Андрей Иванов - Наполеон. Страсти по императору
Настало время отъезда Жозефины в Мальмезон. Придворные и слуги дворца собрались в вестибюле, чтобы еще раз увидеть любимую императрицу. Ее лицо было покрыто вуалью. Одной рукой она опиралась на плечо придворной дамы, другой придерживала платок у глаз. Она дошла до кареты и села в нее, не оборачиваясь. Шторы были опущены, карета тронулась. Императрица побед уходила в тень.
Наполеон прибыл в Трианон и не мог побороть чувство оцепенения. Вечером он написал Жозефине сочувственное письмо, приказывал ей быть счастливой и желал спокойного сна.
Окончив вечернюю аудиенцию, император попросил остаться одного Маре, герцога Бассано. Наполеон приказал своему верному помощнику найти правильные подходы и предварительно поговорить с австрийским послом князем Шварценбергом о возможности семейного союза. Не получив пока никаких положительных сигналов из Санкт-Петербурга, Наполеон решил подготовить запасной вариант на случай неудачи официальных переговоров с русским двором. Маре должен был проявить максимум такта и осмотрительности. Суть поручения заключалась в том, чтобы обязать посла, не обязывая самого Наполеона.
Маре приступил к выполнению приказа и использовал посредников. Шварценберг отнесся к делу с интересом и сочувствием, но не мог ответить за своего императора. Он считал шансы на успех низкими, поскольку не сомневался в победе русской партии.
Наполеон вернулся в Тюильри. Он переписывался с Жозефиной и решил ее навестить. До отъезда императора Куракин передал ему русскую официальную ноту — жалобу на то, что в военной конвенции с Австрией поляки названы поляками. В Санкт-Петербурге все еще не получили посланий Наполеона. Император дал волю раздражению и тут же письменно пожаловался царю на недоверие. В то же время он дал понять, что его резкость объясняется дружескими чувствами, которые он испытывает к Александру, и несправедливыми подозрениями со стороны России. Он сказал о своих страданиях, связанных с разводом, а в конце намекнул на поручение Коленкуру. Царь должен был понять, что герцог
Виченцы облечен высоким доверием, и император заранее одобряет его действия.
Наполеон посетил бывшую супругу в Мальмезоне и говорил о сватовстве в очень откровенных выражениях. Он отлично знал, что его слова будут переданы австрийцам: вокруг Жозефины сформировалась «австрийская партия», куда входила она сама и ее дети — королева Гортензия и принц Евгений. Семья Богарне выступала за брак с эрцгерцогиней.
Зондирование продолжалось, и вскоре Шварценберг дал понять, что согласие официальной Вены на брак почти обеспечено. Наполеон узнал о том, что австрийцы подготовлены к его возможному предложению.
Время шло, а известий из России не было. Наконец, 26 января 1810 года Шампаньи получил две длинные депеши от Коленкура. Министр провел ночь над их расшифровкой и передал результаты своего труда императору.
Пауза в делах была связана с путешествием царя из Петербурга в Москву. За время отсутствия Александра посол навел справки о великой княжне Анне. В своей депеше он описал ее внешность, характер, обратил внимание на раннее физическое развитие, хорошее воспитание и образование.
Александр вернулся в столицу 26 декабря, и только тогда посол смог приступить к выполнению поручений своего императора. Первый вопрос — составление и подписание договора о Польше — был решен очень быстро стараниями канцлера Румянцева. Он составил текст, царь лишь немного его редактировал, и договор был представлен на подпись Коленкуру.
Первая статья договора гласила: «Польское королевство никогда не будет восстановлено»{114}. Наполеон — смертный человек — должен был подписаться под обязательством, которое уничтожало Польшу навечно. Статей было восемь, и все похожи на первую. Чтобы угодить своему союзнику, императору французов следовало согласиться с тем, что больше нет ни страны с названием Польша, ни польского народа. Эти имена должны были исчезнуть из государственных и официальных актов, а ордена и знаки отличия прежнего королевства подлежали уничтожению.
4 января Румянцев и Коленкур подписали договор. Александр немедленно его утвердил. Осталось, чтобы свою подпись поставил император французов.
Александр попросил как можно скорее отослать договор в Париж. Он выражал полное удовлетворение ходом дел и был глубоко тронут речами Наполеона и министра внутренних дел в законодательном корпусе. Он написал Наполеону письмо, в котором благодарил его и извинялся в своих подозрениях и жалобах. Царь попросил считать свою последнюю ноту недействительной. Александр сказал Коленкуру о своей большой привязанности к Наполеону, которую он готов был доказать.
