Стивен Тернбулл - Самураи (Военная история)
Ода были землевладельцами в провинции Овари. Между 1530 и 1539 гг. благодаря знакомому нам теперь процессу гэкокудзё они стали хозяевами всей провинции. В 1551 г. молодой Нобунага унаследовал растущие владения своего отца. Поскольку ему было только семнадцать лет, он столкнулся с сильной оппозицией со стороны других членов клана. Ей он противостоял с той жестокостью, которая в дальнейшем стала одной из основных черт его характера. В том же году, когда Нобунага унаследовал свое состояние, еще один молодой человек приступил к созданию собственной карьеры. Тоётоми Хидэёси тоже был родом из Овари, но родился в крестьянской семье. Еще юношей он бежал из храма, куда родители-крестьяне пристроили его в надежде, что он станет священнослужителем, и вступил в ряды армии местного магната в качестве асигару. Однажды господин доверил ему некоторую сумму денег. Он украл их, приобрел доспехи и оружие и присоединился к войску Нобунага, опять-таки в качестве асигару. Это было в 1558 г. У Нобунага было чутье на талантливых людей, и последующее повышение Хидэёси по служебной лестнице не сравнимо по скорости ни с одной самурайской карьерой за всю историю Японии.
В 1558 г. произошла первая битва, в который участвовал третий член нашей триады. Токугава Иэясу был семнадцатилетним самураем на службе у Имагава Ёсимото, который владел Микава, Тотоми и Суруга - провинциями, расположенными по дороге Токайдо вслед за Овари, где правил Ода. Обладание этими провинциями делало Имагава равным по положению таким магнатам, как Ходзё, Уэсуги и Такэда, однако ему не хватало их военного и административного таланта. Первая битва, где Токугава Иэясу сражался за Имагава, велась против Ода Нобунага. Иэясу атаковал одну из крепостей Нобунага, поджег ее, а затем задал жару и Нобунага, когда тот попытался взять ее обратно. В 1960 г. Иэясу вновь озадачил Нобунага, когда, везя припасы в принадлежавшую Имагава пограничную крепость Одака, он совершил отвлекающий маневр и ввел Нобунага в заблуждение. Невероятная самоуверенность Иэясу привлекала Имагава, который претендовал на большее, ибо Имагава суждено было стать первым полководцем, попытавшимся захватить Киото. Его тыл был хорошо защищен, поскольку Суруга отделена от Сагами, где правил Ходзё, горами Хаконэ, а в то время, на которое была намечена кампания, Ходзё Удзиясу был занят войной с Уэсуги Кэнсином. Имагава выступил в поход в июне 1560 г., собрав 25 000 самураев из всех своих трех провинций. Только три провинции отделяли его от Киото, и первой была Овари. Ставка Ода Нобунага находилась в крепости Киёсу, близ современного города Нагоя. 22 июня 1560 г. он получил сообщение, что одну из его пограничных крепостей, Марунэ, взял на рассвете штурмом Токугава Иэясу. Атака Иэясу была проведена быстро и энергично, он эффективно использовал концентрированный аркебузный огонь. Несколько часов спустя пала другая пограничная крепость, не оставив ничего между двадцатипятитысячным войском Имагава и маленькой армией Нобунага в Киёсу. К изумлению своих советников, Нобунага решил атаковать противника. Численность его войска не превышала 2 000 человек, однако при соотношении сил один к двенадцати он все же выступил из Киёсу, напевая какую-то мелодию, и казался совершенно беззаботным.
Разведчики Нобунага донесли, что Имагава дал отдых своим войскам в местечке под названием Дэнгаку-хадзама, около небольшой деревни Окэхадзама. Эту местность Нобунага знал хорошо. Дэнгаку-хадзама - узкое ущелье, при благоприятных условиях - идеальное место для неожиданного нападения. Разведчики добавили, что воины Имагава празднуют победу и пируют, в то время как Ёсимото осматривает отрубленные головы. Нобунага двинулся к лагерю Имагава и занял позицию неподалеку. Ряд знамен и чучела солдат, сделанные из соломы и лишних шлемов, производили впечатление большой армии, в то время как настоящее войско Ода двинулось в обход форсированным маршем, чтобы зайти Ёсимото в тыл. Удача и погода благоприятствовали Нобунага, ибо в середине дня душная жара сменилась сильной грозой. Пока самураи Имагава укрывались от дождя, Нобунага развернул свои войска, и когда гроза кончилась, они атаковали врага в ущелье. Атака была столь неожиданной, что Ёсимото подумал, что это началась драка между его людьми. Он понял, что это атака Нобунага, только когда на него налетели два вражеских самурая. Один нацелил на него копье, которое Ёсимото парировал мечом, но второй снес Ёсимото голову своим клинком.
Сражение при Окэхадзама продолжолась всего несколько минут, но это была одна из самых решающих битв в истории Японии. Ода Нобунага оказался в одном ряду с самыми могущественными полководцами и приобрел ценного союзника, поскольку смерть Имагава Ёсимото освободила Токугава Иэясу от вассальных обязательств, и в 1561 г. он присоединился к Нобунага. Все три потенциальных японских лидера отныне сражались бок о бок.
