Александр Носович - История упадка. Почему у Прибалтики не получилось
Однако уже в следующем году выяснилось, что цели у эстонских товарищей не рационализаторские, а сугубо политические. Чувствуя, что союзное руководство теряет контроль над ситуацией в стране, Верховный Совет Эстонской ССР аннулировал свою декларацию от 22 июля 1940 года о вхождении в СССР, принял декларацию о суверенитете, а Эстонская компартия вышла из состава КПСС и (так же как в Литве) была переименована в Демократическую партию труда.
Возглавлял процесс выхода Эстонии из состава СССР член бюро ЦК КПЭ, председатель Президиума Верховного Совета Эстонской ССР с 1983 года Арнольд Рюйтель, ставший потом президентом Эстонской республики.
В свете всех этих исторических фактов теория оккупации применительно к Литве, Латвии и Эстонии становится абсурдной окончательно. Советское правительство не засылало в Прибалтику «варягов» — внешних управленцев: прибалтийскими республиками руководили местные кадры, обладавшие широкой автономией при принятии стратегических решений и реализовавшие заложенное в Советской Конституции право на выход из состава СССР, когда подвернулась удачная политическая конъюнктура. Разумеется, правые оппоненты в странах Балтии никогда не упускают случая напомнить «перевертышам» об их прошлом, возмущаясь, как те могли сотрудничать с «оккупационными властями» (хотя они не сотрудничали, они сами были властью). Универсальный ответ на эти упреки: в структурах «оккупационной власти» бывшие секретари и председатели ЦК вели «свою маленькую войну» против советской системы — были двойными агентами, подрывали врага изнутри. А когда стало можно, помогли своим странам быстро и бескровно получить независимость.
Так что умение держать нос по ветру, соображать по ситуации и лицемерить полагаются прибалтийскими политическими элитами добродетелями. Тех, кто этих добродетелей был лишен (либо из-за неумения чуять ветер перемен, либо из-за того, что их коммунистические убеждения были искренними), в новой «демократической» Прибалтике ждала незавидная участь. Лидер просоветского меньшинства в Коммунистической партии Литвы, оставшейся в 1989 году на платформе КПСС, Миколас Бурокявичюс в 1994 году был схвачен в Минске литовскими спецслужбами и следующие пять лет был главным обвиняемым в «процессе века» — деле о «попытке государственного переворота» и массовом убийстве у Вильнюсской телебашни 13 января 1991 года. В 1999 году был признан виновным и приговорен к 12 годам тюрьмы. В Латвии Первый секретарь ЦК КПЛ Альфред Рубикс был арестован в августе 1991 года за поддержку ГКЧП — отбыл 6 лет тюремного заключения. Во всех трех республиках были приняты законы о люстрации, по которым бывшим коммунистам, не успевшим вовремя переметнуться (то есть оставшимся в КПСС, местных компартиях на платформе КПСС, а в Латвии и Эстонии ещё и в Интерфронте, после провозглашения независимости и событий января 1991 года), запрещено участвовать в выборах (исключение — выборы в Европарламент), а тем, кто был лишен гражданства, — натурализовываться. В сухом остатке: советская власть в Литве, Латвии и Эстонии уничтожена, но «совок» в их новой «демократической» власти — живее всех живых.
2. Красная гвардия: кто из «бывших» сейчас у власти в Литве, Латвии и Эстонии
Литва
Самый выдающийся случай прихода к власти представителя бывшей партийной номенклатуры не только в Литве, но и в других странах Балтии сегодня — это президент Литовской республики Даля Грибаускайте. Выпускница экономического факультета ЛГУ им. Жданова (Ленинград), Грибаускайте с 1983 года преподавала политическую экономию социализма в Вильнюсской высшей партийной школе ЦК КПСС. В 1988 году защитила кандидатскую диссертацию в Академии общественных наук при ЦК КПСС, где получали дополнительное образование только наиболее перспективные и продвигаемые союзным руководством партийные кадры. Диссертационная работа Грибаускайте «Взаимосвязь общественной и личной собственности в функционировании личного подсобного хозяйства» содержала хвалебные отзывы о коллективизации и строительстве колхозного строя в литовской деревне в первые годы советской власти; «лесных братьев», боровшихся против колхозов и за независимую Литву, автор диссертации именует «классовым врагом», а их действия — «террором».
После раскола в Компартии Литвы Даля Грибаускайте остается в КПЛ на платформе КПСС во главе с Миколасом Бурокявичюсом и из простого преподавателя становится одним из руководителей — научным секретарем Вильнюсской партийной школы.
Сейчас г-жа Грибаускайте упорно утверждает, что в роковые для Литвы времена 1989–1991 годов с самого начала была с теми, кто боролся за независимость: по её словам, она ещё в декабре 1989 г. вошла в возглавляемую Альгирдасом Бразаускасом Компартию Литвы. Однако никаких документов, подтверждающих этот выбор, общественности до сих пор представлено не было: сторонники Бразаускаса заполняли специальный бланк, на которой одной подписью подтверждали выход из Компартии Литвы на платформе КПСС, другой — вступление в независимую Компартию. Соответствующего бланка, подписанного Далей Грибаускайте, не существует (во всяком случае, его до сих пор никто не предъявил), из чего следуют закономерные вопросы: когда президент Литвы всё-таки вышла из КПСС и не попадает ли она под закон о люстрации.
Есть ещё одно, не менее веское основание сомневаться в законности пребывания Грибаускайте на своем высоком посту: муссирующиеся много лет слухи, что в советской молодости будущая г-жа президент сотрудничала с КГБ (штатным сотрудникам и агентам КГБ в Литве запрещено занимать государственные посты и участвовать в выборах).
Никаких прямых доказательств работы Дали Грибаускайте на КГБ представлено не было, однако многочисленные странности и «темные пятна» в её биографии неоднократно позволяли делать такие предположения. Грибаускайте не только поступила на престижный экономический факультет ЛГУ, но после его окончания была трудоустроена на совершенно недостижимое для человека «с улицы» место — в Вильнюсскую школу КПСС. Другой вопрос: почему Грибаускайте так долго, целых семь лет, пробыла в Ленинграде: не училась ли она там, помимо ЛГУ им. Жданова, на курсах КГБ? Между прочим, отец будущего президента Литвы, Поликарпас Грибаускас, работал в пожарной военизированной охране НКВД, в которую не брали без спецпроверки. А Даля Грибаускайте сразу после окончания школы стала инспектором отдела кадров Вильнюсской Госфилармонии — очень важная должность, если учесть, что творческие работники в советские годы находились под особо пристальным наблюдением «конторы». Таких странных моментов в биографии Грибаускайте ещё много: их обобщила литовская журналистка Рута Янутене в книге «Красная Даля», а сигнатар Акта о независимости 1990 года Зигмантас Вайшвила упоминал возможную связь с КГБ, потребовав объявить президенту Грибаускайте импичмент. О связях Грибаускайте с КГБ писал в 2014 г. украинский портал «Страйк», опубликовав расследование петербургского стрингера М. Леонова о ленинградском периоде жизни литовского президента — оказалась, что Грибаускайте была среди тех лучших студентов ЛГУ, с кем в своё время встречался В. Чебриков, впоследствии возглавивший КГБ[55].
Но Вильнюсская высшая партийная школа ЦК КПСС дала новой европейской Литве далеко не только её нынешнего президента.
Партшкола оказалась настоящей кузницей кадров для нынешней литовской элиты: её выпускники и преподаватели позднее занимали ведущие властные позиции в новой политической системе. Литовской республикой на протяжении всех её постсоветских лет руководили выходцы из Вильнюсской школы КПСС[56].
Коллегой Дали Грибаускайте по партийной школе является Зенонас Вайгаускас, на протяжении почти 20 лет возглавляющий литовский Центризбирком, а в советские годы преподававший будущим руководящим кадрам историю КПСС. Автор хвалебной диссертации о Сталине. Местная шутка: в литовской политике главное — не кто побеждает, а как Вайгаускас считает. Ещё из «красной профессуры» Чесловас Юршенас — председатель Сейма в 1993–1998 годах, вице-спикер парламента в 2008–2012 годах, участник президентских выборов 2004 года. Среди выпускников Вильнюсской партшколы вице-спикер Сейма Литвы, бывший премьер-министр республики Гедиминас Киркилас (инструктор отдела культуры ЦК КПЛ), влиятельные политики от Партии труда (бывший спикер Сейма Викторас Мунтянас) и даже от самых яростных литовских антисоветчиков (Бронислав Римкус, состоявший в «Союзе Отечества — христианских демократах Литвы»).
Действующий премьер-министр Литовской республики Альгирдас Буткявичюс (Социал-демократическая партия) по линии КПСС отвечал за строительство и архитектуру в Вилкавишсском райкоме Литовской ССР, бывший спикер Сейма Литвы Артурас Паулаускас (Партия труда) был прокурором Варенского района Литовской ССР (все они, разумеется, состояли в КПСС). Ещё одним традиционным для СССР «социальным лифтом» был комсомол: министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичюс (социал-демократ) — бывший заведующим отделом ЦК ЛКСМ Литовской ССР. Хотя почему бывший? Комсомольские активисты, как и коммунисты, бывшими не бывают.
