Эдвард Радзинский - Железная Маска и граф Сен-Жермен
И тут лицо месье Антуана приблизилось, и тяжелые веки прикрыли ледяные глаза без ресниц. Он зашептал:
— Двое стоят у огромного ложа Мазарини... и через их плечи виден иссохший, изможденный полутруп в постели. Хриплый еле слышный голос Мазарини: «Я оставляю в наследство, сир, этого человека... Поверьте, сир, он финансовый гений и лучший из моих охотничьих псов. Уж если он взял след... Он поможет вам, сир, покончить с разбогатевшим выскочкой, которого вы справедливо ненавидите даже больше, чем я...»
«Финансовый гений», как-то странно согнувшись, стоял рядом с молодым королем. Кольбер сразу понял характер этого молодого человека. Людовик хотел быть первым во всем. Диктаторы, как правило, невысокого роста. Они как бы добирают то, чего недодала им природа, — заставляют очень низко гнуть головы тех, у кого они сидят на высоком теле. Молодой король был, наоборот, высок, но и он ревниво не любил тех, кто был выше ростом. Кольбер был выше короля. И потому, стоя рядом с ним у постели умирающего кардинала, он сумел угодливо согнуть свое большое тело. — И месье Антуан как-то неприятно засмеялся, точнее, хихикнул и продолжал обычным голосом: — Людовик оценил слова кардинала. Он тотчас назначил Кольбера интендантом финансов, ближайшим подчиненным Фуке. Теперь, работая в ведомстве Фуке и занимаясь по должности вопросами промышленности, торговли и флота, Кольбер следил за каждым шагом Фуке.
Олигарх не сумел вовремя оценить соперника. Этот подобострастный полный человек с мучнистым лицом, замкнутый, молчаливый, не имеющий друзей, трудившийся по 24 часа в сутки, показался Фуке скучным и жалким. Его скромность и бережливость — унылой скупостью. В то время как великолепный выезд Фуке — карета на дорогих, поглощающих тряску рессорах летела в Лувр, Кольбер в дешевом черном платье шагал во дворец пешком, чтобы вручить королю очередную порцию документов о махинациях Фуке! Расследовать злоупотребления Фуке Кольберу оказалось просто, ибо Фуке не вел никакой документации при операциях с государственными деньгами. Сам взял, сам отдал. Для него главное был результат — чтобы в казне были деньги. Врагов он давно перестал опасаться.
И однажды король решил попробовать. Он приказал верному псу — фас! Кольбер нанес первый удар. Ночью королевские мушкетеры арестовали целую группу откупщиков налогов и фискальных чиновников, всех обвинили во взятках и коррупции. Началось быстрое следствие. Уже вскоре стараниями Кольбера последовала вторая ночь арестов, на этот раз сенсационных. В Бастилии очутились двое крупнейших финансовых чиновников — двое ближайших соратников Фуке. Последовал скорый судебный процесс, на котором фигурировали документы, подготовленные Кольбером. Потрясенный Фуке бросился к королю. Он объяснил, что все злоупотребления были, но делались по прямому приказу покойного Мазарини. И все полученные обвиняемыми деньги передавались кардиналу, таков был обычай! К его изумлению, молодой король только печально развел руками: «Если таков был обычай, то это очень плохой обычай. С точки зрения закона эти господа — воры, что доказало следствие. Все воры нынче должны выучить: воровать не только плохо, но очень опасно. С преступными обычаями будем заканчивать. Вор должен отвечать!»
Это случилось впервые: молодой король отказал в просьбе всемогущему финансисту. Состоялся суд. Фуке знал прежний суд, искавший истину. Теперь он увидел новый суд, исполнявший желание короля. Соратников Фуке приговорили к повешению на Гревской площади.
Друзья Фуке качались на виселице; Кольбер продолжает ежедневно доносить Людовику о «новых вскрывшихся фактах злоупотреблений Фуке».
В конце апреля король получил наконец желанный полный отчет Кольбера о деятельности Фуке за последние 20 лет. Кольбер постарался — в отчете было все, что хотел король. Отчет доказывал, что за время своего интендантства Фуке перерасходовал 80 миллионов ливров — эти деньги попросту исчезли из казны. В заключение Кольбер сделал главный вывод, который так хотел услышать король: олигарх-министр, этот «финансовый Зевс», как его называли в Париже, — главная причина бедности могущественного короля и нищеты казны великой державы.
Между тем тотчас после казни друзей Фуке начал действовать. Королю донесли, что олигарх укрепляет принадлежавший ему небольшой островок Бель-Иль в Атлантическом океане. У острова была настораживающая мятежная история. Этот клочок земли принадлежал прежде кардиналу де Репу, одному из самых активных вождей ненавистной Фронды. У него и купил островок Фуке. На островке расположились древний монастырь и старинная крепость с зубчатой стеной и башнями.
