Николай Каманин - Скрытый космос. Книга 4. (1969-1978)
По окончании экзаменов я собрал всю группу Николаева и договорился с ребятами об их поездке на отдых и о сроках завершения подготовки к полету после возвращения из отпуска.
16 марта.
Вчера на даче мне пришлось много потрудиться — сбрасывал снег с крыши, расчищал от снежных заносов двор и дорогу. Нагрузка была такой, что все мышцы болят до сих пор.
Главком вернулся с учения «Двина». Беседовал с ним о состоянии дел в 70-м авиаполку. Кутахов был очень удивлен, узнав, что основная масса летчиков полка летает на самолетах Л-29, а не на МиГ-21, как он думал. Все вопросы и пожелания Кутахова (он, в частности, высказался за то, чтобы 70-й полк был резервным боевым) говорят о том, что его мысли заняты только боеготовностью ВВС, ради повышения которой он готов пойти на серьезное ущемление перспектив развития космонавтики. Пока мне доверено заниматься космосом, я буду бороться против такой тенденции.
18 марта.
Группа Николаева убыла в отпуск на юг. Терешкова вышла на работу (она болела две недели), но ей необходимо продолжать лечиться: после консультации с врачами она должна будет либо поехать на юг, либо пройти курс лечения у Вишневского.
Беседовал вчера в ЦПК с Шониным. После его полета на «Союзе-6» ко мне поступало много противоречивых сигналов о его поведении — Кузнецов докладывал, что Шонин много пьет, были аналогичные доклады и из других источников. Однако мои личные проверки пока не подтвердили ни одного из таких сигналов. Шонин недавно назначен начальником отдела военно-исследовательских космических кораблей, у него в подчинении до полусотни офицеров, в том числе 27 космонавтов. От того, как будет работать Шонин, в значительной степени будут зависеть наши военные исследования в космосе — тут мы не имеем права на ошибку. В результате беседы с Шониным у меня появилась уверенность, что из него может получиться неплохой руководитель, но для этого ему надо много помогать (меня настораживают его приятельские отношения с Титовым).
Сегодня руководство ВВС провожало в отставку двух заслуженных генерал-лейтенантов — Ф. С. Гудкова и Н. И. Сажина. Кутахов и другие товарищи очень тепло и сердечно благодарили Гудкова и Сажина за их почти полувековую работу в ВВС, желали им здоровья и поддержания связей со своими соратниками, а мне было грустно на этой прощальной церемонии. Гудкова я знал еще до войны, мы вместе учились в академии имени Жуковского, потом он был у меня начальником штаба дивизии и корпуса, а последние двенадцать лет мы работали рядом в Главном штабе ВВС. Ф. С. Гудков — блестящий штабной офицер, чуткий и отзывчивый товарищ.
19 марта.
Главком согласился с моим предложением послать в апреле Леонова в Японию, а Шаталова — на Кубу. У него были сомнения, посылать ли их в зарубежные поездки с женами, но по моему настоянию и этот вопрос был решен положительно.
Сегодня долго занимался проблемами создания космических тренажеров. Заслушал доклады Поповича и Клишова по плану разработки тренажеров для ЦПК. Утвердил план и строго предупредил генерала Фролова о необходимости настойчивее и энергичнее бороться за создание полного комплекса тренажных средств (пока что Фролов и его офицеры мало помогают Центру в решении этой важной задачи).
По моему поручению полковник Гусаров с группой специалистов в течение нескольких дней изучал состояние дел на Центральном экспериментальном заводе. Этот завод подчинен институту Рудного (Институту авиационной и космической медицины. — Ред.) и делает много полезного для разработки космической техники, но маршал Кутахов дал указание передать завод в управление ремонтных предприятий ВВС и перевести его на хозрасчет. Сегодня Гусаров доложил мне, что и перевод завода на хозрасчет и передача его в подчинение Мишуку принесут нам только вред: мы потеряем экспериментальную базу и почти ничего не выиграем в деле повышения зарплаты рабочим. Я говорил по этому вопросу с Рудным, Бабийчуком и Ефимовым, и мне удалось убедить их не соглашаться с передачей завода, правда, для этого пришлось взять на себя обязательство помочь заводу улучшить его финансовое положение и повысить зарплату рабочим и инженерам. Буду пытаться решить эту очень непростую задачу.
21 марта.
