Айзек Азимов - Ближний Восток. История десяти тысячелетий
Август воздержался от помощи Тиридату и вместо этого повел переговоры со старым Фраатом IV. Когда при помощи хитрого маневрирования старый царь к 20 г . до н. э. с минимальным вмешательством римских войск был возвращен на трон, он выразил свою благодарность, вернув боевые значки, захваченные у легионов Красса.
Формально позор был смыт, но многие римляне, вероятно, чувствовали, что так поступают лавочники; в истинно римском стиле было бы разгромить парфян в битве. (К несчастью, таково вечное безумие человечества: оно видит нечто презренное в успехе, достигнутом путем переговоров, а не войны.)
В обмен на боевые значки Август послал Фраату подарок, который оказался роковым (хотя Август не мог предвидеть этого). То была просто прекрасная рабыня по имени Муза, которую Фраат добавил к своему гарему.
Она быстро сделалась его любимой женой, родила сына и убедила Фраата отправить его старших, еще живых детей в Рим. Фраат так и сделал, с тем большей охотой, что сыновья были опасной роскошью для парфянского царя. Когда это было проделано, Муза стала ждать, пока ее сын подрастет. Когда он дорос до подростка, во 2 г . до н. э. она отравила Фраата IV и сын ее стал царем под именем Фраата V.
Августианская политика мира продержалась, к сожалению, недолго. Парфяне тщательно избегали набегов на римскую территорию, Рим тщательно избегал вторжений в Парфию, но всегда оставалась Армения. Обе державы по очереди возводили марионеток на армянский трон, и армии маршами и контрмаршами проходили страну.
После пятидесяти лет невероятного династического хаоса в 51 г . [8] на парфянском троне оказался наконец сильный владыка. Его звали Вологез I. Решившись покончить с ничейной ситуацией, он посадил своего брата Тиридата на армянский трон.
В 54 г . римский трон унаследовал молодой император Нерон, и он не собирался попустительствовать этому самоуправству. Он направил в Малую Азию самого способного из римских генералов — Гнея Домиция Корбулона.
Корбулон предложил компромисс. Пусть Тиридат остается на троне, но присягнет на верность Риму, а не Парфии. Страна, которая формально была римской марионеткой, но управлялась парфянским царем, едва ли могла слишком сильно склоняться на ту или другую сторону, и обе конкурирующие державы были бы удовлетворены.
Парфия отвергла компромисс. Корбулон в 58 г . вторгся в Армению и проложил себе путь до Артаксаты, где столетием с четвертью раньше стоял Лукулл. Только в 63 г ., однако, Корбулону, преследуемому завистью в Риме и упрямым сопротивлением в Ктесифоне, удалось осуществить свой компромисс, Тиридат остался царем, но под эгидой Рима. Согласись Парфия на это с самого начала, девятилетней войны можно было бы избежать.
Для Корбулона из этого не вышло ничего хорошего. Император Нерон был подозрительный тиран, которому заговорщики мерещились повсюду. В 67 г . вместо того, чтобы послать Корбулона в Иудею, где начиналось большое восстание, он послал генералу приказ покончить с собой. Корбулон повиновался, проворчав: «Так мне и надо», — это означало, что он заслуживал смерти за то, что не поднял восстание против тирана, еще имея за собой армию.
Впрочем, это не помогло Нерону. Он послал в Иудею другого генерала, Веспасиана (Нерон был убит в 68 г .). После некоторой неразберихи императором стал Веспасиан (как мог бы стать Корбулон, если бы уцелел).
В 70 г . Иудейское восстание было раздавлено и Веспасиан установил дружеские отношения с Вологезом Парфянским, который царствовал до 77 г .
Рим на берегах Залива
После этого, на период жизни целого поколения, Парфия погрузилась в темный хаос гражданской войны. Все, что мы знаем об этом периоде, ограничивается именами царей на монетах и рядом изолированных и очень беглых упоминаний в литературных источниках.
Только к 109 г . Парфия смогла перевести дух и Хосров I утвердился как единственный правитель страны. Несмотря на усталость Парфии от войны, Хосров взял на себя смелость нарушить компромисс, который поддерживал мир с Римом со времен Корбулона. Он заменил правителя Армении другим, который признавал скорее парфянское, чем римское верховенство.
Случилось так, что римским императором был в то время Траян. Он был одним из лучших и талантливейших императоров и первым со времен Юлия Цезаря имел сильную склонность к экспансионистской политике и способность ее осуществлять. Он провел две громадные войны против воинственных и хорошо руководимых племен Дакии (нынешняя Румыния) и присоединил эту страну к империи.
