Александр Широкорад - Взлет и падение Османской империи
14 октября янычары и отборные части турецкой армии пошли на штурм, но натолкнулись на упорное сопротивление оборонявшихся. Туркам не удалось пробиться сквозь 100-метровую брешь в стене. Потери атакующих были огромны, туркам пришлось отступить.
После неудачного штурма Сулейман приказал сжечь ненужные припасы и имущество и начать отход. Отступающую армию провожал радостный перезвон венских колоколов.
Пока шла осада Вены, отряды турецкой кавалерии опустошали территорию Австрии и даже приграничные районы Баварии. Они достигли окрестностей Ратисбона и реки Инн. Все пространство от подножия Халенберга до замка Лихтенштейн было выжжено. Броды реки
Инн удерживали войска под командованием Йохана Штаркенберга, но турецкая кавалерия все равно разорила города Бругг, Энцерсдорф, Баден и Клостернойбург.
Надо ли говорить, что в Константинополе объявили о победе султана и полном поражении неверных. В глазах же всего мира авторитет Сулеймана II был спасен прибытием в Константинополь послов от Фердинанда, предлагавших перемирие и ежегодные выплаты султану и великому визирю, если они признают его королем Венгрии, уступят Буду и перестанут поддерживать Запольи. В ответ на это Ибрагим распахнул окно и с гордостью указал послам на Семибашенный замок, где хранились огромные богатства султанов. Так что никакая взятка не могла заставить визиря предать своего господина. Ибрагим высокомерно называл эрцгерцога просто Фердинандом, а Карла V отказался называть императором, ибо титул этот мог носить только султан. Однако, несмотря на все это, отношение к новому посольству было более дружелюбное, чем ранее. Тем не менее Ибрагим дал послам понять, что мир может быть заключен только на тех условиях, которые предложит султан.
Сулейман же по-прежнему жаждал вступить в схватку с Карлом V. И вот 26 апреля 1532 г. турецкое войско, сопровождаемое речной флотилией, в очередной раз двинулось вверх по Дунаю. Еще не доходя Белграда, Сулеймана встретило новое посольство Фердинанда. Теперь эрцгерцог просил мира на еще более заискивающих условиях, предлагая значительное увеличение «пансиона» и выражая готовность принять некоторые из претензий Запольи.
Сулейман принял послов в роскошно обставленном помещении. Чтобы унизить их, он разместил фердинандовых послов ниже французских и заявил, что врагом его является не Фердинанд, а Карл V. «Король Испании, — с вызовом сказал он, — на протяжении длительного времени заявлял о своем желании пойти против турок. Но Я, милостью Божьей, иду с моей армией против него. Если у него храброе сердце, путь он подождет меня на поле боя, а тогда на все воля Божья. Если, однако, он не захочет подождать меня, пусть он пришлет дань моему императорскому величеству».
Чтобы отразить новое турецкое нашествие, императору Карлу V пришлось помириться и с французским королем Франциском I, а в июне 1532 г. заключить в Нюрнберге мир с протестантскими германскими князьями. Таким образом, турки спасли мелкие протестантские государства от неизбежных «Варфоломеевских ночей».
Карлу V удалось собрать огромную армию, но до генерального сражения с османами дело так и не дошло. Турецкая армия остановилась примерно в 80 км к югу от Вены перед небольшой крепостью Гюнс. Здесь малочисленный гарнизон под началом хорватского князя Николая Юрибича стойко держался до конца августа.
Все это время армия Карла находилась в 250 км вверх по Дунаю в Ратисболе, не рискуя идти навстречу врагу.
Отдельные турецкие конные отряды разоряли австрийские земли, захватив города Грац, Марбург и другие. Однако осаждать Вену Сулейман на сей раз не решился. Во-первых, город за последние месяцы был сильно укреплен, а потом, осаждать Вену, имея рядом огромную германскую армию Карла V, способную начать в любой момент деблокирующую операцию, было явно неразумно. Итак, Сулейман вновь отступил.
А в июле 1537 г. в Константинополе был заключен мир. Сулейман признал Карла «братом», а Фердинанда — «сыном». Договор представлял собой констатацию статуса-кво. За Фердинандом оставались западные земли Венгрии, а восточная часть страны — за Запольи. Сулейман заверил послов Карла V, что Фердинанд может рассчитывать на перемирие: «Не только перемирие, но мир. И не на семь лет или сто лет, но на все время, пока Фердинанд его соблюдает».
О войнах Сулеймана II в Средиземноморье рассказано в других главах, а мы перейдем к законотворческой деятельности султана. Дело в том, что Великолепным Сулеймана назвали европейцы, а турки звали его Кануни — Законодатель.
