Гельмут Гюнтер - Горячие моторы. Воспоминания ефрейтора-мотоциклиста. 1940–1941
– Не трудитесь, – успокоил его Хильгер.
Подойдя к унтерштурмфюреру, он попытался разбудить его. Офицер, неловко повернувшись, грохнулся на пол.
– Ну, и что мы здесь пьем? – полюбопытствовал Хильгер.
В ходе разговора выяснилось, что Хильгер и унтерштурмфюрер знакомы еще по военному училищу. Тут же на столе появился солдатский котелок со шнапсом, и мы расселись у стола кто на чем. Двое унтерштурмфюреров, унтершарфюрер и штурманн (я) подняли кружки. Старшие по званию ударились в воспоминания о веселых денечках в Брауншвейге, позабыв даже о шнапсе. Мы с унтершарфюрером, в отличие от них, о шнапсе не забывали. Как ни странно, никто и словом не обмолвился об авианалете наших пикирующих бомбардировщиков.
10 сентября боевые подразделения батальона проследовали в южном направлении через исправный мост в Макошино. Мне было приказано явиться на командный пункт пехотного полка СС «Дойчланд», а потом вернуться в батальон. По пути назад мне представилась возможность взглянуть на бронепоезд, вернее, на то, что от него осталось. Вскарабкавшись по покрытым вмятинами бронированным стенам, я перескочил через орудийную башню. Непросто было уложить на обе лопатки такую махину. Настоящая крепость на колесах. Сколько же людей погибло в ходе ее штурма: русских и немцев! Обычных, простых солдат.
Я выехал в полдень. Маневрируя между воронками, я подъехал к мосту. Пока что не успели засыпать промежутки между шпалами, и мотоцикл трясся, словно на огромной стиральной доске. В конце концов, эта тряска меня доконала так, что меня едва не стошнило. Этого только не хватало! Остановив машину, я осторожно перебрался вместе с ней ближе к перилам, где было ровнее, и продолжил путь до самого съезда с моста, рассчитывая ехать дальше просто по полям и лугам.
Не надо было мне избирать такой маршрут следования. Несколько сот метров все было в порядке, но потом снова начались заболоченные топкие заливные луга. Оставалось вернуться к железнодорожной линии и ехать вдоль нее по насыпи – иного выхода просто не было! Снова машина плясала на шпалах, бывали моменты, когда я просто не мог удержать равновесие и падал. Были участки, где щебенка лежала вровень со шпалами, – там еще можно было с грехом пополам передвигаться, но таких мест было мало, и особой протяженностью они не отличались. После двух часов мук вдали показалось небольшое здание железнодорожной станции. Других строений поблизости не было. И здесь я натолкнулся на еще один разбитый бронепоезд. Видимо, постарались бойцы пехотного полка СС «Дойчланд». Тела погибших до сих пор никто не убрал, а день выдался довольно жаркий. Зрелище было далеко не из приятных. Оглядевшись, я понял, что придется немало ломать голову над тем, каким образом добраться до батальона. Указатели? Ни одного вокруг я не заметил. Вообще-то знаки и указатели – святая обязанность Бахмайера. Видимо, не нашлось у него времени на подобные пустяки. Слева стоял домик путевого обходчика, а чуть дальше железнодорожная линия пересекалась с дорогой. Остановившись, я обдумал положение. Здание станции было пустым. Так как грузовики курсировали в обоих направлениях, если судить по оставленным ими следам, мне предстояло решить, куда ехать – направо или налево. Я решил ехать налево, наслаждаясь уже тем, что на этой дороге, пусть и мерзкой, хотя бы не было тряски.
Как же вокруг тихо. Ни единой души. Интересно, верное ли направление я избрал? Вдали виднелся купол церквушки, крыши домов. Постепенно я добрался до деревни. Следов наших машин не было, хотя, вполне возможно, их просто сдуло ветром – дорога-то была песчаной. Внезапно раздался сухой щелчок, и у моего уха отвратительно и страшно просвистела пуля. О-го-го! Куда же я заехал? К русским? Ну да – вон они уже бегут ко мне в своих бурых шинельках. Резко развернув мотоцикл, я бросился наутек туда, откуда приехал. Прибавив газу, я ехал на предельно возможной на песчаной дороге скорости. Не подведи меня, мой старый добрый BMW! Только не подведи! Облако пыли, поднятое мотоциклом, не позволяло русским вести прицельный огонь, и я отрывался от них все дальше и дальше. Бог ты мой, думал я, это могло очень плохо кончиться для меня!
У поворота я наткнулся на грузовик. Он пылал как свечка. Когда я ехал сюда, его еще не было – что же здесь такое творится? Я успел разглядеть тактический знак: пехотный полк СС «Дойчланд». Вокруг никого – ни живых, ни мертвых! Вскоре я уже миновал переезд. Роттенфюрер и штурманн сидели на корточках у двери домика путевого обходчика с винтовками наготове.
