От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Никонов Вячеслав

Более того, Сталин воспринял это выступление как оскорбление. Причем не только со стороны Черчилля, но и Соединенных Штатов.

Об этом Сталин почти прямым текстом скажет следующему американскому послу генералу Смиту 4 апреля:

– Если бы в Советском Союзе появился какой-нибудь государственный деятель, который предпринял бы попытку выступить с речью против США, Советское правительство не допустило бы этого, так как оно не заинтересовано в том, чтобы оскорбляли его союзников.

Александр Верт, корреспондент «Санди таймс», вернулся в Москву в самый разгар скандала по поводу Фултонской речи, и «обнаружил, что люди сильно напуганы разговорами о новой войне». Как отмечал Верт, Фултонская речь вызвала непритворное беспокойство в Советском Союзе и стала психологически важным поворотным моментом в развитии холодной войны.

В советской прессе в те дни, заметил Печатнов, «угадывалось настойчивое стремление Сталина вбить клин между двумя потенциальными противниками СССР, играя на американских опасениях насчет „таскания каштанов из огня“ ради коварных англичан. Та же тактика „разведения“ США и Англии просматривалась и в других советских публичных комментариях к Фултону. В них избегалась критика американской политики, подчеркивалось дистанцирование Трумэна, акцентировались длительные традиции российско-американского сотрудничества».

В Вашингтоне уже мало внимания обращали на советскую реакцию на Фултон. Трумэн в мемуарах говорит о ней мимоходом, в контексте переписки по иранскому вопросу. Он утверждал, что официального ответа на его ноту по этому поводу не последовало. «Однако в сообщениях российской прессы подчеркивалось, что Госдепартамент „ошибся“ и в Иране не было никаких перемещений советских войск. Затем Кремль изменил тактику и начал громить Уинстона Черчилля за его речь в Фултоне, штат Миссури, и меня за то, что я ее поддержал. Именно в Вестминстерском колледже в Фултоне Черчилль впервые публично упомянул о „железном занавесе“. Русские прибегли к старой уловке – поднимать пыль, когда не хочешь, чтобы другой парень видел слишком хорошо.

Но наша разведка продолжала сообщать о присутствии российских войск в Иране. Иранцы, продвигаясь в районы, из которых, по словам русских, они вышли, обнаружили, что дороги перекрыты советскими военными частями. Сообщалось о трех крупных русских колоннах, шедших маршем: одна направлялась к столице Тегерану, другая – к турецко-иранской границе. Все указывало на то, что Россия твердо намерена добиться своего и намерена игнорировать как США, так и ООН.

Я обсудил все эти вопросы с министром Бирнсом и адмиралом Леги. Затем я велел Бирнсу послать прямое сообщение премьеру Сталину».

Правительство Ирана с американской подачи в ультимативной форме 18 марта поставило перед Советом Безопасности ООН вопрос о немедленном уходе всех советских войск.

На 25 марта по настоянию американцев были назначены слушания по Ирану в Совете Безопасности ООН. Москва обнаружила себя в этом вопросе в полной дипломатической изоляции. «Мы начали щупать этот вопрос – никто не поддерживает», – вспоминал Молотов. За день до начала слушаний Сталин отдал приказ о немедленном выводе войск из Ирана и попросил Кавама отозвать претензии из ООН.

В начале мая 1946 года эвакуация советских войск была полностью завершена. Сталин 8 мая направит письмо Пишевари, объясняя причины ухода: «В Иране нет теперь глубоко революционного кризиса. В Иране мало рабочих и они плохо организованы. Иранское крестьянство не проявляет пока серьезной активности. Иран не ведет сейчас войны с внешним врагом, которая могла бы ослабить реакционные круги Ирана в виде неудачи в войне… Но мы не могли их оставлять дальше в Иране, главным образом потому, что наличие советских войск в Иране подрывало основы нашей освободительной политики в Европе и Азии».

