Игорь Атаманенко - КГБ – ЦРУ: Кто сильнее?
Вслед за этим руководство Федерального бюро по охране Конституции было озабочено двумя проблемами — тотчас же арестовать Гийомов, чтобы как можно быстрее «выбить из них» доказательства преступной деятельности, или оставить их на своих постах, чтобы, наблюдая за ними, уличить их в разведывательных связях с ГУР. Решено было избрать второй способ. Сначала велось наблюдение за Кристель, основывавшееся на предположении, что связь с курьером, а, значит, и с Центром шла через неё. Контрразведчики надеялись схватить её при передаче материалов курьеру и таким образом заполучить необходимую доказательную базу шпионской деятельности супругов.
Однако сугубо политические мотивы, преследовавшие своей целью отстранение от власти Вилли Брандта, заставили Федеральное бюро по охране Конституции перенести сроки ареста Гийомов. Зачем? А для того, чтобы канцлер как можно глубже увяз в своих отношениях с четой Гийом, после чего его отставка была бы неминуема. И всё потому, что среди «ястребов» Федеративной Республики и в её спецслужбах, тесно связанных с ЦРУ, росло недовольство политикой канцлера, не на словах, а на деле стремившегося к примирению двух враждующих социальных систем…
О провалившихся разведчиках замолвите слово…
Плотное наблюдение за супругами велось более года, однако доказательств их шпионской деятельности получить так и не удалось, и 24 апреля 1974 года было решено арестовать Гийомов.
Доказательство своей связи с разведорганами ГДР представил, вернее, провозгласил сам Гюнтер. Завидев на пороге своей квартиры группу контрразведчиков, он, срывающимся от волнения голосом, прокричал: «Прошу учесть, что я — офицер ГУР и гражданин ГДР!» Это признание было основным доказательством вины Гюнтера Гийома. Единственным и последним. Большего от него контрразведчикам добиться не удалось в течение всего следствия. Молчала и Кристель…
Гюнтер Гийом был осужден на тринадцать лет, его жена — на восемь.
В это время Маркус Вольф беспрестанно курсировал между Берлином и Москвой, ломая голову над тем, каких агентов можно было бы предложить Западу на обмен. Отставка Вилли Брандта 6 мая 1974 года существенно осложнила позиции ГУР, так как новый канцлер Гельмут Шмидт категорично заявил, что Гийомы должны отбыть наказание до последнего дня. Дело стало поистине «горячим» после того, как Фидель Кастро отказался выпустить в порядке обмена резидента ЦРУ полковника Джеймса Ханта, а Брежнев искусственно затянул освобождение Анатолия Щаранского…
Наконец в марте 1981 года произошёл обмен Кристель Гийом на двух западногерманских шпионов. По возвращении в ФРГ один из них поведал в интервью журналу «Шпигель», что западные разведчики, долгие годы томящиеся в тюрьмах ГДР, приветствовали бы любые действия правительства, которые бы облегчили их участь. Гельмуту Шмидту ничего не оставалось, как пойти навстречу пожеланиям освобождённого и… натиску ГУР. 1 октября 1981 года Гюнтера Гийома обменяли на шесть западногерманских шпионов…
БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Маркус Вольф — родился в 1923 году в семье врача-еврея Лейбы Вольфа. В 1933 году, после прихода к власти Гитлера, вся семья, чудом избежав расстрела, бежала в Швейцарию, откуда по линии Коминтерна была переправлена в Москву, где поселилась в знаменитом Доме на набережной. Десятилетний Маркус, обладая феноменальными лингвистическими способностями, овладел не только русским языком, но и, обучаясь на философском факультете МГУ, постиг и свободно говорил на шести европейских языках. В 1952 году, получив в СССР высшее общегражданское и чекистское образование, Маркус был направлен в распоряжение Главного управления разведки ГДР, которым руководил почти 30 лет — беспрецедентный случай в истории разведок мира!
В 1989 году над Маркусом Вольфом в Берлине состоялся суд объединённой Германии. Горбачёв, с подачи министра иностранных дел Козырева, идя в фарватере политики американской администрации, публично отказался от Вольфа. Но… Помощь пришла с неожиданной стороны. Учитывая еврейское происхождение Маркуса Вольфа, Израиль для его защиты направил в ФРГ четырёх своих лучших адвокатов. После оправдательного вердикта израильские адвокаты предложили Маркусу Вольфу должность консультанта главы МОССАД. Но Вольф отказался и с помощью КГБ скрылся в Москве. В 1998 году умер в ФРГ.
