Олег Черенин - Шпионский Кёнигсберг. Операции спецслужб Германии, Польши и СССР в Восточной Пруссии. 1924–1942
В связи с этим не может не удивлять высокий процент агентов польской национальности, приходившийся на бывших военнослужащих Войска Польского. Кроме как традиционной польской русофобией, объяснить факт перехода большого числа поляков под знамена своего главного врага нельзя.
Профессиональная специализация большой части агентуры, ориентированной на ведение визуальной разведки, обуславливала высокие требования к их физической подготовке, предполагавшей перемещение пешим порядком на значительные расстояния. Отсюда — больше половины всей агентуры имела возраст до 25 лет, ¾ — до 30 лет.
Имевшиеся возможности советских спецслужб получать разноплановую информацию о работе германской разведки в странах Прибалтики дополнялись сведениями из источников французской разведки. Например, в сообщении агента секции централизации сведений Второго бюро Генерального штаба французской армии «О разведывательной деятельности немецкого военного атташе в Литве», датированном 8 марта 1940 года, сказано: «Деятельность немецкого военного атташе в Литве осуществляется в 4 направлениях: засылка агентов во Францию, разведка против Литвы, разведка против СССР, нейтрализация деятельности французских секретных служб…
3. Разведка против СССР. Основной центр этого рода деятельности находится в Вильно. На улице Мицкевича находится бывший студенческий пансионат, где сейчас живут Мария Сикорская и Елена Баркус. Именно здесь находится центр немецкой разведки, работающий против Советского Союза. Сведения, собираемые двумя вышеуказанными лицами, передаются затем литовскому агенту, работающему в пользу Германии, Ионасу Бартозевичусу (Каунас, Вайдоти, 52, телефон 41-655), который сообщает их Хильдебрандту Оскарасу (Мишку гатве, 18), корреспонденту, или, когда последний отсутствует (в конце декабря и 6 января он был в Германии), — Ричардасу Косманасу, бывшему секретарю Союза культуры (Мишку гатве, 13, телефон 24-108).
В январе из Германии в Вильно прибыл один из главных руководителей немецкой разведки… Как стало известно, его деятельность в основном была направлена против Советов»[245].
В имеющихся источниках содержатся некоторые данные об агенте советской разведки в аппарате военного атташе Франции в Литве, который был завербован под псевдонимом «Василий» еще в середине 20-х годов четвертым по счету резидентом внешней разведки в Каунасе — Лебединским Игорем Константиновичем, одним из самых результативных сотрудников ИНО[246].
В отличие от своих советских коллег представители германских разведывательных служб имели весьма смутное представление о структуре, кадровом составе и практике работы противоборствующей стороны, о чем красноречиво свидетельствует ряд отчетных документов, подготовленных в соответствующих рефератах РСХА.
Для подтверждения этого вывода целесообразно привести ряд выдержек из такого рода документов. Так, в справке полиции безопасности «Об организации и методах работы советской разведслужбы», датированной октябрем 1938 года, читаем: «…Разведслужба Красной армии. В Красной армии существует особая организация, которая как головная организация носит название ПУР (Политическое управление Реввоенсовета). Начальником этой организации является в настоящее время Лев Мехлис, по-видимому, еврей. Одновременно он является — как это принято в советской большевистской системе надзора — „заместителем“ военного комиссара, то есть Ворошилова. Подотделами ПУР являются ПУ — окр., то есть политические управления при 13 военных округах… Организация ПУР состоит предположительно на 90 % из евреев. Ее следует рассматривать как вспомогательную организацию НКВД…» Дальше в том же духе.
Об «идеологической» составляющей в оценке потенциала советских спецслужб говорят такого рода пассажи: «Клика коммунистических азиатов осуществляет абсолютную тиранию, маскируемую перед лицом лишенных интеллекта народов под демократию и пропагандируемую как достижение. Евреи играют при этом главенствующую роль, хотя, правда, они очень часто и не выступают открыто как евреи»[247].
