Иосиф Бренер - Страна Биробиджан
В 1959 году в стране в честь 100-летия со дня рождения Шолом-Алейхема намечался выход наиболее полного издания произведений писателя в 6 томах тиражом 150 тысяч экземпляров, а также его сборника «Счастье привалило» тиражом 300 тысяч экземпляров (газета «Биробиджанская звезда» от 3 марта 1959 года). К радости читателей, по их просьбе или в связи с большим спросом на Шолом-Алейхема фактический тираж юбилейного шеститомного собрания сочинений составил 225 тысяч экземпляров.
К юбилейной дате, 3 марта 1959 года в Биробиджане вышли две областные газеты: «Биробиджанер Штерн» и «Биробиджанская звезда» — с большой подборкой материалов, посвящённых 100-летию со дня рождения Шолом-Алейхема. Газеты посвятили целую полосу (формат газеты «Правда») этому неординарному событию в жизни страны и Биробиджана. На страницах местной прессы выступили литераторы, учителя, рабочие и служащие. Надо отдать должное — многие материалы были написаны от души, а не ради того, чтобы заполнить газетную страницу.
В «подвале» газеты «Биробиджанер Штерн» большую статью о жизни и творчестве Шолом-Алейхема написал Бузи Миллер, только вернувшийся из лагеря. Там же опубликована заметка М. Бенгельсдорфа «Смех это здоровье…», где без комментариев было понятно, что это и есть наш Ш-А! Не забыли в газете привести и высказывания классиков: М. Горького, А. Фадеева. Уже в первой фразе Максим Горький коротко и ясно сказал о сути произведений Шолом-Алейхема: «Книгу Вашу получил, прочитал, смеялся и плакал…» (М. Горький получил в подарок от писателя книгу «Мальчик Мотл»). От М. Горького только одной этой строки достаточно, чтобы понять силу пера и таланта великого писателя. Словно продолжает его А. Фадеев: «…второго такого, как он, нет» (перевод с идиш мой — И.Б.).
В «Биробиджанской звезде» в заметке «Книжные выставки, читательские конференции, коллективные читки» Б. Бергер, заведующий читальным залом областной библиотеки, пишет, что в её фондах имеется более тысячи книг с произведениями Шолом-Алейхема на русском и еврейском языках. В библиотеке, на предприятиях были проведены читательские конференции по произведениям писателя и громкие читки его рассказов.
Соломон Глускин, мой будущий учитель физики и классный руководитель, в небольшом материале также выразил свои чувства к великому гуманисту. Он был восхищён чудесными страницами описания любви в рассказе «Песнь песней». Кстати, много позже, уже выйдя на пенсию, Глускин сам начал писать лирические стихи о любви, возможно, навеянные ещё той, библейской «Песнью», к которой уже не одно тысячелетие обращаются взоры писателей и поэтов народов мира и которую не обошёл своим вниманием Шолом-Алейхем. В этом же номере публикуется большая зарисовка Н. Фридмана и Д. Шавера «Улица Шолом-Алейхема», посвящённая воспоминаниям первых переселенцев, строивших Биробиджан и живших на этой улице. Много тёплых слов было приведено из воспоминаний современников писателя.
Одной из достопримечательностей нашего города, где каждый день звучало известное всем имя, был ресторан «Биробиджан». Здесь в пятидесятые-восьмидесятые годы можно было отведать еврейскую кухню, а вечером из раскрытых окон гремели еврейские шлягеры: «Семь сорок» и, конечно, «Эвейну Шалом-Алейхем», что было слышно и на улице с одноимённым названием. Эти знаменитые мелодии часто использовали в репертуаре музыкальные и танцевальные городские коллективы.
Таким образом, первый этап можно назвать ключевым в истории города, в основе которого решение местных органов власти о переименовании улицы Партизанской в улицу Шолом-Алейхема и придании ей статуса главной. Это дало Биробиджану особый, ни с чем несравнимый колорит еврейского города.
Дальнейшие события можно охарактеризовать как попытку власти возродить национальную культуру, которая после окончания войны была подавлена мощным идеологическим прессом КПСС. Дозированная национальная культура под жёстким оком партийной цензуры — характерная черта того застойного периода.
В марте 1977 года Совет Министров РСФСР принимает постановление «Об организации Камерного музыкального театра в Биробиджане». С этого решения республиканского правительства можно начать отсчёт второго этапа, который показал новые грани взаимосвязи Шолом-Алейхема и Биробиджана. В ноябре того же года КЕМТ открыл свой первый театральный сезон, поставив оперу-мистерию «Черная уздечка белой кобылице», которая ворвалась, как тройка с бубенцами, и разбудила наш тихий и приветливый город, словно от долгой зимней спячки. Не было горожанина, который не знал об открытии гастролей этого театра, и не все желающие сумели попасть на это грандиозное музыкальное шоу.
