Михаил Худяков - Очерки по истории КАЗАНСКОГО ХАНСТВА
Герои переворота были обязаны своей удачей многим причинам — своей решимости и искренности порыва, самонадеянности русских и их растерянности, но больше всего, конечно, тому, что они угадали народное настроение и сумели воспламенить упавших духом казанцев. Тот момент, когда сердца дрогнули и вспыхнули любовью к отчизне, воля же была достаточно крепкою, чтобы сдержать громадный порыв, и чтобы в иностранного наместника, стоявшего перед воротами не было сделано ни единого выстрела — поистине является одним из величайших моментов казанской истории. Как бы велики ни были упреки казанцев в недостатке патриотизма, и в том, что общественные группы в ожесточенной борьбе за свои интересы оказались неспособными возвыситься до сознания общегосударственной пользы, одного этого момента достаточно для того, чтобы оправдать казанский народ и снять с него упрек в отсутствии национального чувства. Казанцы могли справедливо гордиться геройским подвигом этих людей, спасших независимость своей родины. [145]
Состязание упорной решимости и ликующей самоуверенности, происходившее между казанцами и русскими пред запертыми крепостными воротами, окончилось в пользу решимости. Никто не пытался сломить оружием горсть храбрецов, и наместник не отдал приказа идти на приступ. Борьба решилась без пролития крови, и самонадеянность русских разбилась о моральную стойкость казанцев. Это была огромная моральная победа казанцев над русскими, но изумленные и разочарованные русские воеводы нашли в себе достаточно благоразумия, чтобы отступить, не причинивши бесполезного вреда беззащитным казанцам, жившим в посаде.
Добровольное подчинение казанцев России не состоялось, и попытка казанских князей войти в соглашение с иностранцами неожиданно провалилась. А сами князья оказались у русских в тюрьме. На смену унывавшего и малодушного, не отличавшегося благоразумием правительства Худай-Кула, в Казани было образовано новое правительство, полное пламенного патриотизма и энергично выхватившее из рук иностранцев инициативу. Во главе правительства стал князь Чапкун Отучев. Своей задачей оно поставило спасение независимости и национальную оборону.
После бескровной победы над русскими и удаления нареченного наместника от Казани, русские стрельцы и другие лица, оказавшиеся в городе в момент переворота — "Пунков с товарищи", всего 180 человек, были убиты. Привезенную в ханский дворец "рухлядь воеводскую" казанцы поделили между собою. Правительство немедленно занялось вопросом об избрании хана, и на престол был приглашен астраханский царевич Ядыгар-Мухаммед, живший в Ногайском княжестве; к нему было тотчас же снаряжено посольство.
Правительство Чапкуна Отучева решило перейти к наступательным действиям, с целью выгнать русских с горной стороны, из пределов Казанского ханства. Сначала казанцы потерпели неудачу — отряд князя Шах-Чуры и мурзы Шамая был разбит, и предводители его, попавшие в плен, были русскими казнены, но затем вся горная сторона отложилась от русских, и только Свияжск остался у них в руках.
Московское правительство не растерялось, увидев, что почти все результаты его годичных усилий свелись к нулю. По-прежнему политическая программа оставалась невыполненною: казанский престол был предоставлен[146] враждебному хану, горная сторона воссоединилась с Казанью, и из всех приобретений русские удержали только Свияжск да освобожденных из плена невольников. Общее же положение и реальное соотношение сил изменилось в пользу казанцев, так как вместо прежних слабых правительств теперь заступило активное правительство Чапкуна. Приходилось снова начинать блокаду речных путей, и так как нельзя уже было надеяться на добровольное присоединение Казанского ханства к России, правительство стало готовиться к серьезной войне.
Немедленно по открытии навигации, русскими была возобновлена оккупация речных путей и установлена блокада Казани; заставы были поставлены, как и в предыдущем году, по берегам Волги, — Камы и Вятки. В Свияжск были немедленно двинуты оборонительная артиллерия и обширный запас продовольствия, из которого должно было отпускаться снабжение всем оккупационным отрядам.
Русские донесения гласили: "Все изменили горние люди, а сложились с Казанью". Казанцы захватили на лугах у Свияжска стада, привезенные русскими для заготовки питания; посланная в погоню сотня казаков потеряла 70 человек, вооруженных пищалями. В Свияжске вспыхнула цинготная эпидемия. Казачий отряд из 30 человек, ехавший в Свияжск за продовольствием для главной камской заставы, попал в плен к казанцам и был доставлен в столицу, где все пленники были убиты. На Каме русские прозевали хана Ядыгара, который незаметно переправился через реку, благополучно приехал в Казань и занял ханский престол.
