Андрей Еременко - Сталинград: Записки командующего фронтом
Все тридцать три героя были потом в штабе фронта и подробно рассказали об этих двух днях своей беспримерной борьбы. Правда, каждый из них меньше всего говорил о себе, но с восхищением рассказывал о подвигах товарищей. Из их рассказов составилась довольно полная картина событий. Враг с ходу атаковал рубеж, занимавшийся несколькими уже сильно поредевшими в боях подразделениями 1379-го полка. Встреченный слаженным огнем, он стал нащупывать слабое место; такое место, где, по-видимому, большинство воинов уже было убито или ранено, нашлось. Вражеские танки прорвались в наш тыл, окружив плотным кольцом горстку смельчаков. В полном окружении оказались 33 воина. Положение усугублялось тем, что все это были новички на фронте, большинство из них впервые в жизни видели живого врага. Однако, очутившись в таком опасном положении, воины не дрогнули. Заместитель политрука Леонид Ковалев обратился ко всем, кто мог его услышать в грохоте боя: «Товарищи! Дело обстоит так: или враг нас, или мы его. Я думаю, что мы его». Рядом находился окоп с группой связистов во главе с младшим лейтенантом Евтифеевым. Все они дружно поддержали Ковалева, дав клятву победить или умереть.
На окопы окруженных с тыла двигалось теперь несколько вражеских танков; когда они приблизились, меткий огонь открыли бронебойщики, но неприятельские танкисты, обходя подбитые машины, упорно лезли вперед. Вот передовые танки уже достигли окопов, вот один из них переваливает через окоп, осыпая землей сидящих в нем. Однако и это не обескуражило воинов, проявивших выдержку и мужество. Солдат Семен Калита поднялся над окопом и метнул бутылку с горючей смесью. Мгновение – и танк запылал{31}. [149]
Примеру Калиты последовали остальные. Сам Калита поджег еще два танка. Три танка меткими ударами зажег младший сержант Владимир Пасхальный. Танкисты поспешно покидали горящие машины, но большинство из них тут же падали, сраженные пулями автоматчиков, среди которых особой меткостью отличался солдат Василий Матюшенко.
Первая вражеская атака захлебнулась. Оставив на поле боя 13 подбитых и горящих танков и несколько десятков убитых и раненых, враг откатился.
У защитников рубежа потерь не было. Теперь они на деле убедились в своей силе.
Прошло еще несколько часов. Гитлеровцы начали новую атаку против горстки героев. Теперь основной удар был направлен на фланг, где оборонялись связисты, но их позиции заранее были подготовлены с расчетом на круговую оборону.
Младший лейтенант Евтифеев подсчитал патроны к бронебойке (их оказалось всего 20). «Не больше чем один – два патрона на танк», – прикинул он, вместе со своими подчиненными подготавливая оружие.
Машины шли развернутым строем. Подпустив их на расстояние выстрела, младший лейтенант выпустил шесть пуль и подбил четыре танка. Остальные упрямо продолжали движение. Скоро патроны иссякли. Грозно движется к окопу, гремя гусеницами и беспорядочно стреляя, стальное чудовище. Сержант Фомичев крепко сжал в руке противотанковую гранату. Он ждет команды. Вот и она: «Бросай! Пора!». Всего 7-8 метров разделяют окоп и танк. Резко выпрямившись, сержант с силой швыряет гранату. Взрыв. Танк остановился. Так были отбиты и все последующие атаки врага, непрестанно наседавшего в течение двух дней.
К полудню второго дня кончились продукты, а главное, вода. Горячее августовское солнце и степной ветер вызывали мучительную жажду, но тридцать три героя по-прежнему стойко держали свой рубеж, каждый дрался с врагом умело, мужественно. Когда впоследствии их подвигом восхищались, они смущались и спрашивали: «Как же иначе мы могли вести себя?»
27 вражеских танков было выведено из строя, уцелевшие повернули обратно. Более сотни гитлеровских солдат и офицеров осталось на поле боя убитыми. С нашей [150] стороны был ранен лишь подносчик патронов Филипп Жезлов.
Кроме уже названных товарищей, следует указать на младшего сержанта Михаила Мингалева, солдат Ивана Тимофеева, Никифора Иуса, Николая Власкина, подбивших по одному – два танка.
33 бронебойщика повторили подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, но только с более счастливым исходом. Их имена стали также бессмертны в нашем народе.
В своем обращении к защитникам Сталинграда они писали:
«К вам, доблестным защитникам Сталинграда, мы обращаем свое слово.
Вот уже в течение месяца идут ожесточенные бои за город Сталинград. Нам наша большевистская партия, наш народ, наша великая Родина поручили не допустить врага к Волге, защитить родной Сталинград. Выполняя волю советского народа, нашей Родины, большевистской партии, мы, бойцы части товарища Казарцева{32}, устояли против превосходящих сил врага и не пропустили его.
