Грасе д'Орсе - Язык птиц. Тайная история Европы
Таким образом, в четвертом веке греческий язык был литургическим языком как в Лотарингии, так и в Провансе, и все надписи на памятниках музея в Эпинале, за исключением быков Бувемона и изображений богини Розмер, составлены на греческом языке. Я принял сначала за галльский язык надписи на менгире Фонтена, между Сен-Дизье и Жуанви:
VIROMARVS ISTAT LIF.
Но эта надпись сделана на греческом, в котором галлы заменили букву «тета» на букву F, подобно тому, как имя Feodor заменяет собой имя «Σεοδορος», и каждый, кто даже не особенно силен в греческом, будет в состоянии перевести эту надпись: Виромарус поставил этот камень. Этот эпиграф относится к временам Юлия Цезаря, если не к более древним, и в любом случае может служить доказательством того, что многие из мегалитических памятников появились гораздо ближе к нашей эпохе, чем принято считать. Существует также весьма большая вероятность того, что все они принадлежали грекам, подобно тому, который был посвящен обнаженной богине и о котором у нас выше шла речь. Название «Карнак», где и был обнаружен этот любопытный менгир, является, бесспорно, греческим, а кладбище, на котором он был расположен, находилось под покровительством богини Карны, о которой у нас и пойдет речь в этом исследовании.
Богиня Карна, или Кардина, была, как известно, богиней дверных петель, и слово «кардина» (cardina) соответствует французскому слову crapaudine (упор дверной петли); однако слово «карна» имеет иную этимологию: оно тождественно слову «карене», которое обозначает нечто вогнутое, нечто находящееся внутри, утробу. Карна была, таким образом, богиней утробы, Гастером Рабле, и в этом своем качестве она управляла жизнью и смертью, которые в равной мере приходят из утробы. Язык этрусков, латынь и язык галлов восходят к фригийскому языку, в котором был всего один знак и для букв «С» и «G». Карна первоначально носила имя нимфы Гране, позднее это имя стало использоваться для обозначения различных предметов, имеющие одно общее свойство — быть вогнутыми, таких, например, как рог (come), череп (crane), чаша (coupe), днище лодки или корабля (carene), а в широком смысле — глубокая старость (la vieillerre qui se creuse), затем журавль (grue, на греческом Garanos), источник Крене и т. д.
Гране, или Карна, была похищена Янусом, который, чтобы загладить свою вину, поставил ее у ворот жизни и смерти; благодаря этому первый день в году, символизирующий смерть предыдущего года и рождение наступающего, был посвящен исключительно ей. (Она соответствовала тому знаку Зодиака, который мы называем Водолеем, а греки называли Кувшином.) Так как она была богиней утробы, чрева, то в дар ей приносили бобы, сало и овощи.
Греки поклонялись этому божеству и в мужской ипостаси — Аполлону Карнейскому, а праздник Карнейи очень торжественно отмечался во многих греческих городах, и в первую очередь в Спарте. Посвящался ли он богу или богине, но это всегда был праздник утробы, праздник чрева, праздник божества жизни и смерти. Однако у греков эта богиня встречается часто и под именем Котис, или Котито. (Это имя, как и первое, обозначает внутренности любого рода, но в особенности — утробу.) Это последнее божество называли также Venus pandemos, или Венерой простонародья. Ее праздник отмечали в первую ночь наступающего года, развешивая на еловых ветвях сладости и фрукты, как в Рождество наших дней. Наш праздничный новогодний ужин — лишь слабый отзвук оргий в честь этой богини, и нашим далеким предкам было под страхом смерти запрещено открывать то, что происходило в часы этих мистерий.
Ее жрецов называли «baptae» — «крестителями», а их бесчинства были известны на протяжении всего средневековья и именовались «шабашами».
IIIНимфа Гране была популярна в Галлии так же, как и в остальном греко-кельто-латинском мире, а на парижском алтаре мореплавателей она изображалась в виде журавля или старухи под своим греческим именем Гаранус.
Соответствие надписей на этом алтаре изображенным на нем предметам настолько бросается в глаза, что было отмечено всеми. Читаем: ΓARVOS TRIGARANVS, что соответствует одному быку и трем журавлям. Мог ли язык галлов быть настолько близок греческому? Разумеется, бретонский диалект, существующий и сейчас, более всего, если не считать латынь, походит на греческий; но это сходство можно назвать весьма отдаленным. Таким образом, надписи на алтарях парижских мореплавателей были сделаны на греческом языке, кроме того, они содержат частичный перевод одной греческой композиции, составленной на Языке Птиц, композиции очень ценной и редкой. Тем не менее, я не вполне хорошо проинтерпретировал того, что изображено на этом памятнике, поскольку не смог верно сориентироваться и определить порядок положения персонажей по ходу движения солнца, то есть справа налево, если стоишь, повернувшись правым плечом ближе к центру. В результате я совершил ошибку в отношении символики Езуса, которого принял за бога юго-запада, тогда как он, напротив, соответствует северо-востоку.