– Эй, ребята! Играете в ковбоев и индейцев?
Оказалось, это водитель грузовика и старший машины. Того самого сгоревшего грузовичка. Оказалось, они наехали на мину. Им повезло – успели выскочить и добежать сюда. А теперь сидели, дожидаясь грузовика из своего полка. Я в двух словах изложил им о приключившемся со мной в деревне, и это явно не улучшило их настроения. Да и я почувствовал себя не в своей тарелке – шутка сказать, наехали на мину! А что мне мешало на нее наехать? Может, я проехал в каком-нибудь сантиметре от взрывателя. Нет, здесь никому и ничему доверять нельзя! Даже если вокруг нет ни души, тебя все равно на каждом шагу подкарауливает опасность. Ни один, ни другой солдат с грузовика не видели поблизости мотоциклетных подразделений.
– Будьте осторожнее и не падайте духом! – пожелал я на прощание роттенфюреру и штурманну.
Мне во что бы то ни стало нужно было определить хотя бы направление движения. Ведь наш батальон не сидел на месте. Короче говоря, все вернулось на круги своя – передо мной лежала широкая песчаная дорога. И часы подсказывали мне, что уже совсем скоро стемнеет. Если бы мне выехать из этого Макошино хоть часом раньше! Но – слишком уж понравилась мне свинина у Эвальда, просто объедение!
Зарядил дождь, похолодало. Почва в этих местах местами глинистая, и дождь превращал дороги в жижу. Свернув влево, я поехал медленнее по торфянику. И тут резкий толчок, удар по каске прикладом моей собственной винтовки, и я полетел через руль. Двигатель заглох, я снова угодил в яму, причем в настолько огромную, что не было никакой возможности преодолеть ее. Во всяком случае, мое переднее колесо ее не одолело. Я проклинал себя – сначала эта тряска по шпалам, потом инцидент в деревне. И все в один день?! Хватит с меня!
Стемнело, я ничего не мог разобрать, вокруг ни звука. Только монотонный перестук дождевых капель по каске. Вопреки моим опасениям, машина не пострадала. Живучая как кошка – я общался с этим чудом германской техники, как с живым существом. Мой мотоцикл, видимо, думал, что я сошел с ума. Мол, еще совсем недавно был счастлив, что сумел уйти от русских, а теперь проклинал себя за то, что полусонным въехал в яму. Ну разве разглядишь все в такой темноте? Все освещение – единственная передняя фара, да и то «прищуренная». Ее можно было вообще выключить.
Впрочем, какой смысл вести эти бесплодные диалоги с мотоциклом? Уж лучше завалиться спать! Повязав голову шейным платком, я завернулся в шинель мотоциклиста. И сразу стал похож на старуху, торгующую луком на базаре. Я забылся тяжким, тревожным сном – то засыпал, то снова просыпался.
Неужели танки? Нет, это не сон, я точно слышал лязг гусениц. Но здесь нужно было действовать поосторожнее! Противник или свои? Вроде бы всего одна машина. Лязг постепенно приближался. Из глушителя летели красные искры. Двигатель затих. Донеслись голоса, но я так и не разобрал, на каком языке изъяснялись. И тут танк двинулся дальше. Я видел только темные его очертания и поглубже забился в свою ямку. Если русские и обнаружат меня здесь, то лишь по воле случая.
Фыркнув, двигатель снова умолк. И тут я услышал проклятья на невообразимом баварском диалекте.
– Черт бы побрал это все! Не видно ни зги!
Со вздохом облечения я поднялся на ноги. Баварский диалект все же от русского отличается!
– Эй, ребята, вы из какой части?
Они мгновенно умолкли. Я их понимаю – кто в такой глуши может обратиться к ним пусть даже по-немецки? Вскоре выяснилось, что этот танк (Panzer IV) отбился от своих из-за какой-то мелкой поломки. При свете фонарика лейтенант показал мне на карте, где я находился. И даже сообщил мне приблизительное местонахождение моего батальона. Оказалось, что я в принципе и не очень далеко от своих. Я медленно поехал впереди танка. Теперь-то я уже знал, что еду туда, куда надо. По пути попалось несколько воронок. И в ночь с 11 на 12 сентября мы въехали в Шаталовку.
– Стой! Пароль! – раздался окрик боевого охранения.
Я ответил, к моей великой радости, солдат был из нашего батальона. Я сразу же нашел, где спали наши.
– Ты как раз вовремя – твой шнапс на столе. Правда, картошка остыла, – сонным голосом проинформировал меня Вернер.
Хороший парень этот Вернер! Предусмотрительный! Я тут же отхлебнул горячительного, только потом стал стягивать сапоги. А скоро вообще завалился спать.