По поручению короля в Бель-Иль отправился д'Артаньян. Вернувшись, мушкетер сообщил Людовику, что Фуке совсем недавно отремонтировал крепость. В ней содержится отлично экипированный гарнизон. Фуке укрепил и свой флот. Он купил несколько новых кораблей. Этот маленький флот теперь постоянно курсирует вокруг островка — охраняет.
Молодой король оценил приготовления Фуке. Он тотчас начал демонстрировать ему... свое полнейшее доверие.
Он поручает Фуке провести сложнейшие секретные дипломатические переговоры за рубежом.
Фуке успокаивается. Он слишком богат и удачлив, он разучился долго волноваться. Но главное, по-прежнему не понимает опасный характер молодого властителя — эту выработанную несчастьями детства способность двоедушничать, умение усыпить жертву, прежде чем нанести ей решающий удар.
Ошибка олигарха
Получив секретные задания короля, Фуке преспокойно отправляется в Европу.
Он блестяще справляется с поручениями короля. Как всегда, умело используя огромные деньги и свое искусство обольщать. В Варшаве влюбил в себя любовницу польского короля Яна II Казимира. Переспав с ней, не забыл щедро заплатить. И она стала его верным агентом, помогла успешно договориться с польским королем. Фуке осуществил мечту Людовика: Ян Казимир объявил своим преемником на польском престоле герцога Энгиенского, родственника Людовика XIV.
После польского успеха Фуке проделывает длинный путь в карете — прибывает в Стокгольм. В Стокгольме новый успех! Он провел переговоры с первым министром графом Ф-н и договорился о продлении франко-шведского союза. Успешные переговоры завершились сладостной ночью с первой красавицей Скандинавии, графиней Ф-н. Как и все его любовницы, графиня получила от него великолепный подарок — бесценную диадему. К сожалению, граф Ф-н узнал о сладостной ночи. Но и здесь Фуке не сплоховал. Будучи насквозь штатским человеком, Фуке умело избежал вызова на дуэль, опять же при помощи золота. Он сохранил честь и приобрел столь нужный Франции договор. После чего великолепная карета неутомимого Фуке, окруженная эскортом гвардейцев, объявилась в Амстердаме. Здесь победоносный месье заключил выгоднейший торговый договор, выкупив заодно великолепное полотно Рембрандта, украсившее королевский дворец.
Фуке вернулся в Париж триумфатором, упоенный успехом и окончательно уверовавший в себя. Заботясь о поручениях короля, Фуке, как всегда, не забывая и себя. Деньги, как правило, идут к деньгам! Несколько блестящих финансовых операций, совершенных им во время путешествия, сделали его состояние фантастическим. Это были невероятные успехи и невероятные деньги! Он забыл то, что нужно заучить всем удачливым честолюбцам: «Добравшись до вершины горы, оглянитесь назад, и вы узнаете, что стоите над пропастью».
Вернувшись в Париж, он задумал продолжение. Он решил управлять молодым Людовиком, как управлял жалким польским королем — с помощью женщины... Взгляд Фуке, конечно же, упал на трогательную фаворитку — хромоножку Луизу Лавальер. Задача показалась Фуке нетрудной. Мадемуазель была не родовита, бедна, к тому же прихрамывала. У нее было очаровательное личико, но разве можно ее сравнить с покоренными Фуке знаменитыми красавицами. После стольких побед — его и его золота над дамскими сердцами — баловень судьбы предположил, что быстро закончит дело с бедной хромоножкой. Он решил переспать с нею, предложив возлюбленной короля огромную но тем временам сумму в 200 тысяч ливров. (Рабочий зарабатывал не более тридцати в месяц...) Так что 200 тысяч могли уложить в постель любую из тех, с кем имел дело Фуке. Но не Луизу. Она была этакий наивный полевой цветок, столь странный в тогдашнем, да и нынешнем веке. Чистая девушка бескорыстно обожала короля. Оскорбленная предложением, ответила резкостью и ночью все рассказала королю. Это стало последней каплей. Посягнув на чувства Людовика, Фуке напомнил королю о временах прошлого безвластия — о временах Фронды.
Начало конца
Это случилось уже вскоре в кабинете короля в Лувре. Сидя вот в этом кресле — оно стояло тогда в кабинете, — Людовик объяснял Фуке, как он необходим ему теперь, после смерти Мазарини. Закончив льстивое вступление, король заявил Фуке:
