Игорь Атаманенко - Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти
— Сразу оговорюсь, Олег Юрьевич, современная наука дерматоглифика так же разнится с хиромантией, как астрономия с астрологией. И хотя «отцом» дерматоглифики считают двоюродного брата Чарлза Дарвина, биолога Фрэнсиса Гальтона, который ещё в 1862 году выпустил свой труд о пальцевых отпечатках, но лишь года три-четыре назад этому исследованию отдали должное.
Установлено, что «узоры» судьбы вырисовываются на конечных фалангах пальцев плода на третьем месяце его роста в чреве матери одновременно с развитием нервной системы, и любые отклонения при созревании тотчас оставляют свой след на коже.
Кончики пальцев, они подобны медицинской истории болезни, — там центральная система фиксирует информацию. Свои «отпечатки» на них оставляют наследственные психические и умственные нарушения, пороки сердца, сахарный диабет, язвенная болезнь желудка и так далее…
Кончики пальцев, вернее своеобразные узоры на них, как файлы компьютера наполнены сведениями о характере, темпераменте, способностях их владельца.
Трезвенники поневолеСамые распространенные из узоров — «петли», чуть реже встречаются «завитки», и самые редкие — простые «дуги»: их имеют всего три-четыре человека из тысячи. У «дуг» очень неуживчивый характер. Они никогда не считаются с мнением окружающих, потому что всегда знают, как надо, что — белое, а что — черное.
Как правило, мир для них лишен полутонов. Они — врождённые правдоискатели. Уж что-что, а правду-матку режут всегда в лицо.
Никогда не идут на компромисс.
Удивительно, но, потерпев полное фиаско, они, будто ничего и не произошло, тут же принимаются за своё. И так снова и снова.
Всегда рвутся в лидеры. Пробившись наверх, становятся неприступными.
Удивительно, но при таких бойцовских качествах у них очень хрупкое здоровье. Возможно, именно по этой причине природа уберегла их от увлечения алкоголем: они его отрицают напрочь и безоговорочно.
С «завитками», но без царя в головеНытики. Постоянно чем-то недовольны. Склонны к самокопанию и мучительным сомнениям. Несмотря на повышенную мнительность весьма выносливы физически. Взявшись за какое-то дело, могут тут же его бросить, утратив к нему всякий интерес. Только они сами в состоянии заставить себя что-то сделать. Как правило, окружающие считают их лентяями, «без царя в голове», однако — осторожно! — неожиданно они могут поразить вас очень оригинальным способом решения непреодолимой проблемы.
Идеальные руководителиБольшинство людей — с «петлями» на… пальцах, поэтому специалисты этот узор назвали банальным.
Однако не спешите с выводами: эти люди далеко не заурядны. Это — золотая середина человечества. Они лучше, чем остальные, приспосабливаются к меняющемуся миру, потому их так и много.
Внешне уступчивы, охотно идут на компромиссы, но только в том случае, если в этом усматривают собственную материальную выгоду. Жертвовать собой ради идеи не станут. Вполне довольны своим местом под солнцем, и из них получаются идеальные руководители среднего звена.
Я, узнав от своих коллег об этом новом методе, пришел к заключению, что он может быть надёжен лишь в сочетании с теми исследованиями, которым я посвятил всю свою жизнь…
Дерматоглифика — лишь подспорье в изучения подноготной человека и создании его личностного портрета.
Так-то, Олег Юрьевич…
Вслушиваясь в детальное разъяснение новой методики, используемой американскими секретными службами при разработке интересующих их персонажей большой политики, Казаченко пытался понять, чего больше в откровениях рассказчика: восхищения ученого-естествоиспытателя достижениями науки в познании окружающего мира и людей, или раскаяния за то, что он снабдил американцев сверхсекретным оружием собственного изобретения.
«Похоже, что после долгого проживания в Штатах, — заключил Олег, — у профессора наступил «момент истины». Он понял, что совершил двойную ошибку: выехал из Союза и раскрыл американским спецслужбам свою уникальную методику познания человеческого «я». И вся его последующая жизнь превратилась в непреходящее раскаяние… Не исключено, что, открывая мне тайны новой методики, взятой на вооружение американцами, он пытается искупить свою вину перед товарищем Арсением, и перед своей бывшей Родиной. Да и вообще, не является ли его откровенность своеобразным покаянием?..»