Вот точное расположение четырех богов алтаря парижских мореплавателей, которые должны быть сориентированы по его углам:
ESVS — Северо-восток
LOVIS — Юго-восток
VOLCANVS — Юго-запад
ΓARVOS TRIGARANVS — Северо-запад
То особое значение, которое на этом памятнике придается божеству северо-запада, прямо указывает, что сам он был частью убранства кладбища, поскольку на нем представлена вся символика солнечной драмы в целом, которая обычно и размещалась в местах погребения усопших, как образец символа веры и свидетельство бессмертия души. Вот как можно истолковать это расположение богов на алтаре:
Северо-восток. Езус срезает ветку омелы своим топором. Омела (ιξος) олицетворяет счастье, или радость восхода солнца.[5]
Юго-Восток. Ловис держит павлина за хвост, это значит, что он находится на вершине счастья и удачи.
Юго-запад. Вулкан держит в левой руке клещи, символизирующие плохой жребий и несчастья. Это же самое значение имеют и кузнечные мехи (kystos), которые он держит в правой руке, поскольку выдуваемый из них воздух напоминает о последнем дыхании и о смерти.
Северо-запад. Богиня Гаранус, которая, как я уже говорил, является олицетворением брюшной полости, или утробой самой природы, проглатывает бога Вулкана, изображенного здесь в виде гнилого яблока (karphos), и после того, как он был измельчен и переварен без остатка в ее желудке, он воскресает и вырастает заново в виде червя (ix), скрывающегося в маленьком зернышке. Таким образом, он проходит через чрево Гаранус, одновременно и вечной девственницы, и вечной матери. Этот червь, проникший в ее чрево вместе с зернышком яблока, где он скрывался, вырастает затем до такой степени, что заполняет собой мироздание, и это к его хвосту прикасается Ловис в зените. Но коварный Вулкан похищает хвост, и, лишенный этого украшения, Езус постепенно уменьшается до первоначальных размеров червя, которому суждено быть вновь проглоченным ненасытной Гаранус. Именно эта тема послужила основой для сюжета очень древней поэмы о Персефале, или дырявом яблоке (perce-pomme), изложение которой можно найти в норвежских сагах.
Ловис, божество юга, или хвоста, представляет собой бога галлов и греков, чаще всего олицетворяемого некой гладкой (leios) или чешуйчатой (lopis) поверхностью. Лайос греков, как и многие другие греческие боги, вошел в христианский календарь под галльским именем святого Леже. Непонятно почему, но в музее Святого Жермена его имя пишется как IOVIS, что является уже чистым варваризмом, поскольку в этом случае мы получаем имя JVPITER. То же самое следует сказать и в отношении имени ΓARVOS, которое означает «голова быка» и которое превращают в ΓARVOS без всякого на то основания. Буква «Γ» очень часто встречается в эпиграфах галлов, и, насколько мы можем судить, она соответствовала одному особому звуку галльских диалектов, звуку «tch», который сохранился в лотарингском и диалектах юга Франции. «ΓARVOS» поэтому должно было произноситься как «tcharvos».[6] Такого рода наблюдения мы смогли собрать, посещая один за одним галльские и римские музеи Парижа и Эпиналя. Эти наблюдения позволили мне сделать вывод, что греческое искусство дошло и до Галлии и что по крайней мере галльская знать придерживалась греческой литургии. Но было ли это меньшинство, чужеродное по своему происхождению или лучшая часть самой нации? Сначала я придерживался первого мнения, однако затем стал склоняться к тому, чтобы принять второе, потому что здесь мы сталкиваемся с традицией друидов, которые ничего не писали и ограничивались устной передачей знаний. Друиды для общения между адептами пользовались исключительно греческим языком, что полностью подтверждается названиями шести степеней, образующих орден друидов.
В действительности друиды, подобно современному духовенству, были орденом, а не кастой, как брамины, левиты, или белениды и полиньяки у галлов. Это был орден конных воинов, обладавший в то же время ярко выраженным религиозным характером, но состоявший исключительно из потомков беленидов.