В другом документе РСХА «Об обобщении сведений о структуре советской разведслужбы» (июль 1940 года) имеются уже более точные данные о низовых структурах советских пограничных и внутренних войск. Примечательно, что эти сведения были получены отделом гестапо в Тильзите от взятого в плен офицера польской разведки, которая через свои экспозитуры № 1 (Вильнюс) и № 5 (Львов) исключительно активно работала по Советскому Союзу[248].
Незнание фактического состояния органов власти и управления Советского Союза и его спецслужб, механизмов их функционирования и конкретных персоналий заставляли руководство соответствующих подразделений РСХА принимать дополнительные меры по получению такого рода сведений. Например, в приведенном выше документе, основываясь на прецеденте, предлагается другим органам гестапо организовать опросы задержанных польских разведчиков по кругу указанных проблем.
В «Перечне вопросов, разработанных немецкой разведкой для сбора и обобщения сведений о структуре и методах деятельности советской разведки» (1940) содержатся детализованные вопросы, из которых усматривается уже более точное знание реальной обстановки. Во всяком случае, авторы вопросника уже меньше «путаются» в аббревиатурах, системе подчиненности и организации советских разведывательных служб[249].
В известных к настоящему времени источниках, относящихся к довоенному периоду, кроме «дела братьев Фитингоф», не содержатся достоверные сведения о задержании германской контрразведкой кадровых сотрудников советских спецслужб и их агентуры. Это вовсе не означает, что таких случаев не было. В приводимой ранее докладной записке реферата III D «О деятельности латвийской, литовской, эстонской, советской разведок против Германии» есть указания на вскрытые 20 эпизодов агентурной деятельности советской разведки. Правда, делается уточнение, что указанные эпизоды стали известны не в результате оперативно-розыскных мероприятий германской контрразведки, а явились следствием профилактических мер, когда лица, ранее завербованные советскими спецорганами, сами сознавались в случившемся[250].
Эти примеры указывают, что, несмотря на «тотальный характер» полицейских и контрразведывательных мер, принимаемых германскими спецслужбами накануне войны, и отдельные успехи, им не удалось в полном объеме обеспечить безопасность подконтрольных им структур. Это при условии, что низовые и среднего уровня советские разведывательные аппараты проводили разведку германских объектов во все возрастающем масштабе.
После нападения Германии на СССР обстановка резко изменилась. В результате допущенных ошибок советская разведка в странах Западной Европы понесла серьезные потери, выразившиеся в ликвидации большого числа резидентур и отдельных агентурных групп[251]. В основном ошибки были связаны с некачественным подбором кандидатов на вербовку, что и привело к ряду крупных провалов.
Одна из успешных операций германской контрразведки связана с неким Витольдом Пакулатом, который после вербовки советскими спецслужбами в Литве был направлен в Германию с заданием создания нелегальной резидентуры, обеспеченной отдельным каналом радиосвязи с Москвой. По прибытии в Германию Пакулат сообщил сотрудникам абвера о своем задании и был ими перевербован в качестве «агента-двойника». В ходе дальнейшей работы немцам удалось установить характер подготовительной работы созданию резидентуры. В частности, удалось узнать, что прикрытием для разведывательной работы будет служить небольшой ресторан, который Пакулату было поручено приобрести. На оперативные расходы Пакулату была выдана крупная по тем временам сумма в 10 000 рейхсмарок. В результате проведенной операции германской контрразведке стали известны данные не только на некоторых членов создаваемого разведаппарата, но и на его руководителя в советском полпредстве — военно-морском атташе М. А. Воронцова[252].
Определенный интерес с точки зрения изучения методов деятельности абвера в Прибалтике представляет история некоего Акселя Христензена-Хансена, подвизавшегося на поприще разведки в конце 1930-х годов. Вербовку Христензена-Хансена осуществили встречавшийся уже майор Ноцни-Гаджитски, будущий начальник абверштелле «Кёнигсберг», а тогда еще начальник группы 3Ф в Тильзите, и капитан Вильгельм Крибитц.
Чем же скромный торговец сахарином из Мемеля привлек к себе сотрудников абвера? Во-первых, агентурный аппарат абвера традиционно комплектовался представителями всех социальных слоев населения разведываемых стран, а во-вторых, сам А. Хансен, стоит признать, был действительно незаурядной личностью.