«Слово kanun имеет несколько специфических особенностей. По Исламской традиции, Шариат, или законы Корана, являются универсальными и неоспоримыми для всего Исламского мира. Ни один мусульманский правитель не имел такой силы, чтобы каким-то образом изменить эти законы. Тогда какие законы Сулейман привнес в Исламский мир? И тогда что означает слово kanun?
Kanun относится ко всему, что не затрагивает Шариат. Хотя считается, что Шариат предусматривает все возможные ситуации, существуют такие ситуации, который выходят за его рамки. Следуя Исламской традиции, если случается что-то, что выходит за рамки Шариата, судья или правитель должен был провести аналогию с предусмотренным Шариатом законом»{41}.
Сулейман был первым из турецких султанов, принявшим звание халифа, то есть духовного главы всех мусульман в мире. И до Сулеймана законы, изданные султанами, в Турции считались священными, а когда их стал издавать халиф, они стали сакральной основой государства.
Сулейман желал порядка и справедливости в своих владениях, разумеется, в своем понимании.
Французский путешественник уже после смерти Сулеймана писал: «Турки во всем такие любители порядка, что соблюдают его в мелочах. Поскольку экономика и распределение продуктов составляют одну из основ поддержания порядка, они уделяют этому особое внимание, следя за тем, чтобы продуктов было много и распределялись они в разумной пропорции. Они никогда не станут продавать вишню или фрукты первого сбора на вес золота, как это делается во Франции... Если их надзиратели, которые совершают ежедневные обходы, обнаружат торговца, обвешивающего покупателей или продающего свой товар по завышенной цене, то немедленно будет примерно наказан или доставлен в суд. Поэтому там даже ребенка можно послать на рынок, не опасаясь, что его обманут. Нередко надзиратели за рынком, встречая ребенка, расспрашивают его, за какую цену он приобрел покупки. Даже взвешивают их, чтобы убедиться, не обманули ли дитя. Я видел торговца, который получил удары по пяткам за то, что продал лед по пять динаров за фунт... Торговца, обвешавшего покупателя, могут опозорить тем, что просунут его голову в отверстие доски, увешанной колокольчиками, которую он должен носить. Над торговцем в таком виде все окружающие смеются...»{42}.
Замечу, что ислам запрещал правоверным заниматься ростовщичеством, и Кануни строго следил за этим. Однако султан позволял заниматься ростовщичеством и различными финансовыми операциями христианам. Поэтому уже в XVI—XVII веках ряд греческих и армянских кланов составили себе огромное состояние.
Разумеется, в Турции применялись и свирепые казни. Но не будем забывать, что на дворе был XVI век — век опричнины, Варфоломеевской ночи, аутодафе в Испании и Нидерландах и т.д. И если мы будем сравнивать законодательство Турции не с современным «либеральным» правом, а с законами или, точнее, беззаконием, которое творили западные и северные соседи Оттоманской империи, то Турция при Сулеймане Кануни представляется правовым государством и, не побоюсь сказать, оазисом справедливости в Европе и Азии.
«"Я не знаю ни одной земли, которая была бы счастливее этой, — написал венецианский посол в 1525 году, — она благословлена всеми Божьими милостями. Она контролирует мир и войну; она богата золотом, людьми, кораблями и послушанием; ни одна страна не сравнится с ней. Да продлит Господь жизнь самого справедливого императора в мире.
Важные государственные посты в Османской империи получали не благодаря титулам, а благодаря заслугам и уму. Европейские лидеры были поражены таким бурным расцветом Османской империи и хотели знать, в чем причина такого успеха. Вы имеете в виду, простой пастух может стать великим визирем? — воскликнул Венецианский сенат, когда их посол рассказал о том, что происходило в империи, где каждый гордился тем, что он раб султана. — Высокое государственное лицо низкого происхождения? Сила Ислама растет за счет второсортных людей, крещенных и воспитанных христианами? Невероятно!" Действительно. Восемь великих визирей Сулеймана были христианами и были привезены в Турцию рабами»{43}.
Оттоманская империя в XV—XVII веках являлась единственным в мире крупным государством, в котором в мирное время была установлена полная веротерпимость, и человек любой конфессии не только мог свободно использовать свою веру, но и имел возможность владеть землей, флотилией торговых кораблей, банком и т.п. Управление иноверцами в Оттоманской империи велось в основном не непосредственно, а через руководство их конфессий. Возьмем, к примеру, одно из главных обвинений, предъявляемых к туркам: «налог кровью», то есть отбор мальчиков-христиан в школы, готовившие янычар и чиновников. Так вот руководили этим процессом не султанские чиновники, а греческие попы. Самое забавное, что они иной раз брали взятки от мусульман, чтобы их детей, как христиан, отправили учиться.
