Джули Федор - Традиции чекистов от Ленина до Путина. Культ государственной безопасности
Привлечение творческой интеллигенции
Черкесов в своем декабрьском «чекистском манифесте» от 2004 года с удовлетворением отметил, что КГБ сейчас «в моде», что герой-чекист вернулся в российскую культуру[789]. Как мы можем убедиться, этот момент подчеркивали и критики данного процесса[790]. Мода на чекизм также тесно связана с еще одной важной составляющей андроповского наследия: особой моделью сотрудничества КГБ с миром культуры.
С какого-то момента некоторых выдающихся представителей культурного истеблишмента стали активно призывать совместно с органами безопасности реабилитировать фигуру чекиста. Так, в декабре 2002 года «Литературная газета» провела встречу директора ФСБ Патрушева с интеллигенцией. В ходе встречи писатель и главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков вспомнил о том, что в советское время чекист был положительным героем: «Очень многое, в том числе и авторитет структуры, зависит от того, как его работники отражаются в книгах, фильмах… В советский период был герой чекист, в некоторых фильмах, может быть, и картонный, но, безусловно, положительный — это был рыцарь государственных интересов»[791].
Поляков предложил восстановить более тесные связи между творческой интеллигенцией и ФСБ по советской модели, которая подразумевала «плотный контакт ваших структур [секретных органов] с творческими союзами»[792], а также премии за лучшие книги и фильмы. Патрушев согласился и отметил, что «ничего не нужно нового изобретать», поскольку необходимые механизмы и опыт уже имеются. Встреча закончилась в чекистском советском стиле: одна из певиц от имени Московского детского благотворительного фонда поблагодарила Патрушева за поддержку Федеральной службой безопасности нуждающихся детей[793] — такой ход был стандартным в репортажах советской эпохи на чекистскую тематику.
Говоря «ничего не нужно нового изобретать», Патрушев наверняка подразумевал институты и практики 1960-1970-х годов, которые мы можем назвать андроповской моделью отношений между органами госбезопасности и творческой интеллигенцией. Именно эта модель, особенности которой мы сейчас рассмотрим, в настоящее время перерабатывается и восстанавливается.
Со времен революции большевики стремились изменить отношения между органами госбезопасности и интеллигенцией и в частности, как мы уже отмечали, разрушить традиционную для России модель, в соответствии с которой противодействие тайной полиции идеализировалось и боготворилось интеллигенцией. Считалось, что революция положила конец этому традиционному антагонизму, перевела взаимоотношения органов госбезопасности и интеллигенции на совершенно новые рельсы, и теперь они действуют в согласии друг с другом[794].
Период председательства Андропова в КГБ мы можем считать кульминацией советского проекта по трансформации этих отношений. Они были формализованы и стали управляться рядом новых институтов, что проявилось в так называемом литературном возрождении КГБ, расцвет которого пришелся на конец 1960-х годов.
Точнее было бы назвать это «культурным возрождением КГБ», поскольку самыми известными его плодами стали не только романы, но и фильмы. Классические фильмы той эпохи, такие как «Семнадцать мгновений весны», популярны в России и по сей день, многие из них считаются культовыми[795].
Это «возрождение» предвосхитили шаги, предпринятые в брежневскую эпоху и направленные на поощрение писателей и художников, разрабатывающих темы, связанные с чекистами. В июле 1968 года, например, в Бресте прошла первая Всесоюзная конференция по литературе о пограничных войсках, которую совместно подготовили Союз писателей СССР и Политическое управление пограничных войск[796]. К началу 1970-х годов чекисты прочно укрепились в новом измененном пантеоне советских героев и обрели привилегированный статус, что отражало новые приоритеты режима. Как отметил писатель Виль Липатов в своем обращении к съезду Союза русских писателей в 1970 году, чекист-разведчик пришел на смену старым героям советской литературы (дояркам, трактористам и военным)[797].