Полгода тому назад я представлял подполковника Терешкову к присвоению ей звания «полковник». Военный совет, рассматривавший это представление в октябре прошлого года (я в это время был на космодроме), отказал в присвоении ей очередного воинского звания. Такое решение следует признать ошибочным: Терешкова работает больше любого другого космонавта. В решении ЦК КПСС о назначении ее председателем Комитета советских женщин было записано: «Оставить В. В. Терешкову в кадрах армии и сохранить за ней все права летчика-космонавта СССР». По «Положению о космонавтах» Терешкова через один год и три месяца пребывания в звании подполковника имеет право быть представленной к присвоению очередного звания, а она ходит в звании «подполковник» уже около трех лет. Короче говоря, мы обязаны дать ей звание полковника — она вполне заслужила его своим подвигом, хорошей работой и отличным завершением учебы в академии имени Жуковского. Мне удалось убедить Ефимова и Мороза согласиться с присвоением Терешковой звания «полковник».
Беседовал с Береговым, готовящимся к отъезду в Болгарию и Венгрию. Мы мало говорили о предстоящей поездке — Береговой приобрел уже достаточный опыт проведения встреч с зарубежной общественностью. Разговор шел в основном о работе Берегового как первого заместителя начальника ЦПК. Ему хорошо известно мое желание растить из космонавтов больших руководителей нашей космической программы, на эту тему мы с ним беседовали много раз. Но пока Береговой, да и другие космонавты — Николаев, Быковский, Титов — мало что делают для осуществления моих планов. Берегового и Николаева выдвигал я, но должен признать, что как руководители они еще не сильны — их могут обогнать Шаталов, Леонов и Филипченко. Особые надежды я связываю с Шаталовым, у которого есть все данные, необходимые для хорошего руководителя: он вдумчив, дисциплинирован, требователен к себе и умеет организовать работу подчиненных. Немаловажно и то, что Шаталов достаточно самокритичен и устойчив против вредного влияния славы и широкой известности. Шаталова уже сейчас можно было бы смело назначить начальником управления или даже Центра, но для пользы дела ему все же надо получить практику работы на различных ступенях служебной лестницы.
24 марта.
Провел последнее заседание комиссии по отбору офицеров в слушатели-космонавты. Из 16 человек, годных по состоянию здоровья, мандатная комиссия (КГБ, ЦК КПСС) пропустила лишь 9 — приняты 7 летчиков (Березовой, Дедков, Козлов, Романенко, Джанибеков, Исаулов, Попов) и два инженера (Илларионов и Фефелов). Можно считать, что мы провалили работу по очередному набору космонавтов и не выполнили приказ министра (по приказу мы должны были набрать 30 слушателей и начать с ними занятия еще в январе). Решили продолжать набор, коренным образом изменив методику отбора кандидатов.
Выявлено много случаев, когда командующие армиями не отпускают лучших офицеров, а направляют к нам тех, без кого они легко могут обойтись. Придется сформировать пять-шесть небольших отборочных комиссий и поручить им провести более требовательный отбор на местах. Выяснилось также, что до 95 процентов отобранных на местах кандидатов отчисляются затем по неудовлетворительным медицинским показателям и, главным образом, по недостаточной устойчивости вестибулярного аппарата. Летчики, летающие на самых сложных современных самолетах, отчисляются по состоянию здоровья — это говорит о том, что наши врачи, по-видимому, излишне ужесточили требования к кандидатам в космонавты, в результате чего резко сужаются возможности отбора по их общему развитию, интеллекту, волевым качествам и другим данным. Кстати сказать, общее впечатление от большинства просмотренных нами кандидатов неутешительное: мало читают, художественную литературу знают плохо, спортом занимаются недостаточно, почти ничего не знают о космосе и не проявляют большой заинтересованности попасть в число космонавтов.
Вчера получил приказ министра обороны о реорганизации ЦУКОС в ГУКОС. Все мои мечты об «объединении космоса» разбиты вдребезги. Министр Гречко и его заместители Соколов, Крылов и Захаров не выполнили решения коллегии и фактически ничего не сделали для улучшения руководства космическими исследованиями.
Сегодня у меня был маршал Руденко. Он вполне доволен (или делает вид, что доволен) работой в должности начальника монинской академии. Поговорили о делах, поделились воспоминаниями о совместной работе под началом Главкома Вершинина, пожелали друг другу успехов в сложной нынешней обстановке. Мы проработали вместе с Руденко почти двенадцать лет, между нами было довольно много расхождений, мы спорили и часто не соглашались друг с другом, но ради общего дела были готовы «драться» с кем угодно.
