Эрнест Лависс - Том 2. Время Наполеона. Часть вторая. 1800-1815
С 1797 года Бонапарт поддерживал сношения с янинским пашой, со скутарийским пашой, с майнским беком, с греками, с ливанскими эмирами. Самым смелым его предприятием против правительства Порты была Египетская экспедиция. Бонапарт рассчитывал заставить Порту видеть в этом событии доброжелательный шаг со стороны Франции, якобы стремившейся единственно к восстановлению в Египте законной власти султана, которой не хотели признавать восставшие мамелюки. К несчастью, Обер-Дюбайе, единственный человек, способный заставить Турцию принять этот смелый парадокс, как раз в это время умер (1797). Талейран, намеченный его преемником на пост посланника, уклонился от этого предложения и добился назначения на это место Декорша, который прибыл слишком поздно. Что касается французского поверенного в делах, Рюффена, то он не успел даже объясниться: его заточили в Семибашенный замок (12 сентября 1798 г.), Франции объявили войну, все французы в Константинополе и в турецких областях были обобраны и посажены в тюрьму. В Греции, в Малой Азии, в Сирии появились английские суда, которые заставляли оттоманские власти уничтожать французские торговые конторы в Турции.
Мир между Францией и Турцией (1802). Европейская коалиция распалась вследствие примирения Франции с Павлом I; но зато все фантастические замыслы Бонапарта относительно Востока рассыпались в прах; Турция или, вернее сказать, Али-паша янинский захватил большинство французских крепостей в Албании; Ионические острова превращены были в «Республику семи островов» под номинальным протекторатом Турции, а в действительности — под протекторатом России; Англия водворилась на Мальте; с сентября 1801 года она заставила Францию очистить Египет.
Теперь не было уже никаких препятствий к восстановлению мирных отношений между Францией и Турцией; они теперь не были более соседями; эта неблагодарная роль перешла теперь к России, к Австрии — наследнице прекратившей существование Венецианской республики, — к Англии. Последняя заняла Сирию, Египет, заводила интриги с мамелюкскими беями; она никак не могла примириться с мыслью о необходимости вернуть эти области Порте (эвакуация Египта произошла лишь в 1803 году). Али Эсад-эфенди, турецкий посланник в Париже, оставался там, несмотря на войну. В то время как первый консул вступил с ним в переговоры, он вел другие переговоры в Константинополе. Несмотря на усилия англичан, он добился сепаратного мира с Турцией. Предварительные условия были подписаны в Париже 9 октября 1801 года, на несколько месяцев раньше Амьенского мира (27 марта 1802 г.). Условия эти в Париже 25 июня 1802 года облеклись в форму мирного договора; в нем оговорены были: возвращение Египта Порте, нераздельность Оттоманской империи, признание Республики семи островов, возвращение всех имуществ, отобранных у французских купцов, подтверждение прежних договоров с Францией, особенно договора 1740 года, наконец, — эта статья была включена впервые, — разрешение французским судам проникать в Черное море и плавать там. Выпущенный на свободу Рюффен вел дела посольства вплоть до прибытия нового посланника генерала Брюна (январь 1803 г.). К этому времени относится первая миссия Себастиани (1802 г.)[62]. Она обеспечила возобновление торговых сношений во всех гаванях Оттоманской империи, где Себастиани был принят дружелюбно.
Если Порта подписала мир с французами, то вовсе не для того, чтобы дать себя впутать в распри Франции с Европой. Все усилия Брюна, направленные к тому, чтобы заставить ее заключить союз с Францией, пропали даром[63]. Он не добился даже признания Портою за Наполеоном императорского титула. Он уехал, оставив вместо себя Рюффена в качестве поверенного в делах. Может быть, послы России и Англии, Италинский и Стрэттон, и сумели бы добиться от слабой Порты каких-нибудь действий в пользу коалиции, как вдруг пришло известие об Аустерлице. Затем последовал Пресбургский мир: сделавшись господином Венецианской области в качестве итальянского короля, господином Истрии и Далмации в качестве французского императора, овладев королевством Неаполитанским, Наполеон стал более чем когда-либо близким соседом Порты. Селим III был одновременно и обрадован Аустерлицем, этим кровавым поражением двух северных христианских империй, и обеспокоен возможными последствиями Аустерлица для Востока. Во всяком случае он теперь без колебаний признал Наполеона императором (5 июня 1806 г.). Он отправил к нему чрезвычайное посольство, приветствуя в нем «самого давнего, самого верного, самого необходимого союзника своей империи». В свою очередь Наполеон отвечал послу: «Все успехи и неудачи Оттоманской империи будут успехами и неудачами Франции».
