Игорь Атаманенко - Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти
После смерти Брежнева на престол взошли, — нет, были вознесены на паланкинах, ибо сами уже едва передвигали ноги, — два ходячих трупа, Андропов и Черненко. Помните вопрос, якобы заданный армянскому радио:
«Чем отличаются члены Политбюро от чемпиона мира по шахматам Анатолия Карпова?»
Ответ:
«Карпов ходит Е-два, Е-четыре, а члены ПБ ходят е-два, е-два…»
Несмотря на физическую немощь, Юрий Андропов и Константин Черненко чутко прислушивались к «вражьим голосам из-за бугра» — передачам радиостанций «Голос Америки» и «Свобода», «Немецкая волна» и «Голос Израиля», в которых речь шла об их соматическом и психическом здоровье. Константин Устинович однозначно требовал, чтобы ему на стол (или на больничную койку?) непременно клали распечатку анекдотов, шуток и частушек, ему посвящённых. Это было вменено в обязанность начальнику приснопамятного Пятого управления КГБ СССР, прозванного в народе «охранкой» или «Управлением политического сыска». Черненко настаивал, чтобы о новинках забугорного фольклора его извещали заранее, то есть ещё до того, как они выйдут на орбиту и будут миллионнократно растиражированы на московских и питерских кухнях, в подворотнях и очередях.
Сегодня я хочу рассекретить рецепт «анекдотостряпанья», поведав читателям, как создавались анекдоты о высших советских государственных и партийных державоводителях.
* * *Итак, январь 1984 года. Нью-йоркское отделение Русского отдела редакции журнала «Континент». Конференц-зал амфитеатром. На электронном табло горящие буквы, которые складываются в фразу: «Важнейшим из искусств для нас является создание политических анекдотов». В зале человек двадцать. Кто-то сидит, кто-то расхаживает в проходах между рядами. Все присутствующие — бывшие члены Союза писателей и Союза журналистов СССР, в разное время и разными дорогами добравшиеся до Парижа.
На отснятом скрытой видеокамерой заседании в повестке дня один вопрос: «Почему Брежнев встречал гостей, лидеров иностранных государств в аэропорту, у трапа самолёта, а Черненко встречает их в Кремле?»
То ли творческий конклав заседал в понедельник, то ли «кудесники политического анекдота» были с похмелья, но творческий процесс не заладился с самого начала.
«Тамада нью-йоркской обедни», в прошлом известный советский писатель, лауреат премии имени Ленинского комсомола Миша Хейфец, тщетно призывает собравшихся мастеров непечатного слова собраться с мыслями и предлагать свои варианты ответа на поставленный вопрос. Наконец, выйдя из себя, он истошно кричит:
— Так чем же мы сегодня загрузим нашу ЭВМ?!
Действительно, все предложения участников политических посиделок, то есть предложения по заданной теме, сколь абсурдны они ни были, записываются на магнитную ленту, которая в последующем обрабатывается с помощью электронной машины, провозвестника современного компьютера. Плоды своих электронных умозаключений машина выплёвывает через час после загрузки в неё «руды» — реплик острословов в эмиграции. Плевки из ЭВМ в виде перфокарт немедленно расшифровываются отставными офицерами-криптографами, ранее служившими в Главном штабе НАТО в Брюсселе. В заключение ответы, выданные машиной, рассматриваются верховными жрецами «Континента».
…Не обходится и без курьёзов. В середине 1970-х создатели политических анекдотов любопытства ради заложили в ЭВМ десятки запрограммированных баек о Чапаеве и Петьке, о супружеской неверности и о евреях, чтобы узнать, какие из них пользуются в СССР наибольшей популярностью. И что вы себе думаете? Машина таки справилась с задачей. Ответ был таков:
«Муж в командировке. Жена с любовником в постели. В это время в спальню входят Василий Иванович с Петькой и оба… евреи!»
* * *Чтобы в очередной раз простимулировать собравшихся, Миша Хейфец громко хлопает в ладоши и оглашает подробности состояния здоровья усопшего Леонида Брежнева и ещё дышащего, но с большим трудом, Константина Черненко. В частности, «тамада» напоминает, что в плоть покойного вождя был вшит электрический стимулятор сердечной мышцы, питавшийся от батареек, наподобие карманного фонарика.
Подрядные острословы безучастно кивают головами.
— Вместе с тем, — продолжает разъяснительную работу Миша, — вождь ныне здравствующий получает заряд бодрости от капельницы, находясь в кремлёвской больнице… Таким образом, мы видим, что Брежнев был мобилен, в то время как Черненко — статуйно неподвижен. Не из-за этого ли произошли изменения в кремлёвском протоколе встреч иностранных лидеров, прибывающих в Москву с визитами?! Ну же, ну! Думайте, думайте же, наконец! Моня, перестаньте шарить в вашем местечковом носу… Мысли, если они вообще у вас бывают, родятся таки совсем в другом месте! Абрам Семёнович, шевелите извилиной, а не тем, что у вас в штанах! Где ваши предложения?!