Нас было 33 человека. Под огнем артиллерии, минометов, под разрывом бомб с вражеских самолетов мы не только устояли, отбили фашистов, но и нанесли немалый урон врагу своим метким, снайперским огнем. Против нас двинулась колонна в 70 танков, много пехоты. Слов нет, страшно нам стало. Но, собрав свою волю, мы под командованием младшего лейтенанта Евтифеева А. Г., заместителя политрука Ковалева Л. И. и старшины Пуказова Д. И. решили принять атаку танков и начать бой…
И что же? Мы победили! В двухдневном бою мы подожгли бутылками с горючей смесью и подбили гранатами и противотанковыми ружьями 27 фашистских танков, уничтожили свыше 150 гитлеровцев. Таковы итоги боя. В этих боях все наши бойцы показали стойкость, мужество, бесстрашие, смелость и ненависть к врагу. [151]
Почему мы победили?
Потому что мы ненавидим врага всеми силами своей души, горим местью за злодеяния гитлеровских извергов, потому что мы ведем справедливую войну, защищаем нашу Родину, наш Сталинград, нашу родную Волгу. Мы победили потому, что были стойкими, храбрыми и установили железную дисциплину, единую волю и единое стремление в своих рядах. Почти половину уничтоженных танков подожгло дисциплинированное, стойкое отделение младшего сержанта М. И. Мингалова.
Вот почему, обращаясь к вам сегодня с этим письмом и рассказывая о своих боевых успехах, мы призываем вас, воины Юго-Восточного фронта, стоять насмерть, стойко и непоколебимо защищать родной Сталинград, священные берега любимой, воспетой нашим народом реки Волги. Ни шагу назад! Проявим все, как один, беззаветную храбрость, стойкость и геройство в борьбе с зарвавшимся врагом. Вперед, на врага!…»
Это обращение прославленных героев, доведенное до каждого бойца фронта, вызвало горячий отклик во всех частях и подразделениях, породило еще большую решимость во что бы то ни стало остановить врага, преградить ему путь к Волге, к Сталинграду.
Но вернемся к нашим контрмероприятиям (см. схему 8).
С целью выхода на тылы и коммуникации вражеской группировки, прорвавшейся к Волге севернее Сталинграда, утром 24 августа из района Серафимович, Клетская было брошено в наступление до двух стрелковых дивизий 21-й армии. В тот же день из-под Ново-Григорьевской перешла в наступление частью сил 1-я гвардейская армия. Она овладела населенными пунктами Ярковский, Ближняя Перекопка, что расширило плацдарм на правом берегу Дона, но полностью не смогла отрезать прорвавшуюся неприятельскую группировку.
На другой день несколько дивизий 63-й армии нанесли контрудар по противнику; с рубежа Еланская, Зимовский им удалось продвинуться на юг и захватить важный плацдарм на правом берегу Дона.
К тому же времени удалось пополнить группу генерала Коваленко двумя стрелковыми дивизиями, усиленными танками. С утра 26 августа она пыталась нанести [152] из района Самофаловки новый контрудар, но в силу слабой артиллерийской поддержки, слабого взаимодействия, а также, и это главное, из-за того, что наступавшие войска подвергались сильным ударам вражеской авиации, оборону противника прорвать не удалось. Гитлеровцы уже овладели к этому времени рядом господствующих высот и успели создать надежную огневую систему и противотанковою оборону.
Был нами нанесен удар и из района Городище, Гумрак (группа генерала Штевнева, выделенная из 62-й армии). Этот маневр сорвал попытки врага прорваться к городу с северо-запада.
В течение десяти дней, с 23 августа по 2 сентября, войска Сталинградского фронта предприняли ряд ожесточенных контратак с задачей уничтожить прорвавшуюся к Волге вражескую группировку. Для решения этой задачи привлекались вновь прибывающие дивизии (правда, малочисленные и не вполне подготовленные для боя), а также изыскивались силы и средства путем возможного маневра. Для отражения этих контрударов противник вынужден был повернуть значительные силы на север.
Противник усиливал свои части, особенно танками. Он вел настойчивые атаки за расширение плацдарма, за захват выгодных рубежей. Одновременно гитлеровцы спешно укрепляли захваченные ими позиции.
Нашим частям не раз удавалось «закрыть ворота» прорыва. Однако всякий раз противник вновь организовывал атаки превосходящими силами, наносил с различных направлений удары, поддержанные огромной массой артиллерии, танков и авиации, добиваясь восстановления положения. 10 суток отчаянно напряженных боев, к сожалению, не привели нас к более или менее ощутимому результату: для прочного закрепления достигнутых успехов, а тем более для ликвидации опасного клина, вбитого врагом в нашу оборону, явно не хватало сил.
