Лидия Грот - Прерванная история русов. Соединяем разделенные эпохи
И тогда опять встаёт вопрос: если уже древнейшие носители индоевропейских языков перемещались на гигантских евразийских просторах и оказывали влияние на развитие культурных традиций в Южной Сибири и Центральной Азии на протяжении трёх тысячелетий до н. э., то на каком основании современная наука полагает, что те же носители индоевропейских языков не проникали на север и в центр Восточной Европы и не вступали в контакт с палеоевропейцами (например, создателями Оленеостровских могильников) в этих регионах? Разумного объяснения этому не имеется, поскольку влияние рудбекианизма на развитие исторической мысли в России не затрагивалось, ибо рудбекианизм – исток норманизма. Начни копаться в рудбекианизме и… как ахнет!
Приведённый материал напомнил о том, что форманты – кол-/коло-и – хор-в древнерусской культурно-языковой традиции обладают родственной солярной этимологией, причём хор-связан, например, с древнеиранск. khors, древнеперс. horsed – «солнце», которые напрямую или через посредство архаичного тохарского языка прослеживаются и в древних терминах, обозначавших солнце, солнечную символику у народов Южной Сибири и Центральной Азии.
Древнерусские височные кольца. Государственный Исторический музей
Посмотрим, известны ли традиции солнечных культов у саамов, культура которых сохранила особо архаичные черты среди носителей финно-угорских языков. Оказывается, наличие солярных культов в саамской традиции науке известно, причём в терминологии саамских солярных мифов отыскивается и формант – кол-. В книге Н. Харузина «Русские лопари» приводятся следующие сведения:
«Верования в солнце, в сполохи и т. д. остались – остались, следовательно, и сказания, к ним относящиеся… К таким относятся эпос о сыновьях солнца и солнцевой дочери; эпос о сыне солнца имеет следующее содержание: он отправляется свататься в страну великанов, далеко, в западные страны. Придя туда, он встречается с девушкой, дочерью одного слепого великана; она влюбляется в пришельца и соглашается выйти за него замуж; отец не иначе, однако, соглашается на брак, как под условием, чтобы юноша показал ему свою силу… При помощи хмельных напитков удаётся убедить старика выдать за него замуж свою дочь; они уезжают, и отец даёт в приданое за дочь скалы из золота и серебра. После их отъезда возвращаются братья уехавшей и… принимаются их преследовать; они садятся в лодку, усиленно гребут и почти настигают новобрачных. Но сестра их, чтобы спастись самой и спасти мужа, развязывает три волшебных узла, вследствие чего поднимается такой сильный ветер и буря, что преследователи терпят крушение о береговые скалы и сами обращаются в камни.
Жена сына солнца из великанши превращается в обыкновенного человека; от этого брака происходит поколение богатырей, которое носит название Коллапарнешь… Солнцева дочь была родоначальницей “сыновей солнца”, из которых герой эпоса о “солнцевых сыновьях” сделался родоначальником богатырей – “Колла-парнэ”, т. е. “богатырских сыновей”; они оказываются изобретателями лыж и также приручают оленей (в саамск. лыжи, подбитые шкурой оленя, называются колас/коллас. – Л.Г.). Их именем лопари называли некоторые созвездия… потомство дочери великана и сына солнца распространяется… в русские пределы и на юг…»
Солнце в традиционной саамской вышивке
В приведённых Харузиным фрагментах из саамского эпоса явственно угадывается влияние индоевропейской мифологической традиции, отмеченной учёными при изучении влияния арийской мифологии на представления народов Южной Сибири и Центральной Азии: магия триадности или три волшебных узла, золотые и серебряные скалы, где золото и серебро – атрибуты солярных и лунарных культов, и основа мифа – дети солнца, получившие солнечную сакральность по линии своей матери – солнцевой дочери (вспомним дочь солнца из осетинского эпоса!). В работе шведских исследователей «Саамы – народ Солнца и Ветра» также подчёркивается, что, согласно саамской мифологии, праматерью саамов считается Солнце – Biejvve.
