Геннадий Коваленко - Русские и шведы от Рюрика до Ленина. Контакты и конфликты
Советские историки объясняли успехи русских войск, в том числе и капитуляцию Свеаборга, не только их высокими качествами, но и пораженческими настроениями в шведской армии, состоявшей в основном из уроженцев Финляндии, и прорусскими симпатиями определенной части высших слоев последней.
Комендант крепости контр-адмирал Карл Улоф Кронштедт был известен как участник войны 1788-1790 гг., победитель в сражении при Свенскзунде (Руотсинсалми), которое считается одним из крупнейших морских сражений Швеции-Финляндии. Он пользовался расположением Густава III, но Густав IV сослал его из столицы в отдаленный Свеаборг, не принимая во внимание хотя бы того обстоятельства, что Кронштедт был морским, а не фортификационным офицером. Следует отметить, что одним из просчетов короля было то, что он превратил имевший столь важное стратегическое значение Свеаборг в своего рода место ссылки неугодных ему офицеров, что сыграло роковую роль весной 1808 г.
Русская армия перешла шведскую границу 9 февраля, и уже 18 февраля (2 марта) русские войска вошли в Хельсинки, а 20 февраля осадили Свеаборг. Русские понимали, что взять крепость штурмом невозможно и решили вести психологическую войну. При штабе руководившего осадой крепости генерала П. Сухтелена была создана особая группа во главе с Йораном Магнусом Спренгпортеном. В нее вошли также Густав Вильгельм Ладу, Карл Хенрик Клик и Юхан Самуель Хагельстрём. Им было поручено вести работу, направленную на ослабление боевого духа гарнизона Свеаборга и его воли к сопротивлению.
Стараясь убедить осажденных в том, что оборона крепости бессмысленна, так как скоро вся Финляндия окажется под властью России, они посылали в Свеаборг иностранные газеты с известиями об успехах русского оружия и распространяли слухи, деморализовавшие гарнизон, а также прокламации с обещаниями роспуска по домам и раздачи денежных пособий.
Но наиболее удачной акцией этой группы следует считать привлечение к сотрудничеству живших в Хельсинки жен офицеров свеаборгского гарнизона, из которых им удалось создать небольшую, но очень эффективную женскую «пятую колонну». Не случайно впоследствии король-изгнанник Густав IV Адольф говорил, что потеря Свеаборга была вызвана в числе прочих причин и действиями «старых баб». Наиболее активной среди них была Хелена Ройтершёльд. Ее муж капитан Карл Вильгельм Ройтершёльд был командиром батареи на острове Лилла Остер Свартё. Другой ключевой фигурой была одна из самых красивых и ярких свеаборгских дам жена начальника артиллерии майора Густава Йерне — Густава София (урожденная Розенборг). Местом их встреч с представителями штаба Сухтелена стал салон родственницы Йегергорна и Спренгпортена вдовы полковника Анны Густавы Врунов.
Сухтелен любезно «разрешил» (предложил) им писать своим мужьям и встречаться с ними у крепостных стен. 19 марта Хелена Ройтершёльд впервые встретилась со своим мужем на льду у крепости. За этой встречей последовали другие, во время которых ей удалось проникнуть в крепость и встретиться с другими офицерами и — что, возможно, еще более важно — с другими офицерскими женами. На одной из таких встреч она передала своему мужу предложение Сухтелена сдать Лилла Остер Свартё за 20000 золотых дукатов. На это предложение он не согласился, но вполне вероятно, что с подачи жены он вел в крепости агитацию в пользу России. Во всяком случае, генерал Буксгевден в письме императору Александру I называл его «надежным и полезным для империи человеком».
София Йерне не посещала крепость, но она писала своему мужу и подругам письма, в которых в черных красках описывала свое положение и положение других эвакуированных женщин, лишившихся своих кормильцев и живших под угрозой бомбардировок со стороны Свеаборга.
Письма в Свеаборг писали также Спренгпортен и Клик. Их адресатами были комендант Кронштедт и его заместитель полковник Фредрик Адольф Йегергорн, который, подобно многим другим офицерам, скептически относился к возможности обороны Свеаборга. Он убеждал адмирала в том, что крепость не продержится до мая, если не подоспеет помощь из Швеции. Сделать это не составило большого труда, поскольку Кронштедт сам весьма пессимистически оценивал ситуацию. Он считал, что Финляндия в Тильзите была подарена России, что нет возможности противостоять воле Бонапарта и что приведению в исполнение этого декрета не в силах помешать никакая человеческая власть. С самого начала военных действий он вел себя довольно пассивно: не выслал из крепости женщин и детей (в том числе и свою собственную семью), не вел разведки, не попытался выбить русских из Хельсинки и даже не выжег его предместий.