…Розенталь неожиданно умолк, пытаясь справиться с охватившим его волнением, и очень тихо произнес:
— Знаете, Олег Юрьевич, какая дактилограмма была у моей покойной дочери? Очень редкий тип узора: на большом пальце правой руки — «завиток», тогда как на большом пальце левой — «петля». Узоры на пальцах обеих рук у людей средних способностей, как правило, располагаются симметрично… Это говорит о том, что особенности нервной системы моей Ревекки были таковы, что она могла стать выдающимся учёным… Эйнштейном в женском облике… Для нас с Розой она была эмоциональным якорем спасения, а её смерть, как буря, унесла нас в бушующую бездну океана…
Вдруг Олега осенило. Из сопереживающего слушателя он вновь стал контрразведчиком, исполнителем задания Центра.
«Если Розенталь в таких подробностях знаком с засекреченной методикой изучения людей, то, может быть, он продолжает сотрудничать с ЦРУ, ФБР, а, оказав мне «тёплый» приём у себя дома, сразу позвонил своим кураторам и теперь наше общение проходит под их контролем? Это ж — провал! Сейчас в номер вломятся дюжие хлопцы, а доказательная база о моей противоправной, подрывной деятельности против США вон она — на столе! И диппаспорт не поможет… Скандал грандиозный! В общем, начали с разговоров о дерьме, а теперь я в нём по уши!..»
Казаченко огляделся, прикидывая, где в номере могут быть установлены микрофоны, затем повернул голову в сторону стоящих на столе диктофонов.
Профессор по-своему расценил поведение собеседника.
— Мне, наверно, уже пора… Думаю, Роза уже проснулась… Я не всё успел рассказать вам… Сегодня я отдаю вам книгу, а завтра принесу ещё кое-что… Лекция у меня заканчивается в 11.00… Вам когда удобно, до или после?
Казаченко облегчённо вздохнул — захват с поличным отменяется!
— Мне, собственно, всё равно… Но если вы собираетесь сообщить мне нечто важное, то мы должны встретиться после занятий… И лучше будет, если мы сменим гостиницу… Идёт?
Профессор согласно закивал головой. Уже стоя в дверях, скороговоркой, будто боясь быть прерванным, произнёс:
— Олег Юрьевич, ещё раз примите мои извинения за недоразумение в моём доме… Впрочем, не случись этого казуса, я бы так и не узнал, что вы — человек с развитым чувством юмора… Н-да… Поэтому я хочу вручить вам ещё один мой опус… Всему тому, что здесь изложено, я был не только свидетелем, но и непосредственным участником действа… До того как я стал читать лекции в университете, мне случилось подвизаться в качестве сочинителя политических анекдотов в американском отделении журнала «Континент»… Вы знакомы с этим изданием?
— Ещё бы!
— Ну, тогда позабавитесь…
Аркадий Соломонович вынул из внутреннего кармана плаща тетрадь и торжественно, будто вручал верительную грамоту, подал её Казаченко и бесшумно выскользнул за дверь…
Глава пятая. Гонцы истины
Если пристально вглядеться в события времён заката советской эры, то станет очевидно, что самыми привечаемыми «гонцами Истины» в СССР были анекдоты о кремлёвских небожителях. Из кухни идеологической — Русского отдела редакции журнала «Континент» — их десантировали радиоволнами в московские кухни на Ордынке и Покровке, на Васильевском острове и на Петроградской стороне. Анекдоты лёгкой конницей — уланами — летели впереди, пиками нанося ядовитые уколы, расстраивая шеренги тех, кто был «не на параде, а к коммунизму на пути…».
Анекдоты о советских правителях вторгались, как тати, в психическую сферу строителей «светлого будущего» и производили в ней роковые изменения. Да-да, именно политическим анекдотам, где главными фигурантами были «слуги народа» из Кремля, творческий коллектив «Континента» отводил роль ударных отрядов, на которые возлагалась задача не уничтожить советскую власть, но подточить её фундамент, испачкать фасад, а там, смотришь, посыплется сначала штукатурка, а затем и стены…
…Первые пять лет 1980-х вошли в новейшую историю Советского Союза как пятилетка «Трёх П» — Пятилетка Пышных Похорон. И открыл её главный идеолог Советского Союза Михаил Суслов, что само по себе очень символично, ибо с кончиной этого столпа кремлёвского ареопага, глашатая советского варианта коммунизма, забрезжила тень политической и идеологической смерти всего СССР…