Через десять лет Михаил Глуз, музыкальный руководитель театра, напишет в небольшой статье «Уроки Шолом-Алейхема»: «С самого начала существования нашего театра мы чётко обозначили нашу позицию: мы с Гольфаденом, Шолом-Алейхемом и плеядой других замечательных еврейских писателей и драматургов, с Михоэлсом и Зускиным». Надо отдать должное М. Глузу, многие постановки КЕМТа были основаны на произведениях Шолом-Алейхема. Но в период экономического кризиса, начавшегося после развала СССР в 1995 году, единственный в стране профессиональный еврейский театр был ликвидирован «в связи с отсутствием средств в бюджете области». Мотивировка почти та же, что и при закрытии Биробиджанского ГОСЕТа много лет назад. Нравы у власти, к сожалению, не меняются, только время властью нельзя остановить.
Писатели и поэты, жившие в Биробиджане, не могли обойти стороной главную улицу, имя которой притягивало и звало к творческой деятельности. Поэт Исаак Бронфман, родившийся на Украине, в Винницкой области, с 1931 года жил и работал в Биробиджане. Одно из своих стихотворений он назвал «Улица Шолом-Алейхема». Ему казалось, что за кварталами домов, площадей, где цветет сирень, за журчанием Биры, шумом машин стоит, как бы наблюдая за происходящим, сам писатель:
Шолом-Алейхем —
Звонкий мастер слова —
Любил людей.
И был любим он ими.
Сегодня мы встречаемся с ним снова
На улице,
Носящей это имя.
Биробиджанская поэтесса Люба Вассерман в составе «преступной группы» писателей и поэтов, в числе которых были писатели Б. Миллер, С. Боржес, Б. Слуцкий, поэты И. Эмиот, Г. Рабинков, артист Ф. Аронес и другие, проходила по делу № 68. Основным из предъявленных им обвинений был буржуазный национализм. Л. Вассерман воспевала в своих стихах любовь к людям, строящим город, к природе, их окружающей, к реке Бире, к небу над Хинганом, к звёздам над Биробиджаном. И всё это потому, что она считала:
Биробиджан — мой дом,
И песнь моя о нём.
Люблю свою страну — Биробиджан.
Этот отрывок из стихотворения, изъятого при обыске и в то время ещё нигде не опубликованного, был признан националистической проповедью и лёг в основу обвинительного заключения. Приговор — 10 лет лишения свободы. По возвращении из лагеря Л. Вассерман вновь пишет стихи о Биробиджане. Среди них есть и «Улица Шолом-Алейхема».
Шолом-Алейхем для Биробиджана — даже больше, чем писатель. Он и мечтать не мог, что его имя будут использовать в своих стихах и песнях местные авторы. В 2004 году был выпущен сборник стихов Александра Драбкина «Мы из Биробиджана». Бывший журналист, а сегодня руководитель отдела криминалистики следственного управления гордо заявляет:
Я мотаю вёрсты год за годом.
И в местах, где довелось скитаться,
Спросит кто: «Еврей, откуда родом?»,
Я: «С Шолом-Алейхема, 17!».
Для тех, кто не знает, — это адрес роддома, который поэт весьма удачно использовал в рифме этого стихотворения. Порой мне даже кажется, что это Биробиджан был создан для Шолом-Алейхема, и, как подтверждение этому, А. Драбкин выдаёт чудесную метафору в одном из своих стихов:
На слезах замешан и на смехе
Мой Биробиджан. Шолом-Алейхем!
В начале главной улицы Биробиджана, носящей имя Шолом-Алейхема, или, как её любовно называют биробиджанцы, «улица Ш-А», установлен памятник классику еврейской литературы работы местного художника Владислава Цапа. На конкурсе, в котором приняло участие четыре участника из разных городов России, его проект был одобрен единогласно. Памятник был изготовлен в соседней, Хейлунцзянской провинции Китая.
На этапе согласования макета памятника, где я принимал участие, по общему мнению членов биробиджанской общины «Фрейд», эта скульптура никуда не годилась: физиономия Рабиновича была без очков и подозрительно смахивала на китайского подданного, что привело нас к мысли о некоем подвохе со стороны соседей из Поднебесной. Мы единогласно решили, что наш Шолом-Алейхем, во-первых, должен быть в очках, во-вторых, разрез глаз не должен напоминать наших соседей по другую сторону Амура, в-третьих, он должен быть в жилетке. Было поручено В. Цапу вместе с китайскими скульпторами доработать эти детали проекта памятника. В 2004 году под аплодисменты горожан памятник Шолом-Алейхему был открыт и стал одной их наших главных достопримечательностей.
