Валерий Флёров - «Города» и «замки» Хазарского каганата. Археологическая реальность
Безусловно, Византии было целесообразно сохранять равновесие в отношениях с хазарами. Эта тема достаточно освещена многими поколениями историков и археологов, а ныне последовательно С. Б. Сорочаном в связи с проблемой кондоминантных отношений Византии и Хазарского каганата в землях Крыма (Сорочан С. Б. 2004в. С. 333 и сл.). Я же хочу обратить внимание на особую заинтересованность в самом каганате рядового населения византийских городов Крыма, ремесленников и аграриев, как в громадном рынке сбыта. Салтово-маяцкие поселения Приазовья, бассейна Дона, Северного Кавказа усыпаны обломками амфор, кувшинов, не редкость и фрагменты ойнохой. Если не большинство, то значительная часть салтово-маяцких поселений, особенно в степях, были открыты исключительно благодаря хорошо заметным обломкам амфор. Создаётся впечатление, что хазарские караваны, возможно, и крымские суда с наполненными амфорами непрерывно шли в каганат, независимо от состояния политических отношений с Византией и даже во время прямых столкновений. Торговля — едва ли не основное объяснение постоянного присутствие самих носителей салтово-маяцкой культуры[28] в городах Крыма. Что могли содержать амфоры? Вероятно, то, что в каганате не производили: вина, оливковое масло. Хочу специально подчеркнуть, что это не та транзитная торговля, о которой часто рассуждают многие авторы.
* * *Есть иная грань вопроса о торговле. Выдвижение на первый план многими авторами не активной производственной деятельности населения каганата, а торговли («торговая держава», «торгово-таможенные крепости») требует комментария. Мне кажется, что в этом видна не только полулегенда о рахдонитах, но реминисценция давно отброшенного серьёзными учеными обвинения Хазарии в «паразитизме», в существовании за счет эксплуатации торговых путей (здесь вольно или невольно сказываются отголоски антисемитских выпадов против иудаи-зированного Хазарского каганата). Громадный, накопленный десятилетиями археологический материал свидетельствует совершенно о другом. Каганат имел, во-первых, развитые земледелие (Пашкевич Г. А., Горбаненко С. А. 2004) и скотоводство с разными видами и породами домашних животных. Судя по многочисленным находкам пашенных орудий (Михеев В. К.1985. С. 33), население салтово-маяцкой культуры вряд ли нуждалось в поступлении зерна от славян (ср. Петрухин В. Я. 2005. С. 172), а при неурожаях могло само поделиться с соседями, вероятно, на известных условиях. Во-вторых, многоотраслевое ремесло, включая обработку черных и цветных металлов (Колода В. В. 19996). В экономическом отношении каганат был самодостаточным и самообеспеченным. Что касается торговли, то в экономике каганата она занимала не большее место, чем в экономике всех её соседей и торговых контрагентов. Отсутствие в каганате городов отнюдь не умаляет технический уровень его ремесел и сельского хозяйства.
* * *Вернёмся к вопросу, поставленному в начале настоящего раздела: можно ли считать хазарскими города Тамани и Крыма, входившие какое-то время в состав каганата или не входившие? Для меня ответ категоричен — нет. Убедительных археологических данных для иного ответа я не нахожу. Какое-то количество носителей салтово-маяцкой культуры в Таматархе, Фанагории, Боспоре=Корчеве, Сугдее (как и в Херсонесе) присутствовало, но влияния на местную культуру и градостроительство они не оказали. В целом же я сторонник необходимости пересмотра крымского и особенно приазовского «вариантов» салтово-маяцкой культуры для VIII и IX–X вв. Предметом обсуждения могут быть заимствования, которые восприняли носители культуры, поселяясь в Крыму с VII в., если не ранее, в домостроении, в погребальном обряде, технологии изготовления керамики. Для Восточного Крыма эти новации начинал изучать A. B. Гадло (1968, 1969); в настоящее время работа продолжается (напр.: Зинько В. И., Пономарёв Л. Ю. 2005, 2007). Менее всего артефактов салтово-маяцкой культуры археология находит в византийских городах Крыма. Из собственного опыта: во время работы в Фанагории в 1970 г. на Центральном раскопе я был удивлён мизерным количеством керамики, которую как-то можно было связать с салтово-маяцкой. Те же впечатления оставили работы в Херсонесе в 1980 г.
