Бразилия. Полная история страны - Корвалью Фернандо Нуньес

То была преамбула, а сейчас мы переходим к сути. «Голодный не думает о друзьях», – говорят бразильцы. Кризис привел к распаду союза между «кофе» и «молоком». Доминирование кофейных плантаторов Сан-Паулу, которых называли «полковниками», давно вызывало недовольство у элиты Минас-Жерайса и Риу-Гранди, и вот настал долгожданный момент сведения счетов, к которому подталкивали своих партнеров американцы.

Тринадцатый президент Бразилии Вашингтон Луис Перейра ди Соза, правивший с 1926 по 1930 год, несмотря на свое «американское» имя, придерживался пробританской ориентации, что неудивительно для богатого плантатора, который до своего президентства занимал пост губернатора штата Сан-Паулу. В целом Вашингтон Перейра ди Соза был прогрессивным президентом, старавшимся подражать Эпитасиу Песоа, но у него был один крупный недостаток, пагубный для политика – он не улавливал своевременно изменений обстановки, иначе говоря, не обладал политическим чутьем. Времена изменились, позиции «кофейщиков» и британского капитала были уже не такими незыблемыми, как прежде, но президент этого не понимал или же просто не хотел с этим считаться и проталкивал в свои преемники Жулиу Престиса ди Албукерки, очередного кофейного плантатора, с 1927 года занимавшего пост губернатора Сан-Паулу.

Однако в бразильском обществе консервативные «кофейщики» Сан-Паулу не пользовались популярностью, в то время как прогрессивные (на первый взгляд) «молочники» Минас-Жерайса и Риу-Гранди-ду-Сул привлекали сердца людей обещаниями перемен, на которые они, как это водится у политиков, не скупились. «Молочники» сделали ставку на губернатора штата Минас-Жерайс Антониу Карлуса Рибейру ди Андраду, которому полагалось победить на президентских выборах 1930 года, – согласно договоренности между «кофейщиками» и «молочниками», «кофейного» Вашингтона Луиса должен был сменить «молочный» Антониу Рибейру ди Андрада. Пытаясь сделать президентом Жулиу Престиса, «кофейщики» не только нарушали уговор, но и пытались воспрепятствовать проникновению американского капитала, позиции которого были гораздо крепче, чем позиции британцев. Иначе говоря, действия президента Луиса и стоявших за ним кофейных плантаторов были неоправданными как с субъективной, так и с объективной точек зрения. В противоборстве «британцев» с «американцами» все перспективы были на стороне последних. Но власть пока что находилась в руках «кофейщиков» и британцев, поэтому на выборах, состоявшихся 1 марта 1930 года, победу одержал Жулиу Престис, набравший свыше миллиона голосов избирателей, в то время как кандидат оппозиции Жетулиу Дорнелис Варгас получил немногим более шестисот пятидесяти тысяч голосов…

Но ведь кандидатом «молочников» был Антониу Рибейру ди Андрада. Откуда же взялся Жетулиу Варгас? С 1928 года он был губернатором штата Риу-Гранди-ду-Сул и пользовался большим влиянием среди «молочников», которые, в конечном итоге, выдвинули его кандидатом в президенты вместо Андрады. Андраде не хватало гибкости и умения ладить не только с друзьями, но и с политическими противниками, в то время как Варгас обладал этими качествами.

Варгас, до своего губернаторства бывший министром финансов в федеральном правительстве Артура Бернардеса, создал политический блок, известный под названием Либерального альянса. В этот альянс вошли Освободительная партия штата Риу-Гранди-ду-Сул, Демократическая партия Сан-Паулу и ряд других политических движений, в том числе и умеренные тенентисты, делавшие ставку на сотрудничество с либеральными силами (радикальные тенентисты, близкие по взглядам к коммунистам и анархистам, продолжали надеяться только на революцию и не признавали никаких политических компромиссов).