Быть может, Хосров рассчитывал на то, что Рим занят в Дакии. Если так, он рассчитал неправильно. Траян устроил все имперские дела и двинулся в Малую Азию. Хосров, который теперь осознал ситуацию и понял, что он абсолютно не в состоянии сражаться с Римом, предложил уступки. Траян, однако, и слышать об этом не хотел. Он был силен, Парфия слаба, и он желал тотальной победы. Он поэтому занял Армению и превратил ее в римскую провинцию.
Он желал получить больше. В 115 г . он повернул на юг в Месопотамию и аннексировал ее северную часть. Область, где почти двумя столетиями раньше сражался и погиб Красс, стала теперь римской и должна была оставаться римской еще несколько веков. В 116 г . Траян переправился через Тигр и аннексировал регион, лежавший за Тигром, как провинцию Ассирия.
Затем на Тигре и на Евфрате были построены римские суда. Как флот Синахериба за восемь столетий до этого, они двинулись на юг.
Двойной город Селевкия-Ктесифон попал в руки римлян. Руины Вавилона (Траян увидел жалкую маленькую деревушку) услышали шаг римских легионов — и наконец римский император стоял на берегу Персидского залива.
Ни один римский полководец не проникал прежде так далеко на восток. Ни один римский полководец не проник снова так далеко.
На один краткий исторический миг весь Плодородный Полумесяц оказался в руках римлян, и в этот момент Римская империя достигла максимальных размеров. От западной оконечности Испании до Персидского залива она простиралась более чем на 5 тыс. км.
Но Траян не был удовлетворен. Глядя на волны Персидского залива, он, говорят, печально произнес: «Если бы я был моложе!» Но он был стар. Ему было шестьдесят четыре, и возраст сказывался. Но даже будь он молод, как Александр, он должен был идти дальше, ибо тучи уже собирались вокруг него.
При всей внушительности его успехов, он находился в опасности. Крепость Хатра, находившаяся между реками приблизительно в 100 км от места, где некогда стояла Ниневия, не сдалась его войскам и представляла собой постоянную опасность для его линии коммуникаций. Парфяне отступили перед ним, и их армия оставалась нетронутой в горах на востоке. В самой империи евреи Кирены подняли дикий и опасный мятеж.
Траян просто обязан был вернуться, невзирая на возраст. Он не выдержал. Он покидал Месопотамию уже больным и умер в Малой Азии еще на пути домой.
Адриан, его наследник, был сторонником мира. Он разумно рассудил, что завоеваний Траяна не удержать без постоянной вооруженной борьбы. Он уступил большинство из них и заключил мир с Парфией на основе старого Корбулонова компромисса.
Однако полстолетия спустя авантюре Траяна суждено было повториться, причем так, что каждый из участников заплатил за нее дороже, чем прежде.
В 161 г . Адриан умер и два правителя наследовали ему как императоры. Одним из них был Марк Аврелий, философ, другим — Луций Вер, искатель наслаждений.
Парфянским монархом был в то время Вологез III, и ему казалось, что два римских монарха обречены на гражданскую войну. Поэтому он мог без опасений (как он думал) нарушить компромисс Корбулона. Он захватил Армению.
Марк Аврелий, однако, был не просто философ. Он был способным правителем и полководцем. Он направил Луция Вера на Восток вместе с очень способным генералом Авидием Кассием. Кассий прошел путем Траяна, обрушившись на юг через Месопотамию.
В 165 г . он взял Селевкию. Это был крупнейший говорящий по-гречески город за пределами Римской империи, и даже тогда в нем проживало, быть может, 400 тыс. человек. Кассий без видимых причин, исключая желания погреться в лучах победы, приказал сжечь город. Это было сделано, и Селевкия уже никогда не оправилась. Великий город пришел к концу почти через пять столетий после своего основания. Дело эллинизма на Востоке получило смертельную рану.
Далее Кассий взял Ктесифон и разрушил царский дворец, но город оставил относительно нетронутым.
За преступное разрушение Селевкии Парфия отплатила невольной, но ужасной местью. Эпидемия черной оспы проложила себе путь через Азию и достигла Парфии. Римские солдаты гибли в количествах достаточных, чтобы вынудить отступление из Селевкии.
Возвратившиеся солдаты разнесли эпидемию во все части империи, и в 166-м и 167 гг. она убила несчетное число римлян. Болезнь ослабила империю больше, чем полномасштабное вражеское вторжение. Многие думают, что начало римского упадка можно датировать этой эпидемией, что империя настолько ослабла, что уже не могла полностью оправиться от бедствий, обрушившихся на нее в последующие десятилетия.