И снова отчетливо видна была мощная нравственная составляющая. Новый герой-чекист появился в русле более широкой тенденции по созданию нового положительного героя, способного действовать в качестве противоядия идеям «универсального гуманизма». Этот герой был описан на III Всесоюзном съезде писателей в апреле 1970 года: «Герой должен быть решительным человеком, он должен двигаться к цели без колебаний и сомнений, он должен не знать жалости к врагам»[798].
В период председательства Андропова произошло два главных нововведения, направленных на облегчение сотрудничества между творческой интеллигенцией и КГБ с целью создания новых чекистских героев в советской популярной культуре: создание Пресс-бюро КГБ и учреждение ежегодных премий КГБ. Все это было восстановлено в путинскую эпоху, как мы убедимся ниже.
Пресс-бюро КГБ
Советские органы госбезопасности всегда отслеживали и подвергали цензуре сценарии и рукописи, в которых затрагивалась чекистская тематика, но в начале 1960-х в связи с возрождением кино в эпоху Хрущева и новым стимулом создавать фильмы на эту тему поток соответствующих рукописей, которые просматривала небольшая группа консультантов КГБ, превысил все возможности пишущих и в КГБ заговорили о необходимости создать более формализованную структуру для координации этой работы[799]. Проект, вероятнее всего, разработал заместитель председателя КГБ Семен Цвигун, известный своими литературными наклонностями[800].
В июне 1969 года Андропов ответил на эти предложения созданием Пресс-бюро КГБ с Цвигуном в качестве куратора[801]. Это Пресс-бюро станет машинным отделением культурного ренессанса КГБ, единой границей между КГБ, с одной стороны, и творческой интеллигенцией — с другой. Устойчиво негативный образ, преследовавший чекистов, очевидно, был источником постоянных раздумий Андропова.
Одной из главных целей Пресс-бюро, заявленных изначально, было изменение образа чекиста в глазах общества. Учреждая Пресс-бюро, Андропов определил три его главные цели: повысить политическую бдительность советского населения, поднять авторитет органов государственной безопасности в глазах масс и создать атмосферу, в которой не будут допускаться негативные явления[802]. Для этого Пресс-бюро предстояло выполнять следующие задачи: популяризировать позитивную версию истории КГБ, разоблачать враждебные действия, дезинформацию и антисоветскую клевету, определять приемлемость культурных произведений на чекистскую тематику (включая пьесы, телепередачи и книги), поддерживать связь и взаимодействовать с местными органами КГБ с целью организации освещения чекистской тематики в местной прессе, на радио и телевидении[803].
Создание атмосферы, в которой не будут допускаться негативные явления, означало поощрение давления со стороны КГБ на все сферы жизни советского общества[804]. Как отмечал автор статьи «Рыцари революции», опубликованной в «Комсомольской правде» на юбилей ЧК в 1967 году, «своевременное вмешательство общественности, товарищеская поддержка и критика, терпеливое разъяснение ошибок тем, кто отбился от стада, всегда помогало людям избавиться от таких недостатков, как самодовольство, чрезмерная терпимость, утрата бдительности. Среди советских людей не может быть безразличных, пассивных, стоящих в стороне от идеологической борьбы. И компромиссы здесь недопустимы»[805].
Некоторые цели и задачи Пресс-бюро выражают цели и задачи Пятого управления (создано в июле 1967 года). Оба этих новых подразделения КГБ можно считать реакцией на рост диссидентских настроений в обществе.
Пресс-бюро должно было также, по словам Андропова, обеспечивать «понимание наших действий массами»[806].
Андроповское Пресс-бюро КГБ пережило перемены последних десятилетий. В 1990 году в рамках горбачевских преобразований оно было переименовано с Центр общественных связей КГБ[807]. Центр общественных связей ФСБ (ЦОС ФСБ) и в меньшей степени его аналог Пресс-бюро СВР возглавили общественную кампанию и издательскую программу, которые были направлены на популяризацию образа чекиста, особенно через официальный сайт ФСБ, который был создан в 2000 году. Преемственная связь с Пресс-бюро КГБ эпохи Андропова — предмет особой гордости ЦОС ФСБ[808].
Литературные и кинематографические премии КГБ
