Максим Оськин - Первая мировая война
В районе Торна сосредоточивалась ударная 9 я армия ген. А. фон Макензена в составе пяти с половиной армейских корпусов и пяти кавалерийских дивизий. Все наличные резервы, имевшиеся внутри Германии, также были отданы Гинденбургу, что вынудило немцев уже в ноябре 1914 года отказаться от продолжения активных наступательных действий на Западном фронте. К ноябрю 1914 года, после поражения в Варшавско-Ивангородской операции, на Восточном фронте немцы были слишком слабы, чтобы обороняться, а потому и решили наступать. Задуманный удар должен был потрясти весь русский фронт, чтобы лишить русских наступательной инициативы и вырвать оперативную паузу, столь необходимую германской стороне, чтобы сформировать новые резервные дивизии внутри страны.
Перед атакой
В то же самое время ничего не подозревавшая о германской перегруппировке русская Ставка составляла свой план наступления в глубь Германии. Согласно оперативному планированию, 10 я и 1 я армии Северо-Западного фронта должны были утвердиться на Нижней Висле, оттеснив противника за Мазурские озера. Юго-Западный фронт обеспечивал вторжение со стороны Венгрии. И, наконец, собственно армии вторжения – 2 я, 4 я, 5 я, 9 я – в составе шестнадцати армейских корпусов и девяти кавалерийских дивизий предполагались для широкомасштабного наступления по 250 километровому фронту, которому, судя по замыслу, предстояло стать стратегическим.
Однако пока Ставка и штаб Северо-Западного фронта переписывались о производстве необходимой перегруппировки, неприятель уже успел произвести скрытое сосредоточение кулака в девять корпусов, причем всего в каких-то трех-четырех переходах от русского расположения. Не выполнив задач по разгрому неприятеля, и даже, напротив, потерпев катастрофу в Восточной Пруссии, Ставка, под давлением союзников, в качестве приоритетного планирования взяла на вооружение план «марша на Берлин». Контрнаступление австро-германцев на Варшаву спутало карты великого князя Николая Николаевича, однако после оттеснения противника от польской столицы русское Верховное главнокомандование упрямо требовало от армий вторжения в Германию. Этой идеей и было проникнуто оперативное творчество Ставки после окончания Варшавско-Ивангородской операции.
Русские штабы предполагали главные немецкие силы строго на запад от разворачивающихся русских армий, как заслон на пути движения русских в Германию. Неверное представление о группировке противника и неверие данным разведки в штабе Северо-Западного фронта с самого начала предоставило инициативу действий и крупный тактический успех в руки германцев. Утром 29 октября 9 я германская армия, имевшая в своем составе сто пятьдесят пять тысяч штыков и сабель, четыреста пятьдесят пулеметов и девятьсот шестьдесят орудий, перешла в наступление, начав Лодзинскую операцию против армий русского Северо-Западного фронта[97].
С учетом вспомогательных корпусов «Грауденц», «Познань», «Бреславль» и «Торн», вводимых в бой по мере своего сосредоточения, германские силы доходили до двухсот восьмидесяти тысяч человек при 1450 орудиях. Русские же армии, разбросанные на значительном удалении друг от друга, в начале операции насчитывали:
1 я – 123 500 чел. при 200 пулеметах и 440 орудиях;
2 я – 160 000 чел. при 350 пулеметах и 540 орудиях;
5 я – 85 000 чел. при 190 пулеметах и 320 орудиях[98].
Первый удар немцев пришелся на 5 й Сибирский корпус 1 й русской армии, который был отделен от всей армии рекой Вартой, за которой разворачивалась 1 я армия. В первый же день неприятель сумел оттеснить русских с направления главного удара, и хотя 5 й Сибирский корпус не был раздавлен, он все же уступил пространство, необходимое неприятелю для продолжения операции в тыл 2 й русской армии.
Любое действие противника должно вызывать контрмеры. Однако высшие русские штабы бездействовали целых два дня: главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта ген Н.В. Рузский посчитал начавшееся сражение боями местного характера, а отход сибиряков – неустойчивостью войск и неумением начальников. В Ставке же еще 31 го числа полагали, что германцы только-только начали свою перегруппировку и боями на северном фасе пытаются прикрыть свое расположение. Еще 1 ноября великий князь Николай Николаевич передал 4 ю армию в подчинение Северо-Западному фронту и поручил генералу Рузскому начать наступление. Таким образом, 170 000 германцев кромсали на части 120 000 русских солдат и офицеров передовых корпусов 1 й армии и правофланговые части 2 й армии, пока еще триста тысяч русских уже начали свое движение в никуда, ибо перед 2 й и 5 й русскими армиями оставались лишь исключительно слабые неприятельские заслоны.