Теперь Нобунага был вынужден принять трудное решение. Дерзнет ли он попытаться достичь успеха там, где потерпел неудачу Имагава? В конце концов он был на одну провинцию ближе к Киото, чем Имагава - от столицы его отделяли только Мино и Оми. Чтобы укрепить свой тыл, он выдал дочь замуж за сына Такэда Сингэна, а в 1564 г. - младшую сестру за Асаи Нагамаса, который контролировал северную Оми. Поскольку Токугава Иэясу пользовался авторитетом в Микава, на его пути оставалась только провинция Оми. Читатель, может быть, помнит, что этой провинцией завладел бывший торговец маслом и бывший священнослужитель Сайто Тосимаса, который в предыдущей главе упоминался как исключительный злодей. Нобунага в течение нескольких лет ожидал неприятностей от Сайто, а затем в качестве меры предосторожности женился на его дочери. Тосимаса был малопривлекательным тестем, любил пытки, варил людей живьем, поэтому Нобунага с некоторым облегчением узнал о его смерти от руки собственного сына, Ёситацу, в 1556 г. Любой повод лучше, чем никакой, и Нобунага объявил этому сыну войну под предлогом мести за тестя. Однако еще до начала кампании Ёситацу умер от проказы, предоставив своему сыну Тацуоки продолжать борьбу. Покорение последнего из Сайто было поручено Тоётоми Хидэёси, который без особого труда взял замок Инабаяма (современный Гифу) в 1564 г.
Дорога на столицу была открыта; Нобунага был нужен только повод к действию. В 1567 г. он постучался к нему в дверь в лице молодого человека по имени Асикага Ёсиаки. Как следует из его фамилии, это и вправду был богатый улов, поскольку юноша был наследником сёгуната Асикага, который, несмотря на все превратности судьбы, пока еще кое-как существовал. Двенадцатый сёгун Асикага, Ёсихару, отрекся в 1545 г. в пользу своего сына Ёситэру, а затем, видя неизбежное приближение конца своего клана, умер от отчаяния. Жизнь Асикага Ёситэру, который стал тринадцатым сёгуном Асикага в возрасте одиннадцати лет, была сплошной чередой несчастий. Его крепко держала в руках пара изысканных, но злобных заговорщиков, которых звали Миёси Токэй и Мацунага Хисахидэ; в конце концов они предали его смерти и сделали сёгуном его кузена, которого также превратили в марионетку. Ёсиаки избежал сетей заговора, который привел к смерти его старшего брата Ёситэру, и попросил убежища у Ода Нобунага.
9 ноября 1568 г. Ода Нобунага триумфально вступил в Киото, привезя с собой наследника титула, который давно уже утратил всякое значение. Едва ли нужно пояснять, что Ёсиаки стал марионеткой в руках Нобунага, который свел функции сёгуна к исполнению церемоний. Это предоставило Нобунага отличную возможность удовлетворить свою тягу к великолепию, и он отстроил новый дворец для сёгуна и еще один - для императора, который, естественно, был ему за это благодарен.
Пока Нобунага занимался политикой, его союзники и подчиненные ему командиры продолжали уничтожать его врагов. Растущее могущество Нобунага явственно проявляется в кампаниях, когда он наделял всеми полномочиями отдельных военачальников, таких, как Иэясу и Хидэёси. Он, правда, щедро вознаграждал их, но сам факт, что подобные союзы могли существовать и были достаточно эффективны, говорит о том, что в общей неразберихе самурайской политики стала проявляться хоть какая-то лояльность. В кампании, которую Иэясу провел в 1563 г. против монахов Икко, он предстает как молодой воин, дерзкий и храбрый. Икко-икки, о которых мы говорили в предыдущей главе, никому не уступали в своем фанатизме и религиозной нетерпимости. Они выступили навстречу Иэясу при Адзукидзака, укрепив на шлемах таблички с надписью: "Кто наступает, уверен в небесном блаженстве, кто отступает - в вечном проклятии". Дабы проклятие скорее настигло их врагов, они вооружились изрядным количеством аркебуз - предводители Икко были одними из первых клиентов недавно созданного в Сакаи арсенала.
Подвиги Иэясу в этом сражении говорят о том, что век личной доблести еще не подошел к концу. Иэясу вызвал одного из монахов на поединок. Тот ответил оскорбительным отказом, и тогда Иэясу налетел на него на всем скаку. К нему присоединилось еще несколько самураев, и в этой стычке один из предводителей Икко, возможно, тот самый, кто был вызван на поединок, вынужден был ретироваться с двумя длинными зарубками на задней части доспеха, оставленными копьем Иэясу. Когда Иэясу начал преследовать отступающего врага, он почувствовал, как в его доспехи ударила пуля из аркебузы, но это не причинило ему боли, поэтому, решив, что пуля отскочила, он продолжал сражаться. Когда наконец он вернулся в лагерь и стал снимать доспехи, две пули выпали из его рубашки. Будь у стрелка порох получше, Иэясу остался бы в памяти потомков как обычный фанатик - самурай, павший жертвой собственного энтузиазма, и вся последующая история Японии могла бы быть совсем иной. Эта стычка с Икко-икки была столь же малозначащей, как и рана Иэясу. Из всех противников Нобунага самыми беспокойными оказались различные религиозные секты, особенно Икко-икки в их неприступном храме-крепости Исияма Хонгандзи и монахи Энрякудзи на горе Хиэй. Одной из возможных причин такой воинственности монахов было появление на исторической сцене, впервые за восемьсот лет, соперника буддизма.