[стр. 148]
Хан Ядыгар происходил из Астраханской династии, принадлежавшей к роду хана Тимура Кутлу. Он был внуком Сарайского хана Сеид-Ахмеда и сыном астраханского хана Касима, убитого при неожиданном набеге на Астрахань черкесов в 1532 г. В царствование астраханского хана Абдур-Рахмана, в 1542 году Ядыгар выехал на службу в Россию.[225] Он пробыл в России 8 лет и участвовал в русском походе против Казани в 1550 году, но в том же году оставил русскую службу и уехал в Ногайское княжество. В 1551 году братья Растовы и другие казанцы наметили его кандидатом на казанский престол и вели с ним переписку, за что и подверглись жестокой расправе со стороны Шах-Али. В 1552 году Ядыгар имел от рождения не менее 30 лет. [147]
Правительство при хане Ядыгаре составилось из следующих лиц: Кул-Шериф, кади, князь Чапкун Отучев, кн. Алике Нарыков, ногайский князь Зениет, сибирский князь Кебек и кн. Дервиш.
С прибытием хана в Казани царило бодрое настроение. Казанцам удалось совершить удачное нападение на главную камскую заставу, и русские были серьезно встревожены постигавшими их неудачами. В гарнизоне Свияжска дисциплина совершенно упала, и в войске происходила деморализация. Новопостроенный город имел вид военного лагеря, но успел наполниться маркитантами, поставщиками на армию и дельцами всякого рода: здесь было "купцов бесчисленное множество, с различными живностями и со многими товары, приплыша, идеже бяше всего достаток, чего бы душа восхотела".[226] В городе было много различных товаров, но не было хлеба, и армия голодала. Свияжск был окутан нездоровою атмосферою военного городка, наполненного солдатами, торговцами и освобожденными из Казани пленными мужчинами и женщинами, которые не имели определенных занятий, получали пайки и слонялись без дела, в ожидании отправки на родину. В Москве не на шутку встревожились и решили поднять расшатавшуюся дисциплину. Правительство митрополита Макария решило создать моральный подъем и очистить атмосферу призывом к религиозному чувству. С этою целью оно обратилось к тем самым мерам, которые суеверному автору "Казанского Летописца", составителю официальных записей "Царственной Книги" и даже таким людям, как кн. А. М. Курбскому, чудились в стане казанцев, а именно — к магическим действиям. В Москве по[148] случаю неудач были организованы торжественные процессии — "совершают молебные службы на много время, и святят воду со всех мощей и крестов"… Чудотворную воду в конце мая доставили из Москвы в Свияжск, и вместе с тем было опубликовано послание митрополита к Свияжскому гарнизону, составленное в сильных и трогательных выражениях. Послание произвело на солдат большое впечатление, войска подтянулись, азартные игры были запрещены, пьянство и разврат ослабели, а с наступлением лета и с подвозом припасов прекратилась цинга.
Война за независимость. Падение ханства. Русское правительство стало готовиться к наступательным военным действиям в мае, царь же выехал из Москвы в армию в середине июня. Крымское и турецкое правительства не остались безучастными к судьбе казанского народа и оказали поддержку казанцам, совершив нападение на Россию, хотя эта поддержка и не дала больших результатов. В тот самый момент, когда русская армия выступила в поход против Казани, хан Даулет с крымским войском и турецкими янычарами неожиданно для русских вторгся в Россию и быстро дошел до г. Тулы. Русские принуждены были прежде, чем начать поход против Казани, двинуть свои главные силы — правый фланг, авангард и половину дарской гвардии против крымцев и турок. Расчет хана Даулета не удался: он полагал, что русское войско успело уже продвинуться на восток, и что путь на Москву свободен. В виду приближения значительных русских сил, осада Тулы была прекращена и хан Даулет отступил. Вельяминов-Зернов говорит об этом походе следующее: "Война эта, начатая крымцами с участием и турок (янычары их находились в ханском войске) в ту минуту, когда Иван собирался идти на Казань, была предпринята с прямою целью задержать государя и подать руку помощи Казани. Говорили это даже пленные крымцы, попавшиеся в ту пору в руки русских. Вообще следует заметить, что видимое тогда расширение русской власти сильно тревожило все окрестные мусульманские земли. В особенности были озабочены Турция и Крым. В памятниках, касающихся эпохи, близкой к времени и падения Казани, встречаем частые известия как о сношениях Турции и Крыма на счет России, так и о посольствах, которые оба государства эти снаряжали к ногайцам и даже в Астрахань, с целью поднять их против нас и убедить в[149] необходимости стать всем мусульманам заодно, чтобы противодействовать возрастающей силе России".[227]
