Максим Оськин - Первая мировая война
После выхода из окружения группировки Шеффера Гинденбург, не желая прерывать удачно складывавшуюся операцию, изменяет план действий. Приняв активную оборону по фронту за основу, 15 ноября Макензен вновь ударил на Лович, контратакуя пытавшуюся приступить к преследованию русскую 1 ю армию. Не теряя времени на перегруппировку и получив первые подкрепления, переброшенные из Франции, германцы попытались переломить сражение в свою пользу и как минимум отбросить русских на правый берег Вислы.
Во встречных боях, длившихся семнадцать дней, обоюдный наступательный порыв был остановлен. Только сейчас, в последний день операции, был восстановлен единый фронт русских армий Северо-Западного фронта. В оборонительных боях успех склонился на сторону русских, и стало ясно, что враг не пройдет.
Однако высшее командование мыслило иначе. Несмотря на энергичные протесты Ренненкампфа и Плеве, 22 ноября главкосевзап ген. Н.В. Рузский, под предлогом улучшения обстановки, отдал приказ об отступлении. 23 ноября немцы вошли в очищенную русскими Лодзь. Удобный плацдарм на левом берегу Вислы был сдан без боя. Тактический по своей сути успех Гинденбурга изменил всю стратегическую обстановку на Восточном фронте. Отныне, с ноября 1914 года и до конца войны, по выражению ген. В.Е. Борисова, главного помощника ген. М.В. Алексеева по оперативной части, основной военной задачей русской армии стало «держать постоянно немца за горло, чтобы он не кинулся на нашего союзника, французов»[100].
Значение Варшавско-Ивангородской и Лодзинской операций в мировой историографии недооценено. Больше прочих известны Восточно-Прусская наступательная операция, в результате которой противник сделал роковую ошибку по переброске войск с Западного фронта на Восток и тем самым окончательно похоронил «План Шлиффена», а также Брусиловский прорыв 1916 года. Однако осенние сражения на Средней Висле являлись логическим продолжением русского вторжения в Восточную Пруссию в августе месяце.
Русская Ставка всю осень непрерывно стремилась атаковать неприятеля, причем именно Германию. Цель образования крупных наступательных группировок в районе Варшавы и Ивангорода заключалась в жестком следовании союзным декларациям – оттягиванию германских дивизий на Восточный фронт. Стремясь добиться успеха во Франции, уже после провала блицкрига на Марне, немцы оставили Гинденбурга без подкреплений. Германское командование на Востоке с лихвой использовало свое превосходство в маневренной войне, сумев на всю осень задержать русских в Польше.
Но каковы были последствия этого? Во-первых, окончательный надлом австро-венгров, который стал очевидным уже после Галицийской битвы. Именно австрийцы понесли большую часть тех неприятельских потерь, что дала Варшавско-Ивангородская операция. Да и в период Лодзинской операции как раз австрийцы сковывали русский Юго-Западный фронт, не давая ему возможности оказать соседу помощь. В результате, как только немцы остановились, австро-венгерские армии оказались оттеснены в Карпаты, которые они смогли удержать исключительно при помощи немцев.
Во-вторых, упорство французов, англичан и бельгийцев в боях во Фландрии показало германскому военно-политическому руководству, что семь немецких армий, дравшихся на Западе, требуют подкреплений. Новый начальник германского Большого Генерального штаба ген. Э. фон Фалькенгайн бросил во Фландрию дивизии из добровольцев, которые погибли, не добившись победы. Больше взять войск было неоткуда – Восточный фронт трещал по всем швам, и лишь неповоротливость русской военной машины позволила Гинденбургу и Людендорфу все еще удерживать линию государственной границы. Австрийский оборонительный фронт под Краковом грозил рухнуть, прорыв под Лодзью стал последним достижением той группировки, что еще имелась на Восточном фронте (25 й резервный корпус генерала Шеффера – это такие же добровольцы, что погибли и во Фландрии, в ожесточенных сражениях на Ипре).
Оценив обстановку на фронтах войны, немцы стали перебрасывать войска на Восток. К концу Лодзинской операции Гинденбург получил из Франции 2 й и 13 й армейские корпуса; 3 й и 24 й резервные корпуса. Пополненные в период передислокации германские корпуса имели в своем составе по двадцать шесть тысяч боевых штыков и сто шестьдесят орудий. Общая численность: более ста тысяч активных штыков и сабель при шестистах сорока орудиях.
