Старообрядцы и евреи. Триста лет рядом - Бондаренко Григорий Владимирович

По этой причине, встретив в базе данных израильского Мемориального комплекса истории Холокоста «Яд Вашем» имя Амфиана Герасимова (1903 – конец 1990‐х), перешедшего, по мнению работников комплекса, в иудаизм из старообрядчества, мы решили внимательно проанализировать этот многообещающий случай. Наш интерес к его фигуре стал еще сильнее, после того как мы узнали, что Амфиан был первым в списке российских Праведников народов мира, получившим это почетное звание в 1979 году (по какой-то причине, вероятно из‐за его русского происхождения, его имя было занесено именно в список российских праведников, несмотря на то что он жил на территории современной Латвии; возможно, это было желание самого Герасимова). Исследователи его биографии зачастую искажали ее в угоду своим идеологическим или политическим интересам; мы же попытаемся представить ее вам sine ira et studio на основании прежде всего того, что писал о себе сам Герасимов, а также из интервью, взятого у него в 1987 году журналистами Г. Блоком и М. Друкер (доступно на сайте Американского мемориального музея Холокоста в Вашингтоне).

Родившийся в Риге в 1903 году, бóльшую часть своей жизни Герасимов провел на территории Латвии; помимо этого, до революции его семья проживала также в Москве и Ярославле. Как указывает сам Герасимов, его предками

Стараниями матери в 18 лет он был принят на постоянную работу рассыльным и помощником эконома при старообрядческой общине и богадельне в Риге, где работал до призыва на военную службу. По всей видимости, армейский опыт заставил его пересмотреть жизненные ценности, так что, вернувшись в Ригу, Герасимов стал отклоняться от старообрядчества и начал посещать собрания евангельских христиан, баптистов, методистов, а также православные (новообрядческие) церкви и католический костел. В 1936‐м на него производит сильное впечатление общение с пожилой латышкой, взгляды которой совмещали в себе христианскую веру и «проеврейское мировоззрение». Уже после войны Герасимов остановил свой выбор на религии адвентистов седьмого дня, также называемых христианскими субботниками. Он определил свою семью в адвентисты, поскольку это было «ближайшее общество, которое соблюдает субботу».

Но духовные искания Герасимова на этом не закончились. По его собственным словам, он был исключен из общины адвентистов из‐за своих произраильских взглядов. После этого он стал посещать синагогу, а 1971 году совершил гиюр (переход в иудаизм, включающий в себя обряд обрезания) и познакомился с евреями, уезжающими в Израиль. Те прислали ему вызов. Советские чиновники долго не хотели верить, что русский человек действительно иудей по вере, но спустя некоторое время дали ему разрешение на выезд. Разведясь с женой, которая не хотела покидать СССР, в 1974 году Герасимов оказался в Израиле.

Однако и это было не последнее духовное преображение Амфиана. Приняв иудаизм, Герасимов не отказался и от веры в Иисуса Христа как в Мессию, и, хотя в Израиле он начал ежедневно посещать синагогу и носить иудейскую религиозную одежду, через некоторое время его стали подозревать в миссионерской деятельности. В ответ на вопрос, верит ли он в Христа, Герасимов привел место из Ветхого Завета, которое, по его мнению, указывало на то, что Иисус и есть пришедший в мир Мессия. Кроме того, он также утверждал, что Холокост случился с евреями по той причине, что они стали искажать заповеди Торы. В интервью Герасимов говорил, что по своим идейным взглядам он иудео-христианин – иудей с верой в мессианскую миссию Христа; по его словам, иудео-христиане «происходят от учения Моисея, Пророков и Иисуса, все вместе взятые».

Амфиан Герасимов умер в Иерусалиