Денис Абсентис - Злая корча. Книга 1. Невидимый огонь смерти
Возможно, несколько больше оснований у другой трактовки — речь могла идти о стручках цератонии, или рожкового дерева. В доказательство обычно приводят библейскую притчу о блудном сыне, посланном пасти свиней, и он бы «рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему» (Лука 15:16).
Рожковое дерево, или кароб (Ceratonia siliqua), иногда называют «деревом спермы», из-за специфического запаха при цветении. Произрастает и культивируется оно в Средиземноморье и субтропических областях, а также в Индии, Аргентине и Бразилии. Сегодня пищевая промышленность предлагает муку из стручков этого дерева, как альтернативу какао и шоколаду, но в основном рожки идут на корм животным. Это дерево было хорошо известно человеку с давних времен — его стручки служили пищей еще строителям пирамид. В Риме и в Палестине бедные классы населения часто питались плодами рожкового дерева, у Горация встречается выражение vivunt siliquis, et pane secundo, т. е. «пищу составляют сладкие стручки и хлеб». Кроме того, это дерево было знакомо каждому ювелиру. До сих пор вес драгоценностей (золота и бриллиантов) определяют в каратах, а это не что иное, как вес семени рожкового дерева. Поскольку семена имеют приблизительно одинаковый вес около 0,2 грамма, греческие и римские ювелиры употребляли их в качестве единиц веса — каратов. Так мера и прижилась. Средневековые врачи наделяли рожки лечебными свойствами. «Сидение в их отваре укрепляет задний проход» — утверждал Авиценна в своем «Каноне врачебной науки». Со временем о дереве сложилось множество легенд. На Сицилии, например, верили, что Иуда Искариот повесился именно на рожковом дереве.
Цератонию также стали считать Иоанновым деревом, а ее рожки — хлебом св. Иоанна. Мнение о цератонии как исторической пище св. Иоанна не является общепризнанным, но распространено достаточно широко. Многим приятней считать, что легендарный проповедник питался рожками, а не саранчой. О том, что рожковое дерево в Германии называют деревом Иоанна Крестителя, писал журнал «Нива» в 1903 году[332]. Журнал Франклинского института упоминает siliqua dulcis как хлеб св. Иоанна на полвека раньше[333], а в 1831 году этот хлеб св. Иоанна описывался как хорошая пища для скота[334]. Вероятно, существуют и более ранние упоминания. Такое представление о цератонии, как это часто бывает, устоялось, и сейчас ее семена продаются под названием Locust beans, т. е. дословно: «саранчовые бобы». Появились и богословские работы, доказывающие что акриды — это именно стручки рожкового дерева. Так ли это на самом деле? Возможно, хотя, вне теологического поля, вопрос, что именно ел на обед пророк Иоанн, не особо интересен.
Однако, вне зависимости от того, чем питался сам пустынник Иоанн Креститель, саранчой или рожками, и от того, что думали по этому поводу богословы и ученые, простой народ под названием хлеба св. Иоанна подразумевал нечто другое. Что, собственно, и понятно — рожковое дерево растет в северной Африке и Средиземноморском регионе, а в центральной Европе ели совсем другие рожки — рожки спорыньи, они там и назывались хлебом св. Иоанна. Английский священник и ботаник Майлз Джозеф Беркли (1803–1889), ведущий знаток патологии растений и основатель британской микологии, писал в своем трактате о грибах, что, хотя спорынья может быть опасна, «дети на Континенте время от времени едят ее в больших количествах, называя хлебом св. Иоанна, и никаких плохих эффектов она у них не вызывает»[335]. Плохие же эффекты, по мнению Беркли, вызываются только спорыньей в плесневелом хлебе.
Может быть, здесь опять смешались различные значения, и в названии хлеба нашел свое отражение вовсе не Иоанн Предтеча, а Иоанн Богослов? По крайней мере, ужасные мистические образы, подобные описанным евангелистом Иоанном в Апокалипсисе, у потребляющих спорынью могли легко возникнуть под влиянием соответствующей установки.
Яркие видения этого св. Иоанна давно вызывали вопросы у соавтора Хофманна по «Дороге в Элевсин» Гордона Уоссона, первооткрывателя сальвии, также познакомившего мир и с псилоцибиновыми грибами. Этноботаник писал:
Я не хочу сказать, что святой Иоанн ел на Патмосе грибы для того, чтобы написать книгу Откровения. Тем не менее, последовательность образов в его видениях, так ясно видимая, но такая полная фантасмагория, подсказывает мне, что он был в таком же состоянии, как тот, кто находится под действием грибов[336].
