты занял мой престол и стал государем». Шунь поначалу возражал, говоря, что он недостаточно добродетелен для того, чтобы справиться со столь ответственной задачей, но в конце концов все-таки согласился с предложением Яо.
Впоследствии Шунь уступил престол Юю, усмирившему потоп, а Юй положил начало династии Ся, в которой насчитывалось семнадцать правителей, благодаря чему потомки присвоили ему царственный титул Добродетельный Основатель Династии. Последний представитель его династической линии, правивший спустя пятьсот лет, оказался совсем другим человеком. Это был жестокий и порочный тиран, и его совершенно заслуженно свергли с престола, который заняла первая династия, ясно и определенно предстающая перед нами в свете истории, — династия Шан, согласно традиции, начавшая свое правление около 1750 года до н. э.
ГЛАВА 2
Династия Шан
(1523(?)-1027(?) гг. до н. э.)
Прежде чем мы начнем прослеживать судьбу Шан, следует отметить, что в то время в различных частях Китая появлялись другие, возможно, сравнимые по уровню, быстро развивавшиеся общества, и, несомненно, многие другие еще будут открыты в ходе дальнейших археологических раскопок. Хотя между всеми ними существовали сильные различия, в то же время у них было много общего. Однако мы сосредоточим свое внимание на хорошо задокументированной истории Шан, поскольку она представляет собой ту золотую нить, по которой ученые прослеживают ход развития китайской цивилизации.
Будучи оторванными от своих племенных земель на окраинах Ся, шанцы столетие или более переносили столицу с места на место, пока незадолго до 1400 года до н. э. их правитель Паньгэн не выбрал место для основания Великого города Шан. Этот город находился неподалеку от современного Аньяна, немного к северу от реки Хуанхэ, на полпути между ее восточным изгибом и морем, примерно в четырехстах милях к юго-западу от современного Пекина. Место, которое выбрал Паньгэн, с трех сторон было защищено рекой, а с четвертой стороны построили массивную стену с двойными воротами, увенчанными башней.
Акры плодородной лессовой почвы за пределами города орошались и интенсивно обрабатывались для получения урожая зерновых культур. Местные крестьяне вспахивали землю вручную, используя раздвоенные лопаты. Коровы, овцы и козы паслись на пастбищах; откармливаемые зерном собаки дополняли рацион шанцев, а волов и буйволов они содержали в качестве вьючных и упряжных животных.
Внутри городских стен росли дома для быстро увеличивающегося населения. Эти прямоугольные жилища сооружались на приподнятых платформах из утрамбованной земли, настолько твердых, что их не смогли размыть дожди трех тысячелетий; по краям платформ располагались парные столбы, на которые опирались легкие стропила, поддерживающие остроконечные крыши из обмазанных глиной циновок. Столбы были украшены резьбой, а комнаты разделяли ширмы. (Принцип остроконечной двускатной крыши на столбах и приподнятой над землей прямоугольной террасы многие века позднее используют и греки.) Для менее привилегированных горожан, а также для хранения продовольственных запасов сооружались похожие на улья строения из предыдущих эпох, погруженные в землю на глубину до семи футов. Самые крупные строения окружались стенами, которые образовывали внутренние дворики, как, например, стена вокруг комплекса зданий царского дворца, раскинувшихся на площади более шестнадцати акров: внутри богатые интерьеры, украшенные настенными росписями из красных, белых и черных узоров, тонкой резьбой, а также инкрустациями из перламутра и кабаньих клыков.
Возле дворца располагался квартал ремесленников, где местные мастера вылепляли, вырезали, выковывали, вытачивали и ткали бесчисленные артефакты. В многолюдных аллеях резчики по камню изготавливали мраморные браслеты, нефритовые кольца, статуэтки людей и животных, а также предметы повседневного обихода, такие как ножи и блюда, сохранявшие в себе отголоски каменного века. Резчики по кости, в том числе и черепашьему панцирю, выделывали самые разные предметы, от искусно вырезанных черпаков до булавок со скульптурными головками, часто отполированных до зеркального блеска. Среди кузнецов были мастера, изготавливавшие тонкие ювелирные изделия; резчики по раковинам выделывали украшения из перламутра, гребешки и заколки; были также мастера по нефриту и коже. Текстильщики и меховщики выкраивали и шили одежду с рукавами и пуговицами. Они стали родоначальниками шелковой индустрии, так описанной древним поэтом:
Тепло с собою несет весна,
Уж песня иволги вдали слышна.
Вот девушка вышла с корзинкой в руках,
По узкой тропинке идет она.
И все она ищет, где листья нежней;
Тутовника ветки пригрела теплынь…
В восьмую луну крепки тростники —
Мы режем тростник и камыш у реки.
Луна шелкопрядов — зеленый тут,
Мужчины тогда топоры берут —
Верхушки со старых срежет топор,
А с юных — зеленый убор сорвут!
Кричит балабан о седьмой луне.
В восьмую — за пряжу садиться жене.
Мы черные ткани и желтые ткем…[3]
Хотя в квартале ремесленников изготавливались по большей части предметы повседневного обихода, такие как рукоятки для оружия и инструментов, лодки и колесницы, многие из них были настоящими произведениями искусства. Например, гончары, выделывавшие серую или красновато-коричневую посуду для бытовых нужд, также лепили тонкие, похожие на белый неглазурованный фарфор изделия для торжественных ритуалов и церемоний, а еще различные статуэтки и модели, варьирующиеся от гротескных до изящных. На самом деле, некоторые работы шанских мастеров стоят в одном ряду с лучшими произведениями искусства их современников, представляющих критскую, египетскую и вавилонскую цивилизации. Это справедливо, например, в отношении превосходных мраморных скульптур, которые были преимущественно черными, а также более массивными, чем все достижения их последователей — целые быки, превосходящие размером натуральную величину, и драконы с рогами более чем в один фут, кажущиеся неестественными и поэтому несколько чуждыми для западных глаз. Но величайшим достижением шанцев была бронза.