Джеймс Миченер - Гавайи: Дети солнца
– О бог этих деревьев! Мы пришли сюда, чтобы предложить свою дружбу!
Они не успели зайти далеко, когда неожиданно пролетающая мимо туча пролила на шествующих небольшой дождь, и Тупуна возликовал:
– Боги нас приняли! Они благословили нас! Быстрей! Смотрите же, куда указывает конец радуги!
Па, который нес каменную плиту с Бора-Бора, первым заметил то место, где разноцветная дуга упиралась в землю, и указал на него Тупуне. Старик громко объявил:
– Вот там и будет сооружен наш храм! – С этими словами он бросился к указанному Па месту, продолжая кричать на бегу:
– О великий Тэйн, если существует здесь какое-нибудь зло, оттолкни его и прогони прочь, именно тут будет выстроено твое обиталище!
Радуга своим концом указывала на симпатичную плоскую возвышенность, с которой открывался великолепный вид на океан, и Таматоа заметил:
– Это и в самом деле благоприятный знак.
Затем он вместе со своим седобородым дядюшкой начал искать высокий камень мужского пола. Они оба знали, что земля сама по себе женского пола, а значит, является грязной по природе, а вот крупные камни – мужского, и, следовательно, чистые. После продолжительных поисков все же король и жрец обнаружили большой вертикальный выступ, выходящий прямо из красноватой почвы, и как только Тупуна обратил на него внимание, то сразу же сказал:
– Вот это будет подходящее место для будущего алтаря.
Итак, Па поставил на эту скалу каменную плиту, привезенную с Бора-Бора, и это символическое действие должно было означать, что теперь остров занят поселенцами полностью, поскольку на плиту Тупуна с благоговением установил древних богов Тэйна и Таароа. Затем он снова сходил к морю и, набрав воды в скорлупу кокосового ореха, оросил всю площадку, где в дальнейшем должен был располагаться храм. Немного капель этой воды досталось и богам, и каждому человеку из тех, кто прибыл сюда в каноэ, Тупуна окунал в орех указательный палец правой руки и брызгал людям в лица.
– Теперь же давайте очистимся, – велел старики увел за собой к океану все живое: и короля, и воинов, и рабов, и свиней с курами, и даже приказал унести побеги хлебных деревьев. В прохладной морской воде путешественники словно обрели новые силы, а одна женщина, когда церемония завершилась, вдруг выкрикнула:
– А вы знаете, на чем я стояла все это время? На сотнях раковин моллюсков!
И все те, кто уже произвел обряд очищения водой, снова рванулись к берегу и принялись вылавливать моллюсков из воды. Быстро раскрывая раковины, они вынимали сочное мясо улиток и, засовывая его себе в рот, счастливо улыбались.
Когда люди насытились, Тупуна объявил:
– Теперь мы должны заложить основу нашего храма.
При этих словах четверо рабов задрожали. Старик снова привел всех к площадке, и пока остальные замерли в ожидании, Тупуна вместе с королем обозначили места углов храма. Здесь были вырыты глубокие ямы, а воины принесли и сложили рядом с ямами большое количество камней.
Затем король подал знак своим воинам похоронить заживо четверых трясущихся от страха рабов, но Тероро выступил вперед и не допустил этого жертвоприношения. Закрыв своим телом рабов, он взмолился:
– Брат, давай не будем начинать новую жизнь на этой земле с убийства!
Изумленный Таматоа попробовал объяснить брату необходимость таких действий:
– Но ведь наш храм кто-то должен охранять!
– Тэйн не требует от нас таких жертв! – напомнил Тероро.
– Но мы всегда поступали так.
– А не из-за этого ли нам пришлось оставить Гавайки и их красного Оро?
– Да, но то был Оро, – возразил король, – а я говорю про Тэйна.
– Брат! Я умоляю тебя, не начинай с убийства! – Затем, вспомнив о том, как были казнены и принесены в жертву одни из лучших его людей, он предложил: – Спроси у своих воинов!
Но Таматоа не стал советоваться с людьми, так как то, что должно было произойти сейчас, касалось исключительно его взаимоотношений с богами. Возможно, что и вся дальнейшая судьба их путешествия зависела от следующих судьбоносных минут.
– Ты говоришь такие слова не вовремя, – заупрямился король.
Тупуна поддержал своего повелителя, раздраженно проворчав:
– С самого начала времен все храмы стоят на костях людей, а их души охраняют эти жилища богов!
– Закопать рабов! – приказал Таматоа.
И опять Тероро распростер руки, закрывая собой несчастных, и опять воззвал к королю:
– О брат, я прошу тебя не делать этого! – Затем в голову ему пришла свежая мысль, и он попросил Таматоа: – Если уж Тэйну так необходимы жертвы, давай отдадим ему борова!