Генерал Рузский, считая, что от Торна наступают лишь две пехотные дивизии противника (25 й резервный корпус, пленных из которого удалось взять сибирякам), 1 ноября переподчинил 2 й армейский корпус 2 й армии командарму-1 ген. П.К. Ренненкампфу и приказал ему выбить неприятеля контрударом трех корпусов: 5 го и 6 го Сибирских и 2 го армейского. Разумеется, никакого контрудара тремя корпусами не получилось: против русских здесь стоял не один корпус, а вся 9 я германская армия. Под превосходящими ударами противника русские стали отходить, очищая левый берег Вислы.
Наши союзники
2 ноября противник вклинился в промежуток между русскими 1 й и 2 й армиями, начав маневр по оттеснению 1 й русской армии за Варту и окружению 2 й русской армии ген. С.М. Шейдемана. Ген. А. фон Макензен стремился прорваться к Ловичу, чтобы отрезать 1 ю армию от Варшавы и прижать ее к тому участку Вислы, где нет мостов. После этого немецкий военачальник мог выбирать цель в зависимости от выгоды обстановки: разгром 1 й русской армии или окружение 2 й.
Теперь для производства контрманевра русскому командованию приходилось выводить предназначавшуюся для контрудара группировку из боя, чтобы сосредоточить ее в исходном положении. Пока же русские изматывали свои войска длительными переходами, германцы продолжали иметь частные успехи по всему фронту прорыва. Утром 5 ноября германцы, поняв слабую боеспособность русской 1 й армии в наступлении, но зная стойкость русских солдат в обороне, решают окружить 2 ю армию. Опять-таки генерал Макензен применил излюбленные немцами двойные «клещи»: с юго-востока начал обходной маневр 20 й армейский корпус (русский левый фланг), а усиленный 25 й резервный корпус, которым командовал ген. Р. фон Шеффер-Боядель – с севера на юг. Именно группировка генерала Шеффера, введенная в прорыв, в тыл 2 й русской армии, и наносила главный удар, отрезая 2 ю армию от 1 й.
Подход к месту сражения спешивших на помощь частей 5 й русской армии отбросил врага как раз в самый критический момент – 6 ноября: австрийцы не смогли сковать русскую 5 ю армию под Ченстоховом. Теперь вклинившийся противник имел к западу от себя 2 ю (почти полное окружение) и 5 ю армии, а к востоку, на дороге в Варшаву, – 1 ю. Общее соотношение сил и средств не позволяло немцам быть сильными везде. Теперь вся надежда русской Ставки была лишь на 1 ю армию, которая 7 ноября перешла в наступление.
Вечером 7 го числа 2 я и 5 я армии объединились под командой командарма-5 ген. П.А. Плеве, который, следовательно, получил возможность координировать усилия частей двух армий для прорыва из окружения. Макензен не сумел вовремя оценить обстановку, и удары русских армий навстречу друг другу, в свою очередь, поймали в «мешок» группу Шеффера. К этому моменту группировка генерала Шеффера насчитывала всего тринадцать тысяч активных штыков и сабель. При этом Шеффер вел за собой 16 000 русских военнопленных и 64 трофейных орудия[99].
В ночь на 11 ноября немцы начали прорыв на северном направлении. Русская конница обнаружила это только утром. Разумеется, было уже поздно: в пять часов утра германская 3 я гвардейская дивизия генерала Лицмана ворвалась в Брезины, отбросив стоявшую на пути русскую 6 ю Сибирскую стрелковую дивизию. Темпы германского продвижения были поистине черепашьими: за семь ночных часов было пройдено всего двенадцать километров. Однако и этого хватило, чтобы вырваться из «мешка».
Начдив 6 й Сибирской дивизии бежал с поля боя, управление схваткой было потеряно, и генерал Шеффер с триумфом вышел из окружения, разбив сибиряков и выведя с собой не только собственных раненых, но и всех захваченных пленных и орудия. Правда, триумф превосходства в организации маневра был омрачен значительными потерями: со времени своего ввода в прорыв группа Шеффера потеряла до сорока тысяч человек.
После выхода из окружения группировки Шеффера Гинденбург, не желая прерывать удачно складывавшуюся операцию, изменяет план действий. Приняв активную оборону по фронту за основу, 15 ноября Макензен вновь ударил на Лович, контратакуя пытавшуюся приступить к преследованию русскую 1 ю армию. Не теряя времени на перегруппировку и получив первые подкрепления, переброшенные из Франции, германцы попытались переломить сражение в свою пользу и как минимум отбросить русских на правый берег Вислы.
