Сергей Кремлёв - 10 мифов о 1941 годе
Да, такое было. И в сборнике документов «Георгий Жуков» издания 2001 года приведено писымо Георгия Константиновича секретарю ЦК КПСС Демичеву от 27 июля 1971 года, где маршал писал:
«…В романе Чаковского, посвященной (так в тексте. — С.К.)Ленинградской блокаде, имеется ряд прямых нарушений в описании действительности, искажений фактов и передержек, которые могут создать у читателя ложные представления об этом важнейшем этапе Великой Отечественной войны. Небрежно оперируя фактологическим материалом, А. Чаковский, например, рисует картину заседания Военного совета фронта. Только в угоду дешевой сенсации, желанием произвести внешний эффект я могу объяснить это вымышленное, несоответствующее действительности описание сцены отстранения от должности Маршала К.Е. Ворошилова и мое вступление в должность командующего Ленинградским фронтом. В действительности не было ничего похожего и подобного! Передача эта происходила лично с глазу на глаз. На заседании Военного совета секретари райкомов не присутствовали. Маршал К.Е. Ворошилов уехал из Ленинграда через двое суток, подробно введя меня в курс дел. Никаких переговоров со Ставкой не велось, т. к. не было проводной связи. Все, что пишет по этому поводу А. Чаковский, является его вредной выдумкой…»
Увы, и это авторитетное заявление не смогло исключить уже кинематографическую клевету на Ворошилова в «киноэпопее» «Блокада», из которой, возможно, Марк Солонин и почерпнул «своё» понимание роли маршала Ворошилова в Великой Отечественной войне.
Но ведь и это не всё! Основная причина отзыва Ворошилова крылась отнюдь не в такой уж его полководческой бездарности, а, напротив, — в его несомненном дипломатическом таланте, превосходившем более скромные таланты военные. Известный уже нам М.И. Петров свидетельствует: «По возвращении (из Ленинграда. — С.К.)Климент Ефремович принял участие в работе конференции представителей СССР, Англии и США, обсуждавшей вопрос о взаимной военно-экономической помощи в системе антифашистской коалиции».
Тогда это было важнейшее для СССР событие! Советскую делегацию возглавляли Сталин и Ворошилов, английскую — лорд Бивербрук, американскую — Аверелл Гарриман. Ворошилов здесь был более чем нужен и полезен — он бывал в Англии, имел опыт переговоров с западными переговорщиками. Например, в августе 1939 года он блестяще вёл военные англо-франко-советские переговоры в Москве, весело и точно вскрывая несостоятельность позиции западных «коллег».
Так что основная причина отзыва Ворошилова из Ленинграда — не мифическое махание шашкой на передовой и не полная его несостоятельность как полководца! Напротив, для сдерживания натиска группы армий «Север» маршал сделал, повторяю, немало. Основная причина — потребность в Ворошилове на другом, дипломатическом, «фронте». Но поскольку смена Ворошилова Жуковым происходила в драматических обстоятельствах, да и объективно она была целесообразна в силу действительно лучшей подготовленности Жукова к современной войне и его качественно большей жёсткости и жестокости, чем у Ворошилова, все главные «действующие лица», включая Ворошилова, понимали, что этой смене в интересах дела лучше придать характер снятия Ворошилова. В этом случае у Жукова полностью развязывались руки для максимально жёстких действий.
Однако в народе о Ворошилове в Ленинграде осталось хорошее мнение. Подтверждение этому я неожиданно нашёл, знакомясь с докладной запиской заместителя начальника Особого Отдела НКВД Юго-Западного фронта старшего майора госбезопасности В.М. Косолапова от 6 августа 1942 года «Об антисоветских и пораженческих высказываниях отдельных военнослужащих 21-й армии» на имя заместителя народного комиссара внутренних дел Абакумова. Кроме прочего, там имелось и такое место:
«Среди личного состава частей 21 армии отмечено несколько фактов высказываний с оценкой деятельности командования армий и фронта следующего содержания.
Лейтенант 278 СД Легкодымов, 27.7.42 г., среди красноармейцев говорил:
«…Когда командовал Юго-Западным фронтом Буденный, мы воевали возле Одессы, фронт был по Днестру и Бугу, когда же стал командовать Тимошенко, начали отступать и отступать…
Тов. Ворошилов спас и отстоял Ленинград, который был в тягчайшем положении. Весь народ говорит о Ворошилове, и если бы ему поручили командовать Южным фронтом, то он разбил бы южную группировку противника и отбросил бы противника назад»…
Командир 855 СП, 278 СД майор Федоров среди командного состава полка высказался о том, что Тимошенко плохой вояка и он гробит армию…»
и т. д.