Идея о пересмотре содержания особого «крымского варианта» салтово-маяцкой культуры «витает в воздухе». Завершая очень полезный свод памятников VII–X вв. округи Судака, В. В. Майко уже в 2007 г. пишет: «Все перечисленные комплексы и объекты оставлены праболгарским населением, находившимся под сильным культурным и идеологическим влиянием Византийской империи, что проявлялось практически во всех сферах материальной и духовной культуры. Объединение всех памятников в т. н. крымский вариант салтово-маяцкой археологической культуры на сегодняшний день представляется терминологически нецелесообразным» [выделение моё. — В.Ф.] (Майко В. В. 2007. С. 173) — Полностью согласен, но с тем уточнением, что необходимо чётко разграничить памятники населения (праболгар), сохранившего принесенную в Крым традиционную салтово-маяцкую культуру, и памятники той части населения, которая оказалась под влиянием византийской культуры, особенно в домостроении, строительных технологиях, погребальных сооружениях и т. д. Линии разграничения будут как хронологические, так и географические. Собственно салтово-маяцкие памятники Крыма, это заметно уже сегодня, найдут полные аналогии в бассейне Дона и Восточном Приазовье.
В заключение этого небольшого раздела некоторые размышления в связи с одной публикацией А. П. Моци (2004). Прежде всего отмечу, что автор, хотя и с весьма своеобразными доводами, также пришел к выводам об отсутствии хазарской застройки в Сугдее и проблематичности взглядов о значительной роли хазар в Крыму. Далее же он ставит вопрос весьма категорично. Совершенно справедливо призывая покончить с представлениями о «Крымской Хазарии», Моця предлагает, имея в виду прежде всего Восточный Крым, поставить вопрос о «Крымской Болгарии». С первым я согласен безоговорочно. Но стоит ли вводить для совершенно незначительной группы переселенцев понятие «Крымская Болгария»? Не будет ли оно эквивалентно «крымскому варианту салтово-маяцкой культуры»?
Если провести картографическое сравнение между громадной территорией расселения болгар, от Среднего Дона до Прикубанья, и территорией, занятой болгарами в Восточном Крыму, станет ясно, что более целесообразно говорить о проникновении очень небольшой группы болгар в Крым (вероятнее всего, с VII в.), чем о «Крымской Болгарии». Прибегая к нынешней терминологии, мы имеем дело с ограниченным численно болгарским анклавом в Крыму, занимавшим сельскохозяйственные районы и явно не стремившимся вмешиваться в местные политические события.
Крымские города византийского времени, с их глубокими, уходящими в античность корнями урбанизированных культуры и образа жизни населения, поглощали культуру немногих пришельцев. То же происходило и на Ближнем Востоке, где другие пришельцы — арабы — приняли многие традиции эллинистического и византийского градостроения. Отличие в том, что арабы и культура ислама стали в дальнейшем господствующими на Востоке, чего болгары и хазары так и не достигли в Крыму. Культурного и связанного с ним конфессионального переворота в Крыму не произошло вплоть до становления Крымского ханства.
Подойдём к проблеме с совершенно иных позиций. На мой взгляд, необходимо вообще пересмотреть значение Крыма в истории Хазарского каганата, равно как и происходивших в нём текущих политических событий. Достаточно внимательно посмотреть на карту юга Восточной Европы, чтобы увидеть незначительность территории Крыма не только в сравнении с нею, но и с территорией Хазарского каганата с его салтово-маяцкой культурой. Во многих публикациях, особенно крымских авторов, что вполне понятно, проблеме присутствия хазар в Крыму придаётся излишне большой вес. Хазарская проблематика в Крыму лишь потому так часто привлекает внимание историков, равно и археологов, служит темой бесконечных дискуссий, что повод для этого дают сравнительно многочисленные, хотя в большинстве противоречивые или трудно поддающиеся однозначному пониманию упоминания письменными источниками имени хазар в связи с весьма незначительными событиями, имевшими место в раннесредневековом Крыму. Не буду их перечислять, они более чем известны (упоминания тудунов и пр.). Когда я пишу «сравнительно многочисленные», я подразумеваю то, что политические коллизии в самом Хазарском каганате практически источниками никак не отражены. Впервые я высказал данные соображения ещё на одной из конференций в Алупке около двадцати лет назад.
Упрощу постановку вопроса до крайности. Если смотреть на события в Крыму только в аспекте местной истории полуострова, то да, отношения с каганатом могут показаться значительными, как и хазаро-византийские. Но если глядеть на полуостров в аспекте истории каганата, то крымские дела окажутся затерянными среди проблем, которые каганату приходилось решать на тысячекилометровых границах. Это отношения с народами Приднепровья, Верхнего Дона, Поволжья, Дагестана и Северного Кавказа, Средней Азии; не забудем о противостоянии с арабами; добавим прохождение через каганат венгров и печенегов. Но и перечисленное затмевалось событиями внутренней жизни, среди которых ключевым было обращение к иудаизму, за которым не могли не последовать конфликты, и не только на религиозной почве.