Галиция. Бивак у Страдже
Именно эта переброска, как следствие сражений под Варшавой-Ивангородом и Лодзью, и не получила надлежащей оценки. Германское командование как минимум до весны 1915 года отложило возобновление наступления на Западном фронте. Тем самым союзники России по Антанте получили необходимую передышку. Назревавшая катастрофа Австро-Венгрии в Карпатах вынудила немцев в марте приступить к новым перегруппировкам. В состав 11 й германской армии ген. А. фон Макензена, намеченной для весеннего контрнаступления на Восточном фронте, вошли переброшенные из Франции Гвардейский (ген. К. фон Плеттенберг), Сводный (ген. Р. фон Кнойсль), 41 й резервный (ген. Г. фон Франсуа) и 10 й армейский (ген. О. фон Эммих) корпуса.
Главное значение Варшавско-Ивангородской и Лодзинской операций заключается в том, что русская наступательная инициатива в течение первого полугодия войны надломила Австро-Венгрию и вынудила германское руководство не только проиграть «План Шлиффена», но и спустя всего четыре месяца с начала войны отказаться от ударов по Франции впредь до поражения Российской империи. С Западного фронта на Восточный фронт с ноября 1914 по март 1915 года были переброшены восемь корпусов, по сути составившие две армии. Если же вспомнить, что сформированные в конце 1914 года три резервных корпуса также были переданы Гинденбургу (участие в Августовской и 1 й Праснышской операциях в январе – феврале), то видно, что русская помощь своим союзникам отнюдь не ограничилась ударом по Восточной Пруссии в августе 1914 года. И как раз об этом мало что известно.
Итоги кампании 1914 года
Главным итогом борьбы на Восточном фронте в кампании 1914 года стал тот факт, что предвоенное оперативно-стратегическое планирование обеих сторон совершенно не оправдало себя, заставляя высших военачальников импровизировать на ходу. Импровизация имела следствием игру с несколькими неизвестными, что передавало инициативу действий более умному, смелому и умеющему рисковать. А.А. Свечин так писал о планировании времен Первой мировой войны:
«Важнейшая задача руководящего политика и полководца в начале войны – разгадать характер будущей войны и соответственно сообразовать программу внешней и внутренней политики и стратегии. Лозунги “в Берлин” или “в Вену”, относительно которых спорили русские генералы, оба шли вразрез с реальными условиями мировой войны. Оккупация Восточной Пруссии и Галиции – методы пограничной войны XVIII века – были бы много уместнее...
Сосредоточение вначале главных сил Германии на французском фронте возложило на Россию задачу наступления в Германию... Россия уже свыше столетия перешла к исторической обороне на своей западной границе. Относительно мы являлись политически подготовленными к наступлению против умиравшей Австро-Венгрии...
Но ни идейно, ни материально мы не были подготовлены к нанесению решительного удара Германии. Наша дорожная сеть, наша дислокация, наша артиллерия, не приспособленная к атаке крепостей, наша инженерная подготовка – все было основано на идее обороны, и все это дало себя решительно знать в катастрофе, постигшей армию Самсонова...
Исторически к наступлению на Германию была подготовлена лишь Англия: она и создала враждебную для Германии группировку держав, а в 1914 году смогла организовать и переход от политического к военному наступлению...
Змеиная мудрость французской стратегии и Англии, “мыслящей материками”, при русской доверчивости, позволяли Франции и Англии выйти победителями»[101].
Первая мировая война к концу 1914 года окончательно определилась как «борьба на измор». Предположения Генеральных штабов всех европейских стран о скоротечности характера войны явились несостоятельными. Наступательные планы всех сторон оказались взаимно погашенными и потерпели провал: ни одно государство за пять с половиной месяцев войны не было выведено из строя, за исключением маленькой Бельгии, чья армия отступила во Францию.
При этом главное поражение, разумеется, потерпела Германия. Ведь именно немцы начали войну в 1914 году, рассчитывая на свою готовность к ней. Именно немцы рассчитывали выиграть войну в короткие сроки, так как война «на измор», вследствие заведомо несопоставимого потенциала в ресурсах, являлась для Германии и ее союзников гибельной. И теперь должны были более всех прочих разочаровываться в несостоятельности собственного военного планирования.