Однажды после обеда царь пригласил Коленкура к себе в кабинет. Посол попросил Александра отнестись к нему с полным доверием и после двухдневного размышления ответить, согласится ли он отдать свою сестру за Наполеона, если бы такое предложение поступило.
Александр ответил, что весьма желал бы этого брака, но тут же сослался на указ своего отца, предоставлявший императрице-матери полную свободу распоряжаться устройством судьбы ее дочери. Он попросил десять дней на обдумывание ответа.
С 3 по 5 января Александр говорил с матерью. Мария Федоровна просила дать ей время подумать и посоветоваться со старшей дочерью. Она написала Екатерине Павловне в Тверь.
Все эти дни Александр и Румянцев находили возражения против брака. Царь говорил о религиозных различиях и сварливой теще, в ответ Коленкур снимал все вопросы. Посол был неприятно удивлен тем, что канцлер вообще посвящен в дело — ведь он просил Александра никому не говорить об их разговоре.
Царь и канцлер были очень любезными, желали успеха предприятиям Наполеона и предлагали свое содействие. Румянцев дал понять, что в Петербурге благосклонно отнесутся к коронации Наполеона в качестве императора Запада.
Все указывало на то, что Россия готова предоставить Наполеону многое, но не желаемое. Коленкур думал иначе и искренне верил в успех своей миссии. Он добросовестно процитировал все разговоры, но помимо официальных бумаг вложил в конверт короткую записку от себя лично. Он считал, что Александр поддерживает идею брака, и императрица-мать в итоге уступит.
Наполеон оценил ситуацию совсем по-другому. Великий игрок разгадал игру других. Наполеон ясно видел, что сын прячется за мать, мать за дочь, да еще и Румянцев зачем-то вовлечен в дело. Он предвидел отказ в красивой упаковке.
Император решил выждать несколько дней. Прочитав депеши Коленкура, он запросил более подробных сведений, которые необходимы для принятия решения. Он не утвердил договора о Польше.
Спустя два дня после прочтения депеш посла Наполеон созвал совещание членов своей семьи и высших государственных чиновников, на котором обсудил вопрос о выборе невесты. Он утолял народное нетерпение и обсуждал выбор, которого не имел. Ни Россия, ни Австрия ничего ему не предлагали. Он знал это, но хотел дискуссии. Император желал услышать мнения своих родственников, соратников, приближенных и помощников. Он хорошо понимал, что содержание дискуссии станет известным за пределами дворца, и интересовался суждениями своих подданных. Открывая совещание, он назвал возможных кандидаток в императрицы: русская великая княжна, австрийская эрцгерцогиня, саксонская принцесса, принцесса одного из царствующих домов Германии, или француженка. Он подчеркнул, что выбор зависит только от него.
Император внимательно выслушал все мнения, поблагодарил участников совещания и отпустил их. Он не оказывал давления на совет и не высказал никаких суждений. Великий канцлер Камбасерес и Мюрат отдали предпочтение русскому варианту. Талейран привел доводы в пользу своей системы, и Наполеон оценил серьезность аргументации сторонников семейного союза с Австрией.
После совещания началась широкая полемика, французы высказывали свои суждения устно и письменно. Правительство обратилось к ряду писателей и попросило их выразить мнение по данному вопросу. Приглашенные к дискуссии литераторы и журналисты в большинстве своем приобрели репутацию в дореволюционное время и давно не видели своих статей опубликованными, поскольку при Наполеоне мало кому дозволялось писать для политических изданий. В результате родились записки и эссе, направленные в государственную канцелярию. Наполеон знакомился с ними. Он также интересовался мнениями финансистов, промышленников, негоциантов.
5 февраля в Париж прибыл курьер от Коленкура. Ситуация в Санкт-Петербурге по-прежнему была неясной. Екатерина Павловна дала благоприятный ответ, но императрица-мать не могла принять решение. Коленкур продолжал надеяться на положительный исход.
Утром 6 февраля Наполеон прочел дешифрованные депеши посла. Все названные русскими сроки прошли, однако ничего решено не было. Наполеон посчитал, что им пренебрегают, и принял решение в пользу австрийского брака. После полудня он приказал разыскать Шварценберга.