Поначалу либералы не имели такого влияния, как консерваторы-«кофейщики», что и обусловило победу на президентских выборах консервативного кандидата Жулиу Престиса. Но время работало на либералов, у которых с каждым днем прибавлялось сторонников. Иначе и быть не могло, ведь они выступали за демократические перемены, которых так жаждало бразильское общество, уставшее от засилья кофейных олигархов (к молочным олигархам бразильцы относились лучше, поскольку в тандеме «кофе с молоком» те играли вторую скрипку и не были завзятыми консерваторами). Определенную роль сыграли и пропагандистские усилия американских бизнесменов, которые, в отличие от своих британских собратьев, придавали большое значение общественному мнению. Консерваторам тоже приходилось заигрывать с обществом, притворяясь радетелями за интересы народа, но им уже мало кто верил.

Артур да Сильва Бернардис

Если отбросить детали и оценить коренную суть разногласий между «кофейщиками» и «молочниками», то станет ясно, что она являлась примером вечной борьбы буржуазии с феодалами. В противостоянии старого и нового новое обычно побеждает, пусть и не всегда сразу.

Хорошо понимая, что без поддержки народных масс нельзя рассчитывать на победу, либералы декларировали своей целью победу «великой общенациональной либеральной революции, защищающей интересы всего бразильского народа». Реальные же интересы либералов были гораздо уже – прийти к власти и вытеснить британский капитал.

Можно было сколько угодно говорить о том, что результаты президентских выборов были сфальсифицированы, но обвинения в мошенничестве не приносили никакой пользы, поскольку Вашингтон Луис крепко держал власть в своих руках и готовился передать ее Жулиу Престису. Несмотря на все старания либералов, им не удалось устроить скандал общенационального масштаба, который спровоцировал бы смену правительства. Тогда было решено устроить революцию. Момент для выступления был выбран самый удобный – начало октября, незадолго до «смены караула».

3 октября 1930 года в нескольких штатах одновременно вспыхнули антиправительственные восстания. Сильнее всего обстановка накалилась в Минас-Жерайсе, Риу-Гранди-ду-Сул и Паране. Президент Луис, поддерживаемый карманным Конгрессом, ввел в перечисленных штатах чрезвычайное положение, которое очень скоро распространилось на всю Бразилию. Заодно была объявлена мобилизация резервистов. Но либералы не дали правительству возможности собрать силы. После того, как под контроль восставших перешли штаты Риу-Гранди-ду-Сул, Парана, Параиба, Пернамбуку и Санта-Катарина, правительству было предложено капитулировать, и наиболее здравомыслящие люди выступали за принятие этого предложения. Соединенные Штаты официально демонстрировали невмешательство в бразильские дела, но на деле щедро снабжали повстанцев оружием. Исход восстания решился в ночь на 23 октября 1930 года, когда в Рио-де-Жанейро восстал полк, считавшийся одним из наиболее надежных.

3 ноября было объявлено о том, что вся власть переходит в руки временного правительства, которое возглавил Жетулиу Варгас. 8 ноября новое правительство было официально признано руководством США. «Американцы» победили.

Либеральные революционеры «защищавшие интересы всего бразильского народа», повели себя крайне недемократично. 11 ноября 1930 года Временное правительство издало закон, согласно которому к нему, помимо исполнительной власти также переходила вся законодательная власть. Конгресс и местные законодательные органы были распущены. Вместо губернаторов, штатами стали управлять так называемые «интервенторы», которых назначал президент. Интервенторы, в свою очередь, назначали своих ставленников префектами муниципалитетов. Таким образом была выстроена вертикаль власти, на вершине которой находился президент Варгас, диктатор с неограниченными полномочиями. «Бразилия тяжело больна, – говорил Варгас. – Наша страна превратилась в огромный госпиталь… Народ Бразилии слаб и нездоров. Стране нужен врач – диктатура».

Глава двадцать четвертая

Жетулиу Дорнелис Варгас – глава новой Бразилии

Историки, политологи и журналисты любят порассуждать о «феномене Варгаса» или «загадке Варгаса», о том, как этот человек мог захватить власть и удерживать ее на протяжении многих лет в стране, которая за период Старой республики должна была окончательно проникнуться, пропитаться насквозь демократическими идеалами.