21 марта Сухтелен послал своего сына Пауля и советника Хагельстрёма на переговоры с Кронштедтом. Они предложили ему объявить Хельсинки нейтральной территорией, и к их удивлению Кронштедт легко согласился на это. Это был первый шаг к сдаче Свеаборга.
Следующим шагом стало подписанное 7 апреля соглашение о перемирии, по условиям которого Свеаборг и шведский береговой флот должны быть переданы русским, если до 3 мая из Швеции не подойдут на помощь осажденным по меньшей мере пять линейных кораблей.
1 мая некоторые офицеры предложили Кронштедту расторгнуть договор о перемирии и совершить вылазку. Но адмирал не согласился с их предложением, и 3 мая Свеаборг капитулировал. В тот же день из крепости по льду ушел первый полк, в последующие дни до материка добирались уже на лодках. Когда Кронштедт вышел попрощаться с уходящими войсками, ему никто не ответил. Слышались только проклятия солдатских жен и детей в адрес адмирала и военного совета. 6 мая Кронштедт вместе с семьей покинул крепость, 8 мая над крепостью был поднят русский флаг.
Адмирал оправдывал сдачу крепости тем, что крепостные сооружения сильные с моря, в зимнее время они были уязвимы с суши, тем, что в крепости было много гражданского населения и больных, в то время как офицеров и артиллерийской прислуги было мало, а также тем, что запасы пороха были ограничены.
Сам Кронштедт был убежден в том, что, открыв ворота крепости, он оказал услугу Финляндии, России и человечеству, не причинив особого вреда Швеции. Он даже был готов поехать Швецию, чтобы дать отчет о своих действиях. Тем не менее ему не удалось оправдаться перед современниками. Он окончил свои дни в Финляндии, «всеми забытый и презираемый соотечественниками». Несмотря на то, что ничто в его поведении ни до, ни после капитуляции не свидетельствовало о том, что он был сознательным предателем, больше столетия его имя передавалось из поколения в поколение как имя изменника, подкупленного русским золотом.
Свеаборг пал, и Швеция проиграла войну, но финны получили не только мир на выгодных условиях, но и автономию, ставшую первым шагом на пути формирования собственной государственности.
Литература:Бородкин М.М. История Финляндии. Время императора Александра I. СПб., 1909; Широкорад А.Б. Северные войны России. М.; Минск, 2001; Луото Р., Талвитие Х., Висури П. Русско-шведская война 1808 — 1809. Хельсинки, 2009; Pohjolan-Pirhonen H. Kansakunnan historia. III. 1808-1855. Porvoo, 1973; Sandstrom A. Sveriges sista krig. Örebro, 1994; Lindqvist H. Historien om Sverige. När riket sprangdes och Bernadotte blevkung. 1998.
Союз 1812 года
Начиная войну с Россией, Наполеон рассчитывал на ее полную изоляцию. Но русской дипломатии удалось сорвать эти планы французского императора. Подписание Бухарестского договора с Турцией освободило для борьбы с Наполеоном всю Дунайскую армию, а заключение договора со Швецией позволило перебросить русские войска с северо-западной границы на запад.
В августе 1810 г. шведский сейм избрал наследником шведского престола маршала Франции Жана Батиста Бернадота, князя Понтекорво. Он не был ставленником Наполеона, но выбор пал на него, поскольку шведы после поражения в войне с Россией, в результате которой они лишились Финляндии, связывали надежды на реванш с Наполеоном и избранием Бернадота думали угодить императору. Между тем отношения между императором и его маршалом были далеко не безоблачными, эти два человека уже давно не терпели друг друга. Их взаимная неприязнь возникла во время Итальянской кампании, когда Наполеон понял, что Бернадот стремится к независимой карьере, а тот, в свою очередь, не мог верно определить расстояние между собственным талантом и гением Бонапарта.
Тем не менее Наполеон согласился с избранием Бернадота, считая, что в случае войны с Россией воспоминания о поражении и потере Финляндии сделают шведов более воинственными, чем избранный ею французский маршал, и более франкофильскими, чем ее король-француз.
Перед честолюбивым Бернадотом открывалась перспектива стать новым Густавом Адольфом, и для него было предпочтительнее стать повелителем этой маленькой северной страны, чем претерпевать на родине эволюцию из соратника Наполеона в его подданного. Поэтому он принял предложение шведского риксдага и 20 октября 1810 г. прибыл в Швецию, где был усыновлен бездетным королем Карлом XIII под именем Карла Юхана.