Однако вскоре после вывода наших войск иранское правительство по сути торпедировало все договорённости с Москвой. В конце ноября Кавама под предлогом необходимости проведения новой выборной кампании в меджлис ввел во все провинции страны, включая два мятежных региона, правительственные войска. Азербайджанская и Мехабская (Курдская) республики просуществовали до декабря 1946 года. Против них выступили иранская и иракская армии при поддержке Великобритании и США и утопили сепаратистские движения в крови.

Для Вашингтона решение Сталина вывести войска из Ирана стало еще одним весомым аргументом в пользу того, что с СССР нужно разговаривать исключительно языком давления и угроз, желательно с использованием ядерного шантажа.

Холодная война вступала в свои права.

Заключение

Так кто же и почему развязал холодную войну?

Общепринятые на Западе аргументы о том, что холодную войну породили экспансионистские планы Советского Союза, по большей части безосновательны. У Советского Союза не было ни планов, ни возможности претендовать на доминирование в Евразии.

Вместе с тем, если даже в Соединенных Штатах, на территорию которых не упал ни один снаряд, существовали после войны «комплекс уязвимости» и опасения новой агрессии, то что уж говорить об СССР, пережившем длительную и жесточайшую вражескую оккупацию, понесшем огромные людские жертвы и материальные потери. Поэтому, конечно, советское руководство было преисполнено решимости не допустить повторения подобной катастрофы в будущем.

И советские военные планы первых послевоенных лет отражали существовавшие реалии, носили сугубо оборонительный характер и предусматривали удержание линии обороны по границе советской зоны в Германии. Никакие наступательные операции в Западной Европе даже не планировались. Так, планом обороны страны на 1947 год ставилась задача обеспечить целостность границ на Западе и Востоке, установленных международными договорами после Второй мировой войны, быть в готовности к отражению возможной агрессии противника.

У Советского Союза не существовало планов – ни явных, ни тайных – агрессии против западных государств, в чем его подозревали и обвиняли. «Нет никаких, ни прямых, ни косвенных доказательств того, что советское руководство в те годы стремилось к конфликту с США», – справедливо замечал Анатолий Уткин.

Советский Союз проводил стремительное сокращение своих Вооруженных сил. Принятый 23 июня 1945 года закон о демобилизации армии и флота предусматривал их последовательный перевод на штаты мирного времени. Демобилизация началась 5 июля 1945 года и завершилась в 1948 году. Количество военных округов в 1945–1946 годы сократилось с 33 до 21. Значительно уменьшились советские контингенты в Восточной Германии, Польше и Румынии. В сентябре 1945 года наши войска были выведены из северной Норвегии, в ноябре – из Чехословакии, в апреле 1946 года – с датского острова Борнхольм, в декабре 1947 года. – из Болгарии.

Сам Сталин отверг и широкомасштабные послевоенные планы руководства Военно-морского флота и лично адмирала флота Кузнецова, о строительстве океанского военного флота как чрезмерно дорогостоящие и избыточные для решения главной задачи на море – обеспечения береговой обороны.

Советский Союз и демонстративно выражал свое стремление к миру. Когда встал вопрос о том, какой подарок сделать Организации Объединенных Наций, Кремль решил преподнести скульптуру Е. В. Вучетича «Перекуем мечи на орала». Ее установили перед главным зданием ООН.

Более того, Москва была крайне заинтересована в продолжении сотрудничества с западными странами. «СССР нуждался в мире, экономической помощи и дипломатическом молчаливом признании бывших союзников. Не было другого выбора в тот момент, как продолжать стремиться к сотрудничеству с американцами и британцами; как они зависели от Сталина, чтобы победить Гитлера, так и Сталин теперь зависел от продолжения англо-американской доброй воли, если он хотел добиться своих послевоенных целей разумной ценой. Он поэтому не хотел ни горячей, ни холодной войны», – подчеркивал Джон Гэддис.

Это – что касается желания. А дальше – что касается возможностей.