Поведение Австрии и России по отношению к Порте. Можно было бы думать, что Австрия и Россия после общего своего поражения при Аустерлице будут помышлять только о том, как бы отомстить Наполеону, и что честолюбивые планы Екатерины II и императора Иосифа одинаково забыты как в Петербурге, так и в Вене. Ничуть не бывало. Почти в одно и то же время у обеих северных держав возникла мысль: у одной — за счет турок поднять свой престиж, так сильно пострадавший, у другой — за тот же счет возместить потерю своих провинций. В тот самый момент, когда Талейран представил Наполеону план вознаграждения Австрии румынскими княжествами для того, чтобы сделать ее непримиримым врагом России, — Россия и Австрия в своих проектах уже распоряжались этими же самыми провинциями. 24 августа Мервельдт, австрийский посланник в Петербурге, получил заверение, что русские не стремятся к разрушению Оттоманской империи, но желают завладеть румынскими княжествами, и что они приветствовали бы занятие австрийцами Сербии, Боснии и турецкой Хорватии; на это Мервельдт отвечал, что Австрия не будет считать себя удовлетворенной* если не получит сверх указанного еще Малую Валахию и западную часть Болгарии и Румелии. Две северные державы вступали в соглашение из страха перед третьим участником в дележе, и Россия готова была снова начать войну против Наполеона не в отместку за Аустерлиц, а из желания остановить проникновение Франции на Восток. Непризнание царем договора, подписанного д'Убри, занятие русскими Бокка-ди-Каттаро (устьев Кат-таро), входившей в состав тех территориальных уступок, которые были сделаны австрийцами в пользу французов, — все это служило постоянным поводом для возможности военного столкновения между Францией и Россией. В то самое время, когда, казалось, можно было думать, что император Александр всецело поглощен конфликтом между Францией и Пруссией, он, в сущности, занят был берегами Дуная.
Ни кровавые сражения при Пултуске и Эйлау, ни угроза французского нашествия на русскую территорию не прекратили притязаний России на Дунай, не остановили развития глухого конфликта между русскими и австрийскими интересами. В марте 1807 года Австрия стала вооружаться не для того, чтобы итти на помощь России и Пруссии, а для того, чтобы быть в состоянии деятельно отстаивать свои интересы в румынских областях. Эрцгерцог Карл заявил, что, если бы русским удалось утвердиться на Дунае они были бы «для Австрии более опасным врагом, чем даже Франция».
Дружественные отношения Турции с Францией; миссия генерала Себастиани (1806). 9 августа 1806 года в Константинополь прибыл в качестве посланника генерал Себастиани, уже известный Востоку по своей миссии 1802 года. Ему дана была инструкция пустить в ход все средства для вовлечения Турции в войну с Россией. У Порты было уж§ очень много поводов для неудовольствия против России: она считала делом рук России все восстания, поднятые христианскими народами полуострова: сербами, черногорцами, майнотами и т. д. Себастиани, отправившийся к месту своего назначения через румынские области, мог убедиться здесь в том, что князья Ипсиланти и Мозуси, господари Валахии и Молдавии, были ставленниками России. Он потребовал и добился от Порты их смещения (24 августа). Их сменили Сутцо и Каллимахи. Сверх того, Себастиани добился закрытия Босфора для всех русских судов, везущих войско и амуницию. Иначе, заявил он, Франция считала бы себя вправе проходить через турецкие области в случае, если бы она решила напасть на русских у Днестра. Дивану Себастиани охотно рассказывал о стоявшей в Далмации французской армии, одинаково готовой помогать Турции или карать ее в случае ее сопротивления дружеским советам Наполеона. Смещение господарей, закрытие русским судам прохода через проливы — все это нарушало договоры, заключенные Портою с Россией. Представитель Александра I Италийский был энергично поддержан в своих резких протестах английским посланником Эрбётнотом. Последний, устрашая диван заявлениями о скором прибытии британского флота в Дарданелы, добился восстановления смещенных господарей и открытия прохода для русских военных судов. Победы Наполеона над коалицией[64] не придали султану Селиму храбрости.