В упомянутой выше записке старшего майора ГБ Косолапова на имя замнаркома Абакумова приведена и такая оценка действий командования Сталинградского фронта начальником штаба артиллерии 76-й стрелковой дивизии капитаном Свечкором 26 июля 1942 года:
«Нас предали. Пять армий бросили немцу на съедение. Кто-то выслуживается перед Гитлером. Фронт открыт, и положение безнадёжное, а нас здесь с 6 июля маринуют и никак не определят. Разбросали дивизию и умышленно сделали ее небоеспособной, тогда как можно было ее укомплектовать и бросить в бой…»
Лейтенант Легкодымов, капитан Свечкор, да и майор Фёдоров стратегами, конечно, не были, но их мнения интересны уже тем, что это были мнения рядовых советских людей, к тому же — людей военных, фронтовиков.
Что же до оценки ими роли маршала Тимошенко (он в то время был командующим войсками Сталинградского фронта), то, скажем, генерал Гальдер оценивал Тимошенко и его коллег не так уж и низко. Так, 11 июля 1941 года генерал Гальдер записал в дневнике:
«…Русское командование поставило во главе фронтов (в действительности — стратегических направлений. — С.К.)своих лучших людей: Северо-Западный фронт возглавляет Ворошилов, Западный фронт — Тимошенко, Юго-Западный фронт — Буденный».
А через два дня, 13 июля 1941 года, прибавил:
«…Теперь, после того как командование перешло в руки новых людей, противник наверняка не думает об отступлении…»
В марте 1964 года Г. К. Жуков, явно в духе подыгрывания антисталинской политике Хрущёва, в письме писателю В.Д. Соколову высказался о создании стратегических направлений отрицательно, но в реальном масштабе времени они, судя по всему, сыграли положительную — для того периода войны — роль, и управляли войной три Главкома направлений не так уж бездарно. А их провалы тогда были почти неизбежны при любом уровне полководческого таланта. Слишком многочисленными были предыдущие провалы на более низких уровнях войны — при всей многочисленности обратных ситуаций на тех же низших уровнях.
Заканчивая разговор о Тимошенко, я, не расшифровывая здесь ничего конкретно, скажу, что именно в деятельности Семёна Константиновича для меня есть несколько тёмных моментов. Однако и у него в Великую Отечественную войну был ряд успехов — тот же разгром немцев под Ростовом-на-Дону в ноябре 1941 года.
Теперь же — несколько слов о тёзке Тимошенко — знаменитом командарме Первой конной армии в гражданскую войну Семёне Михайловиче Будённом.
Уже давно стандартным «клише» его облика стала следующая оценка: «противник танков и апологет конницы». Но вот что говорил Будённый в декабре 1940 года на совещании высшего руководящего состава РККА:
«Дебаты с точки зрения применения подвижных родов войск как в тактике, так и в оперативном искусстве новых и уже массированных родов войск — танков, авиации и мотопехоты — всегда упирались в однобокость. Рассуждали абстрактно»…
Маршал Буденный был, конечно, прав… «Великие» «военные теоретики» типа Тухачевского в 30-е годы выдвигали самые различные «блестящие» общие доктрины во всех областях военного дела, «разбираясь» даже в авиации, — я позднее приведу на сей счёт любопытные примеры. А Будённый танки, напротив, весьма последовательно и весьма конкретно защищал, заявляя:
«Оперативная мысль о применении танков гнездилась в армии в свое время таким образом, что танки могут действовать в оперативном масштабе без всякой поддержки конницы, мотопехоты и вообще пехоты.
Потом пришли опять к другому заключению, что танки не могут действовать самостоятельно… И вот последовал Хасан (неудачные бои у дальневосточного озера Хасан с японцами. — С.К.). Мы в танках там понесли лишние потери, и поэтому некоторые сделали выводы, что танки сейчас отжили свой век. Танки, конечно, в горах действовать успешно не могут.
На финском театре (там, к слову, «ловил» не столько финских снайперов-«кукушек», сколько «ворон» будущий начальник Генштаба Мерецков. — С.К.)так же, не зная условий театра, применяли танки неудачно.