Возникает естественный вопрос: если солярные этногенетические мифы многих народов Сибири восходили к индоевропейской сакральной традиции, то каков генезис аналогичных этногенетических саамских мифов о солнцевой дочери – легендарной прародительницы саамов? Маловероятно, что предки саамов ознакомились с этими мифами на своей прародине, в Западной Сибири, через посредство тех же носителей древнеиранских или древнетохарских солярных культов, принимая во внимание хронологию миграций, северную локализацию прародины уральских языков близ Северного Урала и нижнего течения Оби и пр. Тогда остаётся предположить, что солнечную мифологию древние саамы восприняли, уже переселившись в Восточную Европу, от тех представителей индоевропейской традиции, наличие которых я предполагаю на севере Восточной Европы еще до начала освоения этого ареала носителями уральских языков и которых я определила как древних русов.
Фрагмент вышивки на рукаве праздничной женской рубахи. Русский Север, XIX в.
Разумеется, этот вопрос должен быть глубоко изучен, но основания для его постановки, я полагаю, имеются. В саамском эпосе отчётливо видны следы взаимодействия со священными индоевропейскими сказаниями, причем, по моим предположениям, взаимодействия именно с северорусской традицией. В силу этого имеет смысл сравнить саамскую солярную мифологию с древнерусской с целью определить, имеются ли у них сходные черты и каков их источник.
Для этого следует еще раз вернуться к топонимам Кольского полуострова, происхождение которых до сих пор связывают с саамским языком: «Русскоязычные топонимы являются заимствованиями звукового облика саамских названий», – читаем мы в справочниках по топонимии Кольского полуострова.
Я уже рассказывала о трудностях, которые испытывает современная этимология в попытках истолковывать из саамского языка гидронимы Кольского полуострова. Посмотрим более конкретно, какие попытки предпринимались для подыскания саамской этимология, например для самой крупной реки на полуострове – Колы? Согласно одной версии, река Кола (так же как и Кольский залив) происходит от саамского Кульйок, где куль – «рыба», т. е. Рыбная река. «Нет, не может быть», – справедливо возражали им. Нет ни одного картографического источника, который бы подтверждал, что река Кола когда-нибудь называлась Кульйок. Данное объяснение – просто выдумка. Да, это было бы и нелогично, хочется добавить – назвать только одну реку Рыбной. А в других реках полуострова, что, только раки водились?! Возможно, предлагали сторонники других версий саамской этимологии, в основу названия реки Кола было положено саамское слово коль – «золото». Однако и данная версия остается только предположительной. И в литературе признается, что ни одну из предлагаемых саамских этимологий для самой крупной реки Кольского полуострова (как и для других крупных рек – Туломы и Кандалакши) нельзя признать удовлетворительной и что, вероятно, подлинное значение слова утеряно. С последним могу согласиться: точно утеряно, поскольку, если смысл ищут в противоположной стороне, его обязательно утеряют.
Но имя Кола на Кольском полуострове занимает вообще особое место. Помимо основной реки Кола, весь его ландшафт просто пестрит топонимами с топоосновой – кола-– есть несколько гор или возвышенностей, есть несколько озёр, есть несколько небольших речек, помимо главной Колы, из чего сразу напрашивается вывод о том, что это имя имело громадное значение для данной земли, поэтому и пронизало её как кровеносная система. Но при исследовании топонимики полуострова все эти топонимы рассматривались каждый сам по себе, никакого родства между ними не усматривали. Значения подбирали методом, продемонстрированным выше, т. е. практически наугад: подойдет – не подойдет, поэтому переводы названий различных географических объектов с основой – кол-с саамского на русский поражают многообразием. Например, в названии горы Коллешвар видят производное от саамского колле, калли, калли – «скала». Но это значение в сочетании с вар-, которое тоже означает «гора» и связывается с саамским варрь, варрэ, варь, производит не очень осмысленное впечатление: скала – гора. А этимологию совершенно сходного названия другой горы Колосваара связывают с саамским колас (коллас) – «охотничьи лыжи, кунды, подбитые шкурой с ног оленя или тюленьей шкурой». Однако и здесь связь между лыжами-кундами и топоосновой оронима – кол-, -коло-воспринимается с большой натяжкой. Возможно, требуется аргументация, которая основывается на чём-то другом, а не на хозяйственно-производственных традициях.
