Манаф Сулейманов - Дни минувшие (Исторические очерки)
Он вдруг зашатался и рухнул на пол, потеряв сознание.
Мы всполошились, забегали, послали за доктором в Баку..."
Дочь Мусы Нагиева, Умулбени, была невесткой Шамси, женой его старшего сына. Муса не допустил разорения свата, поддержал его в черный день. Он сам заплатил по векселям, закупил и отправил клиентам Шамси нефть, сохранив за Асадуллаевым его дома, дачу и большое гумно в Сураханах. По совету Фатуллы-бека Рустамова на деньги все того же Нагиева Шамси заложил на своем участке в Сураханах несколько буровых скважин. Вскоре одна из них забила мощным фонтаном. Нефтяной поток превратил окрестности в море, причем, нефть была высшего качества, сураханская. Клиенты повалили к Шамси гурьбой. В день скважина выдавала по десять тысяч тонн нефти. Она вошла в историческую летопись нефтедобывающей промышленности Баку, наряду с другими знаменитыми скважинами и фонтанами, - на ее месте даже заложили памятный камень.
СЕИД МИРБАБАЕВ также был одним из тех бакинцев, кому нефть принесла неожиданное богатство. Сеид - знаменитый певец-ханенде, весьма популярный в народе и среди местной знати. Его наперебой приглашали на свадьбы и меджлисы, одаривая богатыми подарками, деньгами. В Варшаве его голос записали на граммофонные пластинки, и пластинки эти расходились по дорогой цене. Гаджи Зейналабдин часто наказывал: "Смотри, Ага, береги свой голос, это божий дар, его ни за какие деньги не купишь..."
Пригласили, как-то Сеида с музыкантами на богатую свадьбу. Родители женили единственного сына, поэтому постарались вовсю. Сеида, всякое повидавшего на своем веку, ошеломил наплыв именитых гостей нефтепромышленников, купцов, пароходовладельцев, землевладельцев, щеголявших друг перед другом роскошью наряда, обилием золота и драгоценных камней и щедростью шабаша*. После каждой песни Сеида они буквально осыпали его и музыкантов дождем из золотых монет и ассигнаций.
______________ * Шабаш - деньги, которые швыряют на свадьбе танцорам и музыкантам.
Спев величальную в честь жениха, заворожив гостей прекрасным голосом и мастерством исполнения мугамов, ханенде исполнил здравицу в честь дяди новобрачного по отцовской линии:
Хорош бутон у розы золотой,
Коснись ее ты ласковой рукой,
Семью создай, удвой ее, утрой...
Жених, с желанной свадьбою тебя!
Плывет, как пава, по морю ладья,
Пусть нас одарят жениха дядья,
Благословен твой брат и вся родня!
Жених, с желанной свадьбою тебя!
Дядя жениха помахал в воздухе двумя пятисотенными ассигнациями, чтобы раззадорить других родственников, и, обойдя зал, сунул деньги в бубен.
Мирбабаев затянул с еще большим вдохновением:
Прекрасен май - цветущая пора,
Свекрухи брат, не пожалей добра.
Да славятся отец твой, мать, сестра...
Жених, с желанной свадьбою тебя!
Дядя жениха, - в богатом наряде, опоясанный золотым поясом, весь увешанный золотым оружием и золотыми медальонами, усыпанными бриллиантами и рубинами, - в восторге кричит ханенде: "Сеид, дарю тебе скважину в местечке "Бала шоранлыг", доставшемся мне в наследство от бабушки (будто в отместку дяде жениха по отцовской линии). Бурить там еще не закончили, но это я все беру на себя. Забьет фонтан - станешь миллионщиком. А пока, да упокоит аллах твоих предков, спой еще одну величальную, разбереди душу!"
После такого подарка Сеид запел, как соловей. Поднес правую руку к уху, сверкнул крупным бриллиантом на безымяином пальце (ханенде был редким знатоком драгоценностей и их страстным коллекционером) и залился немыслимыми руладами на невообразимо высоких нотах. Весь меджлис ахнул от восхищения. Шабаш посыпался в бубен певца осенним листопадом.
Надолго запомнили эту свадьбу гости. Запомнил ее и Сеид Мирбабаев, потому что вскоре после этого его скважина в "Бала шоранлыг" дала большую нефть, залила окрестности золотым потоком и вмиг сделала певца Сеида миллионером Сеид-агой.
Интересно, что, разбогатев, Сеид Мирбабаев стал стесняться своей прежней профессии. Дело дошло до того, что он скупал свои пластинки, записанные в Варшаве, и разбивал их вдребезги, дабы ничто не напоминало о его прошлом и не умаляло солидности нынешнего положения.
Кстати, в связи с граммофонными записями Сеида Мирбабаева мне вспоминается еще одна история. Думаю, она будет интересна читателям.