Позже другие исследователи смогли уточнить, что это, возможно, были за грибы. Авторы статьи «Эрготизм и его влияние на общество и религию» предположили, что столь живые мистические видения св. Иоанна могли быть вызваны тем, что он питался зараженным спорыньей зерном, импортируемым из бассейна Дуная[337]. Если это так, то влияние особой пищи на последующее развитие цивилизации в очередной раз видно наглядно. Эту версию можно посчитать излишне спекулятивной, но интересно, что имя св. Иоанна со спорыньей связывают в любом случае. Мы же вернемся к мыслям Беркли о хлебе св. Иоанна.
«Похоже, — указывает в примечании автор, — что спорынья вызывает гангрену, только когда потребляется продолжительное время. Ужасные последствия происходят от длительного самодеятельного употребления спорыньи, и я лично могу засвидетельствовать такой случай»[338].
Как и многие его современники, Беркли недооценивал опасность спорыньи, ядовитость которой плавает в очень больших пределах. Тут уж как повезет — с каким набором алкалоидов она уродится. Также дети любили есть спорынью и в России, но, в отличие от Беркли, русский этнограф С. Максимов связь с эрготизмом здесь видел: «деревенские дети всех чаще подвергаются этой болезни, лакомясь сладковатою спорыньей»[339]. Разве что названия «хлеб св. Иоанна» в России не было. Зато Россия была хорошо знакома с Ивановой (Иоанновой) медвяной росой, выпадающей, по народному поверью, в один из праздников все того же св. Иоанна Крестителя, и известной также под именем Ферапонтовой росы.
Глава 14
Роса святого Ферапонта
С Иванова дня пошли медвяные росы (вредные)
В. Даль. Пословицы русского народаЕсть еще один момент, связанный со спорыньей, который никто целенаправленно не изучал. Спорынья имеет довольно сложный цикл развития, поэтому разные стадии долго считали совершенно различными типами грибов. При этом, если «рожки» — то, что обычно и подразумевается под спорыньей — носили в России сакральный характер, ассоциируясь с прибылью, удачей и урожаем, то предыдущая стадия развития гриба, так называемая «медвяная роса», со спорыньей не связывалась и считалась вредной. Откуда появляется эта опасная роса, никто не понимал, но народные наблюдения в фольклоре остались.
В традиционном народном календаре 7 июня — это Иванов день. Иначе его называют Иван Предтеча, Иван Постный, Иван Медвяная роса, Ферапонт Рябинник, Ферапонт Худые росы. Само название дня, данное ему народом, говорит, что начинается пора вредных медвяных рос: «Медовая роса ржавами ведает, сладко стелется да больно выедает».
25 мая / 7 июня — Иоанн Предтеча. Ферапонт. С Иванова дня пошли медвяные росы (вредные, якобы поражающие растения ржавчиной). «От Ферапонтовой росы и трава ржавеет». На Ферапонта первые худые росы. Заболеет ли скотина, говорят: «Верно напала на медвяную росу». Заблекнут ли листья на дереве, считают, что завелась медвяная роса. Заболеет ли ребенок, думают, наверное он бегал по медвяной росе. Однако за этими росами признается и целебная сила[340].
Как нередко случается, со временем в народном сознании и дни перепутались, и виды медвяной росы, и виды болезней. Ивановых дней теперь несколько. Наиболее известный и старый праздник — день Ивана Купалы, или день Рождества Иоанна Крестителя, а где христианство не слишком привилось, там сохранилось местами древнее его название — Ярилин день. Это был праздник летнего солнца и созревания плодов (путаница с Ярилиными днями — уже за рамками темы). Язычники отмечают его либо 24 июня, в дни летнего солнцестояния (что логичней — календарь «встал на место»), либо 7 июля по новому стилю. Другой Иванов день — на месяц раньше. В христианском понимании это праздник не самого Иоанна Предтечи, а день третьего обретения его отрубленной головы, которая по легенде регулярно терялась и находилась. В народном же календаре этот день связан с медвяной росой. Появиться праздник мог, очевидно, только в более поздние времена, ибо до прихода христианства ни еврейского имени Иван (Иоанн), ни ржи со спорыньей на Руси не было. Скотина, конечно, могла травиться спорыньей на лугах, но вряд ли «дикая» спорынья появлялась столь массово без ржи как инкубатора. Св. Ферапонт, кипрский епископ IV века, к спорынье, понятно, тоже отношения не имеет, но ему случилось попасть в святцы на этот день. Схожесть этих Ивановых дней есть и в упоминании росы, но на Ивана Купалу была простая роса, а не медвяная. Как писал в XIX веке этнограф Максимов, обыкновенную росу использовали как средство от прыщей и клопов. Вместо росы от этих напастей можно было использовать священника:
