Сергей Кремлёв - 10 мифов о 1941 годе
Самолета взаимодействия с сухопутными войсками, подобного немецкому пикирующему бомбардировщику «Юнкерс-87»… вовсе не было…»
Это всё — результаты не только многолетней монополии Туполева, но и, между прочим, преступной военно-технической политики начальников вооружений РККА Тухачевского и Уборевича. Зато они благосклонно относились к туполевскому несусветному прожекту многоместного (!?) истребителя, вооружённого 7 (семью) авиационными 20-мм пушками ШВАК… Идея была настолько несуразной, что отражения в истории авиации не нашла, зато я отыскал «Тухачевские» похвалы ей в материалах Военного совета при наркоме обороны СССР, проходившего в декабре 1935 года.
Что же до самого Туполева, то он был ярко выраженным эгоцентристом и подминал под себя целые самобытные конструкторские коллективы, хотя выглядело это благопристойно: патриарх-де воспитывает плеяду преемников.
Но не успели «мэтра» арестовать, как появились самостоятельные КБ его «птенцов», и новые самолёты «валом» пошли! В 1938 году организуется отдельное конструкторское бюро Павла Осиповича Сухого. И тут же даёт отличный ближний бомбардировщик «Иванов», штурмовики Су-2 и Су-6. За последний самолет Сухой в 1943 году получил Сталинскую премию I степени.
Владимир Михайлович Петляков лишь в «заключении» получил возможность самостоятельной работы и тоже возглавил новое КБ. И сразу дал выдающийся бомбардировщик Пе-2, который в конце 1940 года уже начал выпускаться серийно.
Полный тёзка Петлякова — Владимир Михайлович Мясищев в 1938 году тоже стал главным конструктором самостоятельного КБ и дал проект первого в мире дальнего высотного бомбардировщика ДВБ-102 с герметичной кабиной и дистанционно управляемым вооружением, за создание которого в 1942 году получил благодарность Верховного Главнокомандующего Сталина, а КБ — Сталинскую премию.
Чтобы преодолеть последствия «деятельности» в авиации Туполева, Тухачевского, Уборевича и прочих им подобных «маршалов», понадобились срочные организационные усилия многих, и прежде всего — Сталина. В 1940 году по авиационным вопросам было принято более 300 решений и постановлений. В 1941 году — 488.
Однако бурный подъём советской авиации начался уже с 1938 года. Показательно, что первая книга классика истории авиации Шаврова называется «История конструкций самолетов в СССР до 1938 г.», а вторая — «История конструкций самолётов в СССР. 1938 — 1950 гг.». Для «демократов» 1938 год — это год репрессий. Для советской авиации — год начала её обновления. Так же, как для РККА и РККФ.
Фактически репрессии в РККА давали шанс на ускоренный рост целому слою достаточно молодых, но опытных, с большим военным стажем командиров. Недаром Гитлер после заговора генералов в 1944 году восхищался Сталиным за то, что он решительно избавился от закостенелого «маршалитета» и воспитал когорту молодых полководцев. Здесь надо лишь уточнить, что сутью репрессий была всё же не кровавая «ротация» кадров, а ликвидация многослойной и многофакторной военной оппозиции бонапартистского, правого и лево-троцкистского толка.
Иногда, впрочем, даже такие серьёзные эксперты, как, например, Сергей Переслегин, считают, что репрессии 1937 года резко снизили интеллектуальный уровень руководства РККА. Что ж, если иметь в виду выдвижение после 1937 года такого «интеллектуала», как маршал Кулик, то с подобным утверждением согласиться можно было бы… Однако достаточно сравнить стенограммы выступлений Тухачевского, Якира, Уборевича и т. д. на заседании Военного совета при наркоме обороны СССР в 1935 году и стенограммы помянутого выше декабрьского совещания высшего комсостава РККА в 1940 году, чтобы понять, что репрессии 1937 года повысили интеллектуальный уровень руководства РККА — не на уровне маршалов, к сожалению, но на уровне высшего генералитета — вне сомнения.
Как ни странно, в оценке «полководческих» «талантов» репрессированных Блюхера, Егорова, Тухачевского, Федько и других я нашёл, казалось бы, «союзника» в лице Марка Солонина. В своей книге о 1941 годе он напоминает о том, что расстрелянные в 1937 году — это «люди того же поколения, той же политической и жизненной «школы», что и провалившиеся-де в Великую Отечественную войну маршалы Тимошенко, Будённый и Кулик, генерал армии Тюленев, главком кавалерии Городовиков, которых-де через полгода-год Сталину пришлось отправить от греха подальше в глубокий тыл. Мол, «на завершающем этапе войны этих горе-командиров в действующей армии уже мало кто и помнил…».
