Михаил Елисеев - Скифы. «Непобедимые и легендарные»
Понтийский флот, пройдя вдоль южного берега Таврики, развернулся и двинулся на север, оставляя с правой стороны Херсонес. В том, что его заметили скифы, Диофант не сомневался, а также он знал и то, что если высадится в Херсонесе, то окажется там заблокированным вместе с городским гарнизоном. И чтобы снять осаду, ему придется атаковать противника в лоб, а ему очень хотелось выманить скифов на себя и там уже дать правильное сражение. Решив двигаться вдоль побережья и перенести боевые действия в район Керкентиды, Диофант достигал сразу нескольких выгод — во-первых, в случае захвата города он получал прекрасную базу для развития наступления в глубь скифских владений, в частности создавал прямую угрозу Неаполю. Во-вторых, скифам пришлось бы снять осаду Херсонеса и перекрывать пути движения понтийской армии к их столице или же постараться запереть ее в самой Керкентиде. Ну а в-третьих, понтиец мог оставить в городе достаточно сильный гарнизон, который бы как дамоклов меч нависал над землями скифов, а с остальным войском на кораблях вернуться в Херсонес и выждать, как поведет себя противник. И был еще один вариант развития событий — царь Палак, оставив под Херсонесом небольшой отряд, мог с основными силами двигаться параллельно флоту Митридата и помешать высадке на берег. И вот тогда решающее сражение, к которому стремился Диофант, произошло бы гораздо раньше. Уроженец Синопы был уверен в своих силах и ждал встречи с врагом на поле боя — ему была нужна решительная победа в бою, после которой его армия должна была выйти на оперативный простор.
Но, похоже, так же думал и скифский царь Палак, который, осознав, куда движется флот Митридата и какие это может иметь последствия, оставил всю пехоту и часть кавалерии под стенами Херсонеса, а сам с тяжелой и легкой конницей ринулся к Керкентиде. И когда корабли Диофанта уже подходили к берегу, на берегу их ждало войско скифов во главе с царем. Флот двигался к побережью, и когда понтийские суда оказались на расстоянии полета стрелы, скифы натянули луки. Туча стрел посыпалась на вражеские корабли, многие летели, оставляя за собой шлейф из дыма, и моряки спешно убирали паруса, опасаясь пожара. Стрелы вонзались в палубу, поражали снующих по судам моряков, но корабли неумолимо приближались. Тяжелые пехотинцы укрывались за щитами, а лучники Диофанта повели ответную стрельбу, сбивая с коней вражеских стрелков, которые выезжали на конях прямо на мелководье. Когда передние корабли носами зарылись в прибрежный песок, с них на скифов обрушился град дротиков и копий — это вступила в бой легкая пехота понтийцев, и всадники, теряя людей и лошадей, отхлынули от берега. И тотчас с бортов посыпалась в море тяжелая пехота, стоя по пояс в воде, сариссофоры начали формировать боевой строй и, ощетинившись копьями, медленно продвигаться к берегу.
И тогда царь Палак принял решение — атаковать! Атаковать пехоту врага, пока строй фаланги еще не сформирован, пока не все неприятельские войска высадились с кораблей, пока есть шанс сбросить солдат Митридата обратно в море.
И с боевым кличем лавина скифских всадников, поднимая тучи брызг, ринулась в атаку на мелководье, где строились в боевой порядок понтийцы. Строй фалангитов сразу же ощетинился лесом пик, и вражеская кавалерия с разгону в него вломилась — сотни наездников повисли на понтийских копьях, пронзенные кони повалились в окровавленную воду. Закованные в доспехи скифские аристократы поражали заморских пришельцев ударами копий, а когда те ломались в гуще рукопашной, хватали боевые топоры и палицы и начинали яростно гвоздить по бронзовым понтийским шлемам. В некоторых местах скифам удалось потеснить врагов, и бой переместился к кораблям, но с палуб на конников полетели копья и дротики, и их яростный натиск остановился. Лучники Диофанта, стоя на палубах, возвышались над сражением и стрелами поражали вражеских всадников, внося смятение в их ряды. Новые корабли подходили к берегу, бойцы прыгали в воду и, вставая плечом к плечу, двигались вперед, присоединяясь к сражавшимся товарищам. Сариссофоры отчаянно били и кололи пиками вражеских коней и всадников, старались удержать строй, понимая, что если он рухнет, то все они так навсегда и останутся на этом залитом кровью побережье. И понтийцы устояли! Натиск скифов начал слабеть, то там, то здесь конь выносил из схватки одинокого всадника, тысячи тел людей и лошадей завалили прибрежную полосу, а сыпавшиеся с кораблей стрелы и дротики расстраивали ряды кавалерии Палака. А воины Митридата ощутили привкус победы и, почуяв, что дух врага надломлен, усилили натиск. Боевой клич понтийцев разносился по окрестностям, передние ряды их вышли на берег и наконец, полностью сомкнув строй, ударили по врагу. И скифы не выдержали — они стали разворачивать коней и обращаться в бегство, и это бегство не было притворным, потому что их армия потерпела самое настоящее поражение. Никто не преследовал побежденных врагов, понтийская кавалерия так и не успела выгрузиться с кораблей и принять участие в бою. Стратегия Диофанта восторжествовала над скифской доблестью, и военный разгром Скифского царства стал свершившимся фактом. Диофант стоял на берегу, окровавленное море плескалось у его ног, тысячи убитых и раненых лежали вдоль побережья, а полководец уже прикидывал, куда может отправиться разбитый противник и куда теперь ему нанести следующий удар. И по всему выходило, что для того, чтобы лишить Палака поддержки, надо нанести удар по племени тавров, а затем наведаться на Боспор.
* * *О самих боевых действиях во время первого похода против скифов известно очень немного, все из того же «Почетного декрета». Из его текста следует, что Диофант, «будучи же приглашен им (Митридатом) и приняв на себя ведение войны со скифами, он, прибыв в наш город, отважно совершил со всем войском переправу на ту сторону; когда же скифский царь Палак внезапно напал на него с большим полчищем, он, поневоле приняв битву, обратил в бегство скифов, считавшихся непобедимыми, и таким образом сделал то, что царь Митридат Евпатор первый поставил над ними трофей; подчинив себе окрестных тавров и основав город на том месте, он отправился в Боспорские местности и, совершив в короткое время много важных подвигов, снова воротился в наши места и, взяв с собою граждан цветущего возраста, проник в середину Скифии. Когда же скифы сдали ему царские крепости Хабеи и Неаполь, вышло то, что почти все сделались подвластными царю Митридату Евпатору; за что благодарный народ почтил его приличными почестями, как освобожденный уже от владычества варваров». Ну вот, собственно, и все. Но из этого небольшого сообщения можно составить представление о дальнейшем ходе кампании, о том, как именно полководец Митридата завершил боевые действия.
Судя по всему, его поход против тавров был удачен, а основывая в тех краях город и оставляя там гарнизон, Диофант брал их за горло, удерживая от помощи соседям скифам. Сообщение о том, что город основал понтийский военачальник, косвенно подтверждает и сообщение Страбона: «Была еще какая-то крепость — Евпаторий, основанная Диофантом, когда он был полководцем Митридата. Это — мыс приблизительно в 15 стадиях от стены херсонесцев, образующий значительной величины залив, обращенный к городу. Над этим заливом расположен лиман, где есть соляная варница». Археологические материалы подтверждают, что это в районе современного городища Кара-Тобе, которое находится на западном побережье Крыма, между городами Евпатория и Саки. Правда, это расходится с сообщением декрета о том, что город был основан в землях тавров, поскольку тогда это было бы значительно южнее.
А вот поход на Боспор был скорее дипломатической миссией с демонстрацией вооруженной силы, чем обыкновенным военным рейдом. Очевидно, Диофант хотел удержать правящие круги этой страны от необдуманных решений, к тому же в его пользу говорил и недавний разгром скифов, а также хорошие личные отношения с царем Перисадом V. Понтиец был не только великолепным стратегом, но и отличным дипломатом, а потому его миссия удалась блестяще, и правящая верхушка Боспора не стала вмешиваться в вооруженный конфликт. А затем было триумфальное возвращение в Херсонес, пополнение армии за счет местного гражданского ополчения и поход в глубь Скифского царства. И здесь ему тоже сопутствовал успех, царь Палак, очевидно, ушел на север, в район Борисфена (Днепра), а оставшись без защиты, города Хабеи и Неаполь открыли ворота перед армией Митридата. Диофанту блестяще удался его блицкриг, в течение короткого времени превосходящие силы противника были разгромлены, сам он изгнан из Тавриды, города его сдались без боя, а Херсонес свободен от осады. Подобные действия должны были произвести ошеломительное впечатление на причерноморских эллинов, наглядно показать им, чья теперь сила. Подчинение Тавриды царю Митридату становилось реальностью, и Диофант, оставив гарнизон в Херсонесе, с армией отправился за море, к своему повелителю. Но тогда никто и предположить не мог, что все его блестящие успехи окажутся временными, а сам он очень скоро вернется.
