Тадеуш Квятковский - Семь смертных грехов
- Отец мой!
- На меня отцы-кармелиты возложили эту обязанность, так как я в людях хорошо разбираюсь и обо всем им сообщаю точно, а сами они живут, постоянно умерщвляя свою плоть и душу, поэтому не имеют времени подумать о людях.
- Так поезжай же скорее, теперь же, не медля, за ними. Меня ни на минуту не оставляет мысль: не осуждена ли я на вечные муки, а уходить с этого света с такой мыслью мне бы не хотелось.
- Я так измучен, что в пути протяну, пожалуй, ноги, стало быть, тебе от того, что я поспешу, никакой пользы не будет. Я и сижу-то с трудом, а ногами двигать уж совсем не могу.
- Я прикажу запрячь карету шестериком.
- О нет, милостивая пани, я чувствую, что засыпаю.
- Так пошли нарочного, пусть поскорее привезет отцов-кармелитов.
- Вот это другое дело, пани. Нарочного можно послать. Отцы-кармелиты не откажутся помочь тебе.
Пани Фирлеева хлопнула в ладоши. Словно из-под земли перед ней вырос Ясько.
- Возьми коня порезвее и поезжай к отцам-кармелитам, пусть они немедленно приедут и помогут мне в моем горе.
Ясько внимательно слушал госпожу.
- Будет исполнено, ясновельможная пани.
- И скажи отцу-настоятелю, - вставил квестарь, - что тебя послал брат Макарий, - пусть они всем табором едут сюда. Только я не знаю, - обратился он к старой госпоже, - могут ли они быть уверены, что отцы-иезуиты не испортят дела.
- Не хочу больше видеть иезуитов в своем замке, - твердо сказала пани Фирлеева. - Никто из владельцев Тенчина не потерпит, чтобы кто-нибудь насмехался над ними и задевал их родовую честь.
- А какую же гарантию будут иметь преподобные отцы?
- Обещаю, что они будут пользоваться у меня всеми благами.
- Благами, находящимися во временном пользовании, не прельстишь никого, тем более - благочестивый орден, который нуждается в более прочных основах.
- Я дам им в вечное владение несколько деревень.
- Это уже лучше. И какие же деревни, пани?
- Дам им Пачулковицы, Седлец, Жбик, еще добавлю Дуб.
- Хорошие места, - подхватил квестарь, - и мужички там старательные.
- Они будут вам верно служить. Я прикажу им.
- А не думаешь ли ты, милостивая пани, что расположенная вблизи них деревня Черна составляет с ними одно целое?
- И Черну отдам, отец мой, лишь бы душу мою поскорее спасли.
- В этом можешь не сомневаться. Спасут, и еще как спасут!
- Ты, отец мой, заслуживаешь великих милостей, - обрадовалась старуха. Не знаю, чем тебя отблагодарить.
- Слышал, что сказала милостивая пани? - обратился брат Макарий к Ясько.
- Слышал.
- Так седлай лошадь и поезжай в Краков. Да смотри не застрянь по дороге в какой-нибудь корчме.
Пани Фирлеева кивком головы подтвердила, что Ясько должен немедленно выполнять ее приказ. Слуга повернулся на каблуке и проворно выбежал из зала.
- Ну, а что касается меня, - сказал квестарь, - я хотел бы осмотреть замок, он очень красив и построен с большим мастерством.
- Я покажу тебе все сама или прикажу моим придворным дамам провести тебя по замку.
- Не утруждай себя, милостивая пани, я сам осмотрю то, что меня больше всего интересует. А особенно привлекают меня нижние части строения.
- Там кухни и людские.
- Еще пониже, - засмеялся брат Макарий, - яруса на два пониже.
- Подвалы? - удивленно воскликнули дамы.
- Вот именно. Разве не удивительно искусство, с которым сооружены стены, выдерживающие всю тяжесть замка.
- Там тьма кромешная, всюду стоят огромные бочки с вином. И шагу шагнуть нельзя, чтобы на них не наткнуться.
- У меня глаз зоркий, а между бочками я дорожку найду.
- Отец мой, я страшно устала. Пойду помолюсь о милости отцов-кармелитов.
Квестарь встал с кресла и низко поклонился. - Ступай, пани, ты пережила тяжелые минуты. Но, как я сказал, все поправится.
Пани Фирлеева поклонилась. Несколько дам бросились к ней, чтобы проводить ее в спальню. Но старуха отстранила их рукой.
- В наказание за грехи я сегодня лягу спать без чьей-либо помощи. Но прежде паду ниц и буду молить бога о прощении.
- Не падай ниц, пани, на холодный пол. Богу это удовольствия не доставит, а ты можешь схватить горячку или какую-нибудь другую гадость. Твой час настанет, отцы-кармелиты позаботятся об этом.
Старая вдова вздохнула и, тяжело ступая, направилась в свои покои. Квестарь схватил кусок жаркого и мечтательно принялся его жевать. Потом рассеянно осушил кубок и взялся за фазана, а поскольку мясо уже остыло, он потянулся за водкой, чтобы прогреть кишки.