— А что по этому поводу говорил классик научного коммунизма Карл Маркс? — раздаётся голос с верхнего ряда. — В его работах есть что-нибудь о процедуре приёма и встреч на высшем уровне?
— Мирон Ицкович, я, конечно, понимаю, что кашу Марксом не испортишь, но при чём здесь он?! В XIX веке ещё не было карманных фонариков, работающих от батареек… Повторяю: фонарик, тьфу, чёрт, кардиостимулятор на батарейках, постоянный ток… А есть ещё и ток переменный, что у нас в квартирах. Думаю, что он такой же переменный, как и в кремлёвской электросети… Электроаппаратура работает от тока постоянного и переменного… Думайте, думайте, молнией вас срази!!
Монолог Миши Хейфеца, нарушаемый вопросами и репликами присутствующих, продолжается около двух часов, в течение которых беспрерывно ведётся магнитофонная запись. Затем всё высказанное вводится в ЭВМ…
* * *Закон Архимеда в интерпретации Игоря Губермана гласит: «Жидкость, погружённая в тело, через девять месяцев и семь лет пойдёт в школу».
Конечный результат дискуссии проплаченных острословов из «Континента» был достигнут быстрее — за три часа. Результат: в свет вышел новый анекдот, записанный в актив армянского радио.
Итак, вопрос:
«Почему Брежнев встречал лидеров иностранных держав в аэропорту, а Черненко в Кремле, держась за стену кабинета?»
Ответ:
«Потому что Леонид Ильич питался от батарейки, а Константин Устинович от сети!»
* * *Закончив чтение, Казаченко поспешно захлопнул тетрадь, выбежал из гостиницы, впрыгнул в «форд», сделал проверочный круг по городу — бережёного Бог бережёт. Убедившись, что «хвоста» нет, проехал на почту и отправил на конспиративный адрес в Детройте бандероль с одним комплектом кассет. Книгу, тетрадь и второй комплект кассет заложил в ячейку вокзальной камеры хранения, после чего из телефона-автомата сделал два контрольных звонка. Сегодня вечером агент, живущий в Бостоне, обработает ячейку и «закладка» будет отправлена по назначению…
Глава шестая. Самоубийство
На следующее утро Олег, смешавшись с толпой студентов и преподавателей, направился к уже знакомому шестиэтажному зданию факультета естественных наук. Ледяной ветер, порывами наносивший снег с озера Гурон, сотрясал голые ветви деревьев перед Лорч-холлом. Декабрь!
Сквозь вращающиеся стеклянные двери Казаченко вошёл внутрь и остановился у доски объявлений. Настенные часы у входа пробили одиннадцать раз. Сейчас должен появиться профессор.
Но профессор не пришёл ни через пятнадцать минут, ни через полчаса.
Изучив расписание на этот день, Олег зашагал по коридору. По пути его обогнали две студентки, взволнованно обсуждая происшествие, взбудоражившее утром весь городок.
Услышав знакомую фамилию «Розенталь», Казаченко напряг слух и вплотную приблизился к девушкам.
— Их сосед по балкону говорит, что он слышал, как жена Розенталя кричала и звала на помощь… Тогда он схватил её на руки и бросился с нею вниз… Оба — в лепёшку… Кошмар! А у себя в квартире Розен устроил настоящий пожар…
— Чему же там гореть? Я была у них дома — пусто, как в церкви…
— Говорят, что он сжёг какие-то бумаги… Огонь ещё бушевал, когда приехала полиция… Надо же, а говорили, что его жена с приветом! Да у него у самого давно крыша съехала… Затащить с собой на тот свет жену! Видно, страшно было самому туда отправляться…
— Джуди, ты ничего не понимаешь! Это — настоящая любовь… Он даже в смерти не захотел расставаться со своей Розой…
— Всё равно, самоубийство — это осквернение души…
Часть шестая. Вашингтонские «каникулы»
Глава первая. «Шпионское гнездо»
В 80-е годы резидент КГБ руководил операциями в Вашингтоне с четвёртого этажа каменного посольского особняка, который построила в начале века, хотя никогда там и не жила, г-жа Джордж М. Пульман, вдова магната, занимавшегося производством спальных вагонов для железных дорог. Это прямоугольное четырёхэтажное здание было приобретено у неё под посольство последним царским правительством и по наследству перешло к советским дипломатам.