«Почему же, зная о том, как проявили себя уцелевшие, мы продолжаем строить иллюзии по поводу расстрелянных?» — вопрошает Солонин.
Однако я не возьму Марка Солонина в союзники даже тут! Очень уж он клевещет на командиров РККА, взятых как профессиональный корпус в целом, заявляя, например, что «в Военную академию им. Фрунзе принимали командиров с двумя классами церковноприходской школы» и облыжно зачисляя в число выпускников «ЦПШ» маршалов Ворошилова, Тимошенко, Жукова, генерала армии Кирпоноса. Последний, к слову, благодаря способностям получил неплохое для сына бедняка начальное образование в земской школе, где большинство учеников было детьми сельских богатеев и служащих из помещичьей экономии. Кирпонос не смог продолжать учёбу лишь из-за бедности.
Но более того, Солонин утверждает также, что «привлечение полуграмотных, зато «социально близких» кадров было основой кадровой политики (имеется вся кадровая политика, не только в РККА. — С.К.) и в 20-х, и в 30-х, и в 40-х годах». А отсюда вывод Солонина — уровень командного состава РККА вообще был крайне низок.
Ну что тут сказать?
Ставить на одну доску кадровую политику в какой бы то ни было сфере жизни советского общества в 20-е и даже в 30-е годы (не говоря уже о 40-х!) может лишь человек, злобно истекающий самой чёрной слюной по отношению к прошлому Родины! Да и плохо это прошлое знающий. На деле нельзя ровнять под одну гребёнку даже кадры, характерные для 1935 года и для 1941 года, — рост профессионального уровня всего за шесть лет был качественным, разительным — в промышленности, в науке, в оборонной сфере! Бездарей и «балласта» хватало, но его хватает всегда и везде, во всех обществах, иначе не были бы разработаны на «просвещённом Западе» лишь внешне шутливые законы Паркинсона и Мэрфи и знаменитая «иерархология» с её «принципом Питера».
Вопрос в том, что доминирует!
В Советском же Союзе Сталина доминанта была такова, что прежде всего кадровая политика обеспечила успехи РККА, советской экономики и культуры в Великой Отечественной войне! Много позднее я приведу свидетельства немецкого танкового генерала фон Меллентина на сей счёт.
И даже в отношении оплёванных Солониным старых командных кадров можно сказать добрые, а точнее — справедливые слова.
Так, 62-летний генерал-полковник Ока Иванович Городовиков, герой Гражданской войны, к началу новой войны, конечно, устарел. Однако его никто и не ставил в «первую линию». С июня 1941 года он был генерал-инспектором и командующим кавалерией РККА, но последний пост был, по сути, номинальным в любом роде войск. Во время войны Городовиков руководил формированием кавалерийских частей, являлся представителем Ставки ВГК по использованию кавалерии. И со своими обязанностями справлялся неплохо. Да и не был он таким уж конником-ретроградом. Например, его речь на совещании высшего начальствующего состава в декабре 1940 года хотя и не выдавала в старом кавалеристе нового Шлиффена, была вполне неглупа, реалистична, содержала здравые мысли при здравой же констатации, что в современной войне, да ещё при наличии воздушного превосходства противника, «крупные силы конницы при всем своем желании, хоть семь звезд во лбу, ничего не смогут сделать».
А вот маршал Ворошилов… Константин Залесский в своём биографическом справочнике «Империя Сталина» утверждает, что он «показал полную неприспособленность к руководству войсками в современной войне» и «лично попытался вести войска в атаку», что и стало одной из причин немедленного отзыва Ворошилова из Ленинграда и замены его Жуковым.
Справочник К. Залесского, при всех его недостатках, — ценное издание… Однако очевидный антикоммунизм и антисоветизм явно подводят автора этого справочника, возможно не знающего, что Томас Манн давно назвал антикоммунизм величайшей глупостью XX века… Но если К. Залесский желает при составлении своих справочных изданий пользоваться высосанными из пальца «подробностями» биографий ряда деятелей сталинской эпохи, то я могу порекомендовать ему обратиться, например, к книге американского «историка» Гаррисона Солсбери (1908–1993) «900 дней. Блокада Ленинграда». Там можно найти такой пассаж: «…Сталин не шутил. Через три дня он прислал особую комиссию в штаб Мерецкова. Ее возглавил ужаснейший бандит из НКВД, помощник Берия Г.И. Кулик».