Поначалу эта идея показалась королю заманчивой, поскольку все знали, что Тэйн всему предпочитает именно свиней в качестве жертв. Однако все дело испортил Тупуна:
– Нет, мы не можем трогать свиней, они нужны нам, чтобы получить приплод, – решительно произнес он, и с ним нельзя было не согласиться.
Но и Тероро не уступал. Он решил начать жизнь колонии, установив здесь справедливость, поэтому он тут же выкрикнул:
– Подождите! Помните, давным-давно, когда на нашем острове ещё не было свиней, мы приносили в жертву Тэйну самую крупную рыбу, которую могли поймать.
Таматоа украдкой посмотрел на дядюшку, ища поддержки, и тот утвердительно кивнул:
– Да, богам угодна и такая жертва, – согласился он.
– Дайте мне полчаса, – попросил Тероро и захватив с собой шесть лучших рыбаков, отправился к рифам забрасывать снасти. Молодой вождь усердно молился: – О, Таароа, бог моря и всех тех, кто обитает в нем, пришли нам огромную рыбину, чтобы спасти жизни рабов.
И им действительно удалось поймать восемь замечательных рыб, по две на каждый угол. Когда рыбаки вернулись на площадку, Таматоа оглядел добычу и остался доволен:
– Для трех углов мы используем эту рыбу, – распорядился он. – Но самый главный угол храма все же должен охранять человеческий дух.
– Прошу тебя, – начал было Тероро, но на этот раз король уже не на шутку разъярился.
– Тихо! – яростно выкрикнул он. – Ты командуешь всем тем, что касается каноэ, а я приказываю здесь, где будет стоять храм наших богов. Что бы сказал Тэйн, узнав, что мы отказываем ему в том, что ему было положено испокон веку?
Возбужденный Тероро резко повернулся и зашагал прочь. Ему было противно оставаться здесь и наблюдать за тем, что должно было произойти в ближайшую минуту. И если бы король и жрец договорились о том, что Тероро следовало бы хорошенько наказать за такое оскорбление богов, то молодому вождю сейчас было это абсолютно безразлично. Найдя большой удобный камень, он присел на него и подумал: "Мы бежали от зла, а в итоге сами привезли его сюда". Горько и тоскливо было на душе в эти минуты у отважного воина.
Когда Тероро скрылся из виду, король велел Мато:
– Закопай рыбу! – И Мато повиновался, засыпав добычу Тероро землей в трех вырытых ямах.
Затем король скомандовал:
– Мато, приведи сюда одного из рабов! Мужчина подошел к дрожащей кучке людей и, не глядя на них, произнес:
– Меня прислал к вам король. Нужно выбрать одного из вас, того, кто станет духом-хранителем нашего храма.
И хотя рабы, несомненно, были счастливы оттого, что умереть должен был всего один человек, им стало страшно от одной мысли, что теперь они сами должны были выбрать жертву. Смотря друг на друга, они спрашивали:
– Кто же из нас должен погибнуть за наших хозяев?
Все они теперь плакали в открытую, а один, видимо, старший среди них, наконец, указал на одного мужчину и еле слышно произнес:
– Наверное, это будешь ты.
Тот, на кого указали, затаил дыхание, но сразу же собрался с духом, подготавливаясь к страшному испытанию. Сначала он подошел к старшему рабу, который только что приговорил его к смерти, и потерся с ним носами. Это означало, что он шёл на казнь, не держа в сердце обиды и ненависти. Затем он потерся носами с оставшимися двумя мужчинами, говоря при этом каждому из них:
– Все же так лучше, что из нас двоих погибну именно я. Если бы пришлось решать, ты это будешь, мой добрый друг, или я, то пусть это буду я.
Но когда он приблизился ко второй женщине, которую искренне любил, и потерся с ней носами в последний раз, он не смог вымолвить ни слова, и поэтому просто зашагал к яме, куда его сразу же и сбросили, а потом накидали сверху тяжелых камней и засыпали землей. Так, в полном молчании, раб встретил свою смерть.
Когда освящение храма было закончено, и мана снова щедрым потоком потекла от богов к Таматоа, чтобы он мог действовать как настоящий король, Тупуна организовал ещё один поход. В нем участвовали все, кроме четверых воинов, охранявших судно, и, разумеется, животных. На этот раз прибывшие отправились в глубину острова на поиски пищи. Однако путешествие оказалось неудачным: очень скоро выяснилось, что на острове почти полностью отсутствует какая бы то ни было пища. Им удалось обнаружить неизвестный папоротник, но его стебель не отличался хорошим вкусом. Правда, обращаясь к повелителю этого растения, Тупуна все же льстиво заявил:
