Януш Майснер - Зеленые ворота
Вот только за азартной игрой в карты Мария Франческа настолько оживлялась, что забывала о Мартене. Эта страсть захватывала её все больше, вот только счастье ей не улыбалось. Пару раз она довольно крупно проиграла Готарду Ведеке, который был хафенмейстером, или старшим над морской стражей порта и Лятарни, и Вильгельму Шульцу, двоюродному брату Генриха. Проигрыши её бесили. Она не хотела соглашаться с таким поворотом судьбы и считала его издевательством, поскольку привыкла, что во всех делах ей уступали первенство. Ведь она была молода и хороша собой; к тому же оба гданьских богача - Готард и Вильгельм - за ней приударяли. Им следовало проиграть, чтобы доставить ей удовольствие. А на самом деле те бесстыдно загребли её денежки, даже глазом не моргнув.
- На их великодушие в игре не рассчитывай, - насмешливо посоветовала ей Анна. - Не требуй слишком многого от судьбы, которая столь благосклонна к тебе по прочей части. Ей просто следует немножечко помочь.
- Каким же образом? - спросила удивленная сеньорита.
- Весьма простым. Садясь играть, выбери соответствующее место за столом.
- Откуда же мне знать, на каком месте повезет?
- Всегда напротив зеркала, - невинно улыбнулась фрау Хетбарк. - Если украдкой ты в него заглянешь, своей хорошенькой мордашки всего скорее не увидишь, но карты Ведеке или Шульца - наверняка, в зависимости от того, кто сядет против тебя. Это намного облегчает выигрыш...
Мария Франческа рассмеялась.
- Теперь я понимаю, почему ты не проигрываешь! Но... где мне взять второе зеркало? - спросила она после минутного раздумья. - И не слишком ли это...это...
- Вульгарно, - закончила за неё Анна. - Ну разумеется! Если хочешь, я научу тебя и прочим способам и станем играть вместе. Нужно только знать меру. Излишнее везение в игре может вызвать ненужные подозрения.
- Ты очень умная! - с искренним уважением заявила Мария. - Мне ещё многому нужно учиться, чтобы с тобой сравняться.
ГЛАВА XI
"Зефир", загруженный одним балластом, поднял якорь в ЛаРошели 9 октября, и отдав надлежащий салют королевскому флагману "Виктуар", вышел из бухты в открытое море, неся на гротмачте гданьский флаг с двумя равноплечими крестами, увенчанными короной.
Тринадцатого к вечеру миновал остров д'Оссан у северо-западной оконечности Бретани, почти четверо суток боролся с бурными водами Ла Манша, на рассвете проскользнул между Дувром и Кале и девятнадцатого зашел в Шевенинген.
Порт был невелик, зато за ним в глубине суши разрасталась Гаага утопавший в зелени город прекрасных дворцов и общественных зданий, над которыми возвышался великолепный собор Святого Иакова, построенный в четырнадцатом веке. Да, Гравенхаге, как её тут называли, возбуждала удивление и зависть жителей других провинций, но вот порт... Там не было ни облицованных камнем набережных, ни волноломов, как в Роттердаме или Брейле."Зефир" стоял на рейде, прикрытом только во время отлива илистой банкой, на которой разбивались волны, и Мартен проклинал Шульца за выбор места погрузки. Якоря скользили по илу на мелководье, пропахивая в нем глубокие борозды, коварная мель выныривала на несколько часов и вновь скрывалась под водой, корабль раскачивался и рвался на цепях, словно предупреждая, что первый же приличный шторм или даже сильный шквал мог выбросить его на берег.
Нужно было спустить шлюпку и попасть на берег, чтобы найти агента, который оформит все формальности и оплатит стоянку, а также сможет доставить зафрахтованные товары, перевезти их барками к борту "Зефира" и погрузить.
Мартен опасался, что предстоит немало возни, но вопреки ожиданиям не встретил никаких трудностей. Портовый чиновник, предупрежденный лоцманом, ожидал его на деревянной пристани; взглянув на сертификат, подписанный Генрихом Шульцем, кивнул, словно уже обо всем знал, и указал дом, в котором помещалось торгово-транспортная и маклерская контора Эрнеста Занделя.
Там Мартена приняли если не как давнего знакомого и приятеля, то во всяком случае как привилегированного клиента, которого надлежит избавить от всяких хлопот. Фамилия Шульца действовала не хуже, чем в иных местах солидные взятки и чаевые, и даже лучше. Мартену не пришлось ни о чем заботиться: и колесный транспорт до пристани, и водный до стоящего на якоре корабля, и погрузка ящиков и мешков, укладка и закрепление их штауэрами было делом агентов-экспедиторов.
- Устроим все за пару дней, - пообещал ему глава фирмы. - Но если вам нужны деньги, - добавил он, - могу уже сегодня выплатить аванс за фрахт.
