Януш Майснер - Зеленые ворота
- Потому, - продолжал он, - скорее нужно думать об атаке, чем обороне. Можно, например, опередить шведов и заманить их в ловушку, вместо того, чтобы избегать их засад.
- У нас всего четыре корабля, - заметил Хайен.
- И среди них только на "Сепе" тридцать два орудия, - добавил Бекеш. Наши два холька - "Давид" и "Эмма" - несут по шесть легких пушек; всего сорок четыре...
- На "Зефире" их двадцать, значит всего шестьдесят четыре, - добавил Мартен и усмехнулся в усы. - Совсем неплохо.
- Совсем неплохо, пока мы будем вместе, - буркнул Герд Хайен.
- Это правда, - признал Мартен. - Но прежде нам придется разделиться, и лишь потом ударить разом, с двух сторон: с севера и с юга.
- Как это вы полагаете сделать?
Мартен оживился. Только теперь общий тактический план отчетливо обрисовался у него в мозгу.
На южном побережье Блекинга, в двадцати милях от входа в Кальмарский пролив, стояла Карлскрона - датская крепость с военным портом, в котором маленькая польская флотилия могла бы на несколько дней найти убежище. Стоянка кораблей пана Бекеша в этом порту наверняка бы не ушла бы от внимания вице-адмирала Столпе, руководившего шведской блокадой Кальмара, а в результате его флот занял бы оборонительные позиции в проливе, между южным входом в него и Кальмаром. Пер Столпе был, разумеется, достаточно предусмотрителен, чтобы оставить какие-то силы и к северу от осажденного города, быть может, даже и в окрестностях Борнхольма, и даже Готланда. Но он не мог излишне распылять силы, значит операции вдали от пролива будут носить скорее разведывательный характер, причем в достаточно ограниченном районе.
Мартен предлагал, чтобы два транспортных судна под эскортом "Сепа" и обоих хольков с сохранением всех мер предосторожности вошли в условленное время в Кальмарский пролив с юга и поспешили изо всех сил на север, к Кальмару. Тем временем "Зефир" обогнул бы остров Оланд с востока и севера, чтобы зайти в тыл шведской эскадры и внезапно её атаковать. Гром орудий стал бы сигналом атаки и для "Сепа", и для "Давида" с "Эммой", а шведы, оказавшись в западне, скорее бы всего сдались. Если бы даже судьба битвы осталась в этих обстоятельствах неопределенной или обернулась не в пользу польского конвоя (в чем Мартен сомневался), то все равно у транспортных судов хватило бы времени войти в залив и укрыться под зашитой крепостных орудий. Таким образом главная цель экспедиции - доставка припасов гарнизону Кальмара - будет достигнута, что же касается кораблей эскорта, они могли бы отступить или на север, или на юг и вернуться в Гданьск.
Бекеш слушал его речь, напряженно наморщив брови и сверкая глазами, но по мере того, как описываемые Мартеном события проплывали в воображении перед его глазами, лицо его прояснялось. В конце он не выдержал, хлопнул ладонью по столу, сорвался с кресла, которое с грохотом опрокинулось на пол, и схватив знаменитого корсара за шею, расцеловал в обе щеки.
- Чтоб с меня шкуру содрали! - воскликнул он. - Чтоб меня в монахи отдали, если этот план не достоин Цезаря! Почему же среди нас, паны-браты, не было тебя, когда мы под Стегеборгом шведов воевали?
- Не знаю, был бы у меня там такой командир, как ваша милость, ответил Мартен. - Не каждый сумеет принять добрый совет, или хотя бы даже выслушать его, как вы. Раз вам этот мой план в целом понравился, мы могли бы сейчас обсудить его и уточнить детали.
- И на всякий случай варианты, - ядовито вмешался Герд Хайен. - Что, к примеру, нам делать, если Пер Столпе сразу по началу битвы или ещё раньше отправит "Зефир" на дно? Ведь оттуда капитан Мартен уже не подаст нам доброго совета!
- Но тогда вы останетесь на плаву и наверняка придумаете что-нибудь получше, - не остался в долгу Мартен. - Впрочем, можете сделать это и сейчас, - добавил он уже не столь запальчиво. - Насколько я понял, мы должны обсудить все вместе.
Хайен с ледяным спокойствием медленно кивнул. Его тяжкий, неподвижный взгляд скользнул по лицу Мартена и упал на большой свиток пергамента, лежавший перед ним на столе. Развернув, капитан придвинул его Мартену. Это была прекрасно рисованная вручную копия географической морской карты Герхарда Кремера, по-латински именуемого Меркатором. Знаменитый космограф князя Юлиуса фон Дуйсбурга изобразил на ней всю центральную часть Моря Восточного, или Балтики, от Аландских островов и южного побережья Финляндии до Пруссии и Поморья, и от заливов Ханьо и Стокгольма до курляндских и эстонских берегов. Гданьск, Пуцк и Колобжег, Карлскрона, Кальмар и Стокгольм, острова Борнхольм, Оланд и Готланд - вся огромная арена будущих морских сражений лежала перед Мартеном как на ладони.
- Ничего подобного я в жизни не видел! - восхищенно воскликнул он. Все тут сходится и ничего не упущено!
- Разве только что корабли Столпе, - усмехнулся Бекеш.
- Они нас сами найдут, - буркнул Хайен.
Они втроем склонились над картой и просидели так до ужина, а потом ещё почти до полуночи утрясали все детали намеченной экспедиции.
Когда Мартен возвращался на свой корабль, легкий морозец осадил ночной туман на рангоут "Зефира", который в лунном свете выглядел кованым из матового серебра и опутанным паутиной. Стража на стенах Лятарни протрубила полночь. Начиналось седьмое декабря года от Рождества Христова 1598.
На рассвете конвой со снабжением для гарнизона Кальмара отошел от Старой Лятарни, возглавляемый "Сепом", которого буксировали четыре гребные лодки. Выход через западный рукав Вайхзельтифе был особенно труден из-за быстро усиливавшегося северо-западного ветра, который даже тут поднимал гривастую волну и гнал её навстречу шлюпкам, словно силясь не пустить корабли в море. Высокий корпус "Сепа" с двухэтажными надстройками на носу и корме представлял прекрасную парусность, буксирные лини содрогались, раз за разом вылетая из воды, у гребцов немели плечи, а результат их усилий был так ничтожен, что в конце концов Мартен, не вытерпев ожидания своей очереди, велел спустить ещё две шлюпки и отправил их на помощь Хайену.
Только около полудня "Сеп", а за ним "Давид", "Эмма" и оба транспортных судна добрались до рейда за мелководьем и стали на якоря. Тогда же на палубу "Зефира" вернулись изнемогшие гребцы, в робах, тяжких и застывших, как из олова, истекавших водой, словно ледяные изваяния, тающие и парящие от тепла вспотевших тел, которые теперь охватил пронзительный озноб и неудержимая дрожь.
Хафенмейстер Ведеке, который тем временем приехал из Гданьска, чтобы собственными глазами увидеть небывалое событие, каким был выход в море шести кораблей зимой (когда каждый рассудительный шкипер, и даже самый смелый рыбак сидели дома у печки) наблюдал за этими стараниями, обмениваясь едкими замечаниями со своим заместителем, капитаном Эриком Сассе. Похвалил его за отказ открыть восточный рукав фарватера, служивший трассой для входа в порт, хотя было совершенно очевидно, что там королевская флотилия могла бы пройти быстро и без усилий, не пересекая курса никакому кораблю, входящему в порт, поскольку судов таких тут не видели уже несколько недель.
- Пусть немного помучатся, - заявил он со злорадной ухмылкой. - Это их научит уважать наши законы и порядки.
Сассе уважительно кивнул.
- Если бы это зависело от меня, - заметил он, - я бы не впускал их даже в устье Вислы. Есть свой порт в Пуцке - пусть сами и углубят его так, чтобы могли туда заходить. Прежде...
- Смотри! - перебил его Ведеке. - Этот верно ошалел!
Касалось это Мартена, который видимо решил выйти под парусами, ибо на реях "Зефира" затрепетали белые полотнища, а два треугольных кливера поехали вверх на штагах между фокмачтой и бушпритом.
- Сейчас он окажется на мели, если ветер не выбросит их на берег, заметил Сассе. - Ого! Уже срывает буи! - воскликнул он, когда корабль слегка сдрейфовал, пока реи перебрасывали на бейдевинд.
Но ни буи не были сорваны, ни маневр не подвел Мартена. Как только ветер наполнил и разгладил нервно подрагивавшие паруса, "Зефир" стал слушаться руля и направился на середину потока, а потом, набирая ход, миновал Лятарню, обогнул каменный столб у края правобережной набережной Вислы, выполнил быстрый поворот, взял ещё круче к ветру и помчался через Вестфарвассер, словно его буксировала колесница самого Нептуна, запряженного конями о коралловых копытах и золотых гривах, вместе с пятьюдесятью нереидами.
Готард Ведеке и Эрик Сассе, стоя на палубе сторожевого корабля "Йовиш", взирали на это с удивлением и завистью. Даже "Йовиш" явно не способен был на такие штуки. "Йовиш" - гордость гданьского порта, шедевр немецких корабельных мастеров, все год как спущенный на воду в Любеке...
- Ну и что же, Дюнне? - спросил наконец Готард капитана, который затаив дыхание следил за последним маневром "Зефира", не в состоянии оторвать глаз от его возносящихся в небо мачт. - Вы сумели бы таким вот образом выйти из порта на нашей каравелле?