После Сеида Мирбабаева в Варшаву для записи пригласили карабахского ханенде Сеида. Его голос также пришелся по душе любителям народной музыки, и они записали пластинку. Узнав, что певца зовут Сеид, варшавяне страшно удивились: как так, у нас уже есть пластинка человека по имени Сеид. Что же это получается - он Сеид и ты Сеид! Думали, думали и придумали: чтобы различить их, второго Сеида нарекли Шушинским. Под этим именем он и прославился в народе.
Ну, а Сеид Мирбабаев, став обладателем миллионов, преисполнился сознанием собственной значительности и решил приобрести дом Арамяна на набережной. Чтобы не отставать от других тузов.
Арамян однажды проиграл этот дом в карты. Дело произошло следующим образом: увлекся игрой в клубе и просадил все состояние, а потом сгоряча поставил на карту последнее, что у него было: дом-красавец. Когда и дом уплыл из рук, Арамян чуть было не застрелился. Неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы знакомые не послали весточку жене миллионера. Знали, что она чрезвычайно привязана к мужу и может уберечь его от крайности. Двери зала вдруг распахнулись, в комнату вошла женщина с небольшим чемоданчиком в руках и, приблизившись к Арамяну, негромко сказала: "Я слышала, что тебя постигла неудача. Можешь проиграть и это, только не падай духом, дорогой..."
Открыл Арамян чемоданчик, а там драгоценности фамильные - золото, бриллианты, пояса золотые и прочее. Жена, значит, последнее принесла, чтобы поднять ему дух. Воспрял он и вновь засел за карты. А к утру отыграл и свой дом, и все состояние.
...В летнем и зимнем клубах каждый вечер шла азартная игра. В карты проигрывались целые состояния, земельные участки, дома, заводы, промысла... Иной богатей становился банкротом, а мошенник без гроша в кармане владельцем большого завода или шикарного особняка...
Одним из известных в городе игроков был, к примеру, Гаджи Гаджиага оглы Юсифага. Этот недалекий человек, все дни проводивший в кутежах и обжорстве, просадил как-то за одну ночь огромную сумму денег и несколько домов. Ему советовали остановится, не играть более, но азарт пересилил доводы рассудка, и уже через десять минут он проиграл многотысячное владение со всем движимым и недвижимым имуществом.
Хорошо еще, что жена Юсифаги, по совету родственников, наняла адвоката и перевела на свое имя четырехэтажное здание по Набережному проспекту (просп.Нефтяников), пока муж и его не проиграл в карты.
Были у Юсифаги дружки по имени Даглы Аббас и Малбаш Юсиф, тоже заядлые игроки и, к тому же ловкачи. Едва у Юсифаги заведутся деньжонки, как они отвозят его в Новханы, Пиршаги, приглашая на кутабы из верблюжатины или джыз-быз, а после пирушки обчищают до последней копейки. В конце концов Юсифага спускает все деньги. Прослышав о его бедственном положении, один из друзей покойного отца вызывает Юсифагу к себе и говорит:
"Когда твой отей умирал, он завещал передать тебе, что в случае банкротства у тебя остается один выход - покончить жизнь самоубийством, чтобы избежать позора". "Это как - повеситься что ли!". "Да! В большой комнате отцовского дома, на крючке для люстры".
Отчаявшись, Юсифага решил исполнить завещание отца. Влез на стол, просунул голову в петлю. Но крючок оборвался, а из дыры в потолке на голову неудачливого самоубийцы упали два кисета, полные золота. Юсифага воспрял духом и... отправился в казино. Спустя немного времени, золото уплыло у него из рук, и бывший толстосум стал настоящим нищим.
Были в городе и профессиональные остряки-балагуры, которых специально приглашали на меджлисы, дабы потешить гостей, и среди них не последнее место занимал Шёну-оглы Абдулла. Правда, однажды с ним приключился конфуз. Пригласил его как-то один из местных богатеев съездить за компанию в Кербелу - свершить паломничество. "Вдвоем в дороге веселее будет". Купил ему коня, снаряжение необходимое. И дал какой-то мешок. Это спрячь под седлом, отдашь в Кербеле.
Доехали они до Кербелы. Богатей спрашивает про свой мешок. Шёну-оглы отвечает, что мешок пуст. "Очень уж вкусный был говут* . Я его потихоньку ел всю дорогу". "Как это ел!!" - вытаращился спутник Абдуллы. - Ты хоть соображаешь, что ты говоришь!" "А что такое!" "Так ведь это кости моего покойного батюшки, я их измельчил в ступе и насыпал в мешок. Хотел здесь, в Кербеле, купить земли для могилы и закопать прах отца". В общем, Шёну-оглы едва ноги унес от разъяренного богача. "Эка чудак! - рассказывал он после знакомым, - я же еще и виноват. Откуда мне знать, что было в этом проклятом мешке. Предупредил бы заранее..."
______________
