Иван Клула - Борджиа
Лукреция присоединилась к папе в Перузе, когда он бежал от Карла VIII. Осенью 1496 года вместе с мужем Джованни Сфорца она снова поселяется во дворце Санта-Мария-ин-Портику. Зимой она там устраивает элегантные праздники.
В 16 лет графиня Пезаро весьма умело управляет придворной жизнью. В марте 1496 года она принимает у себя во дворце четырех прелатов, только что назначенных ее отцом кардиналами. Это четыре испанца из Валенсии — доверенные люди, весьма своевременно увеличившие число преданных сторонников папы в Священной коллегии. Бартоломео Мартини — папский мажордом, Хуан ди Кастро — управляющий замком Сант-Анджело, Хуан Лопес — датарий. Четвертый — Джанни Борджиа — «младший», внучатый племянник Александра VI: это внук его сестры Хуаны и Педро Гвиллена Лансоль де Романи. В марте Лукреция также принимает Франциско де Гонзага, главнокомандующего антифранцузской лиги, покоряющего своей прекрасной выправкой и славой, которой он себя покрыл в сражениях с Карлом VIII.
Лукреция — талантливая хозяйка дома, и ее талант папа использует, чтобы усилить светский блеск своего двора. Александр поручает ей подготовить прием его младшего сына Джофре, князя де Сквиллаче и графа де Кариати, и его жены — прекрасной принцессы Санчии Арагонской. Они приехали после завершения миссии Чезаре Борджиа в Неаполе в качестве легата, когда был торжественно заключен семейный союз между арагонской династией и Борджиа.
В пятницу 20 мая 1496 года в середине дня в окрестностях Ворот Латерана царит оживление. Лукреция выезжает из города на муле, покрытом черной атласной накидкой, в сопровождении двадцати богато одетых женщин. Впереди едут два пажа на лошадях. Конь одного покрыт золотой парчой, а другого — из красно-коричневого, с золотистым оттенком бархата. В честь дочери папы 200 солдат папской гвардии выстроены на площади. Тут же находятся близкие, камергеры, конюшие кардиналов. Также присутствуют послы короля и королевы Испании и короля Неаполя.
Вскоре появляется кортеж неаполитанских принцев. Супружескую чету окружает блестящая свита вельмож, дам и шутов. Санчия — цветущая двадцатилетняя молодая женщина. К ней устремлены все взгляды. Светловолосая Лукреция с любопытством и, возможно, некоторым разочарованием разглядывает эту красивую брюнетку с голубыми глазами, одетую в черное платье с длинными рукавами, едущую на маленькой серой лошадке с накидкой из бархата и черного атласа. Рядом с ней идут шесть придворных дам. Ее деверь, кардинал Чезаре, испытал на себе чары неаполитанской принцессы, и явно на него намекает посланник Мантуи, свидетель этой сцены: «Судя по жестам и своему виду, овечка легко отдастся желанию волка». И по поводу дам Санчии: «Они достойны своей хозяйки, и все говорят, что ее школа великолепна».
Между сенатором Рима и посланником императора Священной Римской империи впереди Санчии скачет Джофре. Пятнадцатилетний юноша, смуглолицый, живой, элегантно одетый в черное. Прекрасные волосы, отливающие медью, выбиваются из-под его черной бархатной шапочки. Несмотря на свой гордый и заносчивый вид в сравнении со своей супругой, он больше похож на пажа, чем на принца.
Лукреция нежно приветствует прибывших и провожает их до соседнего собора, где быстро проходит благодарственный молебен. Потом весь кортеж отправляется в Ватикан, проезжая мимо Колизея и руин Форума, а затем до самого замка Сант-Анджело по узким улочкам средневекового Рима.
Во дворце Александр с нетерпением ждет приезда своих детей. Буркард сообщает, что он следил за кортежем через приоткрытое окно второй комнаты своих апартаментов. Когда показывается авангард, он поспешно направляется в Зал Понтификов и садится на трон в окружении одиннадцати кардиналов в ярко-красных мантиях. Перед скамеечкой, где стоят ноги папы, разложены подушки из красно-коричневого золотистого бархата. Белокурая Лукреция и темноволосая Санчия опускаются на них, поцеловав, как и Джофре, правую ступню и правую руку понтифика и получив от него, а вместе с ним и присутствующие кардиналы, отеческий поцелуй. Папа говорит несколько приветственных слов своим детям, а потом внезапно нарушает торжественный характер аудиенции. Он обменивается с Санчией и Лукрецией грубоватыми шутками, и те начинают хихикать. А в это время Джофре серьезно беседует с кардиналами и своим братом Чезаре.
Наконец все присутствующие откланиваются. Близкие кардиналов провожают юных князей до дворца, в котором раньше жил кардинал Ардичино делла Порта и где теперь они будут жить. В течение двух дней римские дамы устраивают для них праздники.