- Значит, у вас хорошие подвалы? - спросил он придворных дам, не отходивших от него.
- Мы там никогда не были, - ответила одна из них.
- Это недопустимо, - назидательно поднял палец брат Макарий.
Дамы очень опечалились.
- Значит, ни одна из вас не была в подвале? Не интересовалась этим укромным местом, полным ароматов? Э-э, тут что-то не так.
Самая младшая из придворных, девушка с русой косой, покраснела и опустила голову.
- А ну, признавайся, ведь я все равно вижу.
- Я была, - прошептала девица.
- Посещать винный погреб не грех, любезная панна, - сказал брат Макарий, взяв девушку за подбородок и поднимая ее голову. У нее были розовые щечки и большие испуганные голубые глаза. - Может быть, ты, ваша милость, ходила туда для того, чтобы познакомиться с архитектурой?
Девушка выскользнула из рук квестаря и спряталась за подруг. Квестарю хотелось узнать, какая же из придворных дам приходила в спальню и развлекалась с ним. Тут были пожилые дамы, были и молодые, только что оперившиеся, красивые и кокетливые девушки. Поскольку ошибка была совершена и квестарь героически перенес это попущение божие для спасения пани Фирлеевой, ему было бы приятно, если бы той, которая так полюбила Ясько, оказалась одна из этих молоденьких девушек, но, к своему неудовольствию, он заметил туман и мечтательность, которые дают минуты наслаждения, в глазах дамы довольно почтенного возраста. Он засопел от отвращения, почесал лысину и решил преподать ей на старость урок добропорядочной жизни. Приблизившись, он нахмурил брови и долго всматривался в нее. Женщина смутилась и, бессильно опустив руки, дрожала всем телом.
- Здесь царит разврат, - начал брат Макарий. - Под боком у благочестивой пани Фирлеевой творятся дела, стыд и позор за которые ложатся на благородных дам.
На совести у почтенной дамы, очевидно, были и другие, менее благовидные делишки, потому что при этих словах квестаря она успокоилась и смерила его надменным взглядом.
- А ты сам, отец, без греха?
Брат Макарий был огорошен таким ответом. Он неуверенно крякнул и опять почесал лысину.
- Что же, и я не свят.
- Даже святые грешили по семи раз на день.
- Это верно.
Дама повернулась к остальным и с насмешкой в голосе сказала:
- Знавала я одного такого, не хуже тебя мораль читал, а сам не сумел побороть греха. Мне рассказывала одна дама, какое с ней приключилось событие. Шла она на тайное свидание к своему милому в одно надежное и укромное местечко. Ночь была темная, хоть глаз выколи. Она сразу догадалась, что в этом местечке спрятался кто-то другой и выдает себя за ее любовника. А вырвалась она на свидание с большим трудом и, не желая возвращаться ни с чем, воспользовалась услугами этого обманщика. Правда, эти услуги были не такими приятными и любезными, как те, какие ей оказывал любовник, но они не были и неприятными. Затем она ушла, довольная разыгранной шуткой, потому что смельчак-то тот был уверен, что дама так и не узнала, с кем провела время. А она после лишь посмеивалась, слушая, как этот мужлан громил порок и искал виновную. Дама показала мне его, и поэтому я его знаю. Это старый, малосообразительный и неотесанный мужик.
- Ну, нет! - воскликнул брат Макарий. - Наверное, он не был несообразительным, раз нашел для себя такое укромное местечко. А как же он мог быть неотесанным, если ни словом не прервал этой шутки.
- Может быть, и не был, но казался по внешнему виду.
- Если бы пани видела изображения некоторых философов, она сказала бы, что по внешнему виду нельзя судить ни об их уме, ни о ловкости.
- Расскажи еще что-нибудь, расскажи, - стали просить свою подругу дамы, разгони тоску сегодняшнего вечера.
- Это скорее может сделать гость, - ответила старая греховодница с плутовским видом, - он ведь стал ругать наши нравы. Может быть, он закончит то, что начал.
- Отец наш, мы ждем, - стали упрашивать дамы, располагаясь за столом.
Квестарь подвинул к себе жбан и перевернул его вверх дном. Оттуда не упала ни одна капля. Он взял другой - тот же результат. Все было пусто. Огорченный квестарь махнул рукой.
- Вы хотите, чтобы я вам что-нибудь рассказал, ждете удовольствий, забыв о том, что случилось здесь недавно. Да, да, дорогие мои. Это неудивительно, ведь в писании говорится: "И нашелся в городе муж убогий, но мудрый, и спас город мудростью своей, и никто не вспомнил потом этого убогого человека". Так и теперь. Разве не я избавил вас от иезуитов? И разве не вы забыли обо мне? - И он показал на пустые жбаны. - Так не годится выполнять библейские заповеди, написанные людям в назидание и для исправления нравов.