Мартену деньги были нужны, поскольку почти всю ссуду, полученную от Пьера Каротта, он потратил в Ла-Рошели на неотложные закупки. Правда, "Зефир" благодаря этому был надолго обеспечен провиантом и всеми корабельными материалами, но Гаага наравне с Роттердамом славилась ювелирными изделиями, особенно из жемчуга, он же хотел привезти Марии какой-то сувенир, чтобы не выглядеть в её глазах нищим.
Услужливый агент, прослышав про жемчуг, поехал вместе с ним в город и предложил свои услуги проводника. Его знакомства и бескорыстное посредничество позволили Мартену не только подобрать красивейшую диадему, усаженную белыми жемчужинами несравненного блеска, но и сэкономили ему немало золотых гульденов, поскольку голландец сторговался почти на треть дешевле. Он отвергал какое бы то ни было вознаграждение за услугу, зато охотно принял приглашение отобедать и проводил Мартена в пригородное заведение в Бош ван Хааг, где - как он утверждал - можно отведать лучший во всех Нидерландах суп из бычьих хвостов.
Суп оказался достоин своей репутации, а доббель-квит, который пили под него, напомнил Мартену давно прошедшие времена и первую свою юношескую любовь в Антверпене. Это сентиментальное настроение ещё усилили то надрывные, то снова зажигательные мелодии, которые наигрывал квартет цыган в дальнем углу зала. Зандель заметил задумчивость своего клиента и, проявив большую деликатность, не стал занимать его разговором. Лишь в перерыве, когда цыгане отложили инструменты, спросил, понравилась ли ему их музыка.
Мартен ответил утвердительно и оживился, взглянув на женщину, которая играла на гитаре и теперь обходила столы, собирая деньги. На ней был красный лиф, расшитый цехинами, и грязноватая пестрая цветастая юбка. Худое морщинистое лицо с грустными глазами и слишком светлой для цыганки кожей показалось ему знакомым, или скорее похожим на другое, знакомое много лет назад. Не мог припомнить, чье, и даже не задумался над этим, ведь это мимолетное впечатление едва проникло в его сознание.
Но она его заметила - может быть потому, что ощутила на себе его взгляд, а может только потому, что сидел он с Занделем, который явно был тут частым гостем. Подойдя к их столу, кивнула агенту, а потом, взяв ладонь Мартена, спросила шепотом:
- Forebode, sir? Forebode your destiny? *
____________________________________________
* Поворожить, сэр? Предсказать вам судьбу?
- Почему ты говоришь с ним по-английски? - удивился Зандель.
- Потому что он англичанин, - ответила она спокойно и весьма уверенно.
Мартен усмехнулся.
- Если твое гадание так же верно, как то, что я англичанин... хмыкнул он, но не договорил и не забрал руки.
- Ты иностранец, - поспешно поправилась она. - Но долго жил в Англии. И в других странах тоже. Ты моряк, - теперь она заговорила торопливо. - Был очень богат. Очень, очень богат! Теперь - ох! - уже второй раз потерял почти все. Остался у тебя только корабль.
- Это уже больше похоже на правду, - буркнул Мартен.
- Твой корабль красив и быстр, как ветер, - продолжала она, вглядываясь в линии его ладони. - И ты любишь его больше, чем любил женщин... Может только кроме одной, - добавила гадалка, немного поколебавшись. - Теперь тебе предстоит дальняя дорога. Путь на восток, ибо там твоя возлюбленная, далеко от тебя, на востоке, на берегу восточного моря. Но ты не должен туда плыть. Ничего хорошего там тебя не ждет. Твоя дорога кончится у ворот. Кончится кровью. Много, очень много крови у ворот...
- У каких, черт возьми, ворот? - спросил он, ощутив непонятную дрожь.
- У ворот над водой, - тихо шепнула она. - Ничего больше не скажу. Лучше не говорить об этом. Дай мне гульден. Но лучше - нет! Ничего не возьму я с тебя за такое гадание. Может оно и не исполнится, если ты не заплатишь... Дай мне гульден только на память. Я его не потрачу. Можешь мне верить... Дай мне красивый золотой гульден.
Мартен внимательно смотрел на женщину. Казалось, она немного не в своем уме. Избегала его взгляда, словно боялась его. Ее увядшие губы дрожали, как от сдерживаемого плача.
Достав золотую монету, Ян положил ей в ладонь.
- Спасибо за ворожбу, Джипси Брайд, - сказал он, не спуская глаз с её лица. - Не думал, что когда-нибудь тебя встречу.
Она бросила на него потрясенный взгляд, и теперь он убедился, что это она и есть - та самая Джипси Брайд, которая выставила его на посмешище приятелей и знакомых шевалье де Вере в Дептфорде. Та, что уехала вместе с Генрихом де Вере в собственном экипаже Мартена, в экипаже с четверкой коней, которые Генрих выиграл в пари на победу или поражение своего пса, сражавшегося с волком.