Глава пятая
Охота за натовскими секретами
Сверхсекретный «Пакет»
Ввиду устойчивого военного противостояния между США и НАТО, с одной стороны, СССР и стран Варшавского договора — с другой, спецслужбы противоборствующих держав шли на самые изощренные ухищрения, чтобы любой ценой заполучить секретные сведения о противнике.
В этой гонке за сверхценной информацией никогда невозможно было определить ни победителей, ни побежденных, ибо о поражениях той или иной стороны становилось известно всему миру, а вот об успешно проведенных операциях противники предпочитали помалкивать. Все это напоминает детскую комнату: когда там веселый гам — все в порядке, если тишина, значит, жди неприятного сюрприза. Как это и произошло в случае с похищением нашими спецслужбами сверхсекретного натовского «Пакета».
* * *В разгар холодной войны советская разведка получила от закордонных источников сведения, что на борт торговых судов, принадлежавших странам — членам НАТО, поступил так называемый «Пакет». Его появление наши аналитики связывали с обострением военного противостояния между США и НАТО, с одной стороны, СССР и стран Варшавского договора — с другой.
Было известно, что секретный «Пакет» может находиться на борту лишь тех судов, которые отвечали следующим требованиям:
а) судно предназначено для транспортировки материалов стратегического назначения (нефть, руда, и т. п.);
б) лайнер должен иметь современное навигационное оснащение, а его грузоподъемность (дедвейт) составлять не менее 60 тысяч тонн;
в) опыт безупречного мореплавания капитана и первого помощника — не менее 10 лет.
Вместе с тем «Пакет» отсутствовал на тех судах, где капитаном или его первым помощником были греки. Все-таки, — православные. По мнению руководства НАТО, русским проще было подобрать ключи к своим единоверцам.
По имевшимся данным, в «Пакете» находилось предписание, регламентировавшее действия судна и команды в случае возникновения ядерного конфликта. В нем перечислялись морские базы, банки и финансовые институты, принадлежавшие явным или до поры законсервированным (!) союзникам Североатлантического блока, чьими услугами можно воспользоваться при наступлении экстремальной ситуации.
Кроме того, «Пакет» содержал блок документов-рекомендаций, как избежать интернирования при нахождении в портах СССР и его союзников; какие меры нужно предпринять, находясь в нейтральных водах, при встрече с советскими субмаринами; вероятные маршруты ухода в безопасные порты. Но самое главное — в «Пакете» был шифрблокнот с натовскими кодами, действительными в течение двух лет.
Утрата «Пакета» или его вскрытие без санкции высшего руководства НАТО приравнивались к совершению особо опасного государственного преступления и карались по законам военного времени. Виновным грозил длительный срок тюремного заключения.
В целях выявления контактов с советскими спецслужбами должностные лица, допущенные к вскрытию «Пакета», находились под неусыпным контролем контрразведывательных органов противника, регулярно подвергались проверкам и тестированию, в том числе и на полиграфе, более известном как «детектор лжи».
«Пакет» являл собой материализованный плод работы военной машины стран главного противника и его научно-исследовательских учреждений. Завладев им, мы смогли бы открыть для себя много нового не только о потенциале, которым располагал противоборствующий лагерь, но и оценить степень осведомленности его спецслужб о наших приготовлениях к гипотетичной войне. Эта информация не только помогла бы нам усовершенствовать методику зашифровки советских военных программ, но и выявить каналы, через которые происходит утечка наших секретов.
Словом, «Пакет» стал объектом первоочередных устремлений спецслужб стран Варшавского договора, в чьи порты заходили суда указанной классификации. Содержавшаяся в нем информация стоила того, чтобы не экономить на способах ее приобретения. Вместе с тем, заполучив ее, надо было сделать все возможное, чтобы противник оставался в неведении о нашем «прозрении», так как натовские стратеги, узнав, что сверхсекретный «Пакет» побывал в наших руках, внесли бы изменения в свои предписания, инструкции и коды.