В воскресенье 22 мая во время торжественной мессы на Троицу вся папская семья собирается в соборе Святого Петра. Проповедь, которую произносит испанский прелат, капеллан епископа Сегорбского, длинна и скучна. Все присутствующие, и первый папа, явно устали. Санчиа и Лукреция не могут усидеть на месте. И тогда происходит нечто доселе невиданное в главном святилище христианского мира: обе молодые женщины в своих пышных нарядах взбираются по ступеням лестницы Святого Петра и усаживаются на мраморном амвоне, где обычно читают Послания Апостолов и Евангелие. Вдохновленные их примером, их придворные дамы тоже поднимаются туда и занимают места каноников.
Единственной реакцией на то, что Буркард называет «великим бесчестьем, оскорблением и скандалом для Церкви и народа», оказывается смех папы, который счастлив, что его дочь и его невестка так дружны.
Хуан Гандийский — главнокомандующий Святого престола. Кампания против Орсини и экспедиция в ОстиюДля слишком юного Джофре де Сквиллаче не находится места в армии, которую антифранцузская лига бросила на штурм последних городов, занятых войсками Карла VIII в королевстве Неаполитанском. Но другой сын Борджиа — Хуан Гандийский — может участвовать в этой погоне. Его отец мечтает, что он пойдет славным путем своего покойного брата, первого герцога Гандийского. Во время французского вторжения король Фердинанд не позволил дону Хуану покинуть Испанию. Но теперь, когда король разорвал Барселонский договор, заключенный с Карлом VIII, он больше не противился приезду в Италию второго сына Александра VI.
В конце июля 1496 года дон Хуан покидает свою беременную супругу, герцогиню Марию Энрикес Борджиа. Он оставляет ее со своим наследником, маленьким Хуаном II, в укрепленном замке Гандии. 10 августа герцог, проехав через Чивитавеккья, въезжает в Рим. Кардиналы и сам Чезаре ждут его у ворот Порта Портезе. Хуан едет на гнедой лошади, покрытой золотой накидкой, а упряжь ее украшена серебряными колокольчиками. На нем одеяние из коричневого бархата, усеянное жемчугами и драгоценными камнями. Его роскошь затмевает менее заметное богатство Чезаре Борджиа.
Папа планирует создать за счет Орсини отдельное княжество для герцога Гандийского. В феврале 1496 года он решил наказать этих баронов, виновных в том, что они предали короля Неаполитанского и, таким образом, способствовали французскому вторжению: Вирджинио, глава семьи, был объявлен бунтовщиком, но схватить его оказалось невозможным, настолько хорошо его защищали французы. Как только защита ослабляется, буллой от 1 июня 1496 года папа отлучает от Церкви Вирджинио и его семью, освобождает их вассалов от клятвы повиновения и приказывает конфисковать их имущество.
Таким образом, к приезду Хуана Гандийского путь свободен. Выступив против Орсини, союзников французов, сын папы выполнит приказ Святого престола и своего испанского повелителя, короля Фердинанда. Но при этом он будет трудиться на самого себя, потому что захваченное имущество перейдет ему. Все это облегчается тем, что Вирджинио Орсини во время французской капитуляции в Ателла был взят в плен со своим сыном Джанджордано. Вирджинио, находящийся в карцере замка Яйца, там и умрет через некоторое время, впрочем, весьма своевременно для папы, которого молва обвинит в отравлении.
Александр VI не стал дожидаться смерти главы рода Орсини, чтобы объявить о своих намерениях по отношению к своему сыну Хуану. Во время литургических празднеств в конце мая герцог садится на самую верхнюю ступеньку папского трона: эта честь оказывается только суверенным государям. В сентябре Хуан получает должность легата Патримонии — это должность управляющего обширного района, расположенного к северо-западу от Рима, там находятся основные вотчины Орсини. Папа для него набирает новую армию, в основном, из наемников. Когда все приготовления окончены, в соборе Святого Петра 26 октября устраивается церемония возведения Хуана в сан знаменосца Церкви. Он также получает жезл главного капитана папских войск. Все восхищаются его выправкой, великолепием его одеяний и подаренных папой драгоценностей. В церемонии участвует герцог Гвидобальдо Урбинский — папский вассал. Он также получает жезл командующего. Папа поручает ему непосредственное командование военными операциями против Орсини, так как Хуан совершенно несведущ в военном искусстве. Александр вручает обоим военачальникам знамена экспедиции: одно — с изображением знаков Церкви, два других — с быком Борджиа. Кардинал Лунати, назначенный легатом, получает полномочия папы на время военной кампании: в частности, он имеет право отлучать от церкви и объявлять интердикт в отношении сторонников бунтовщиков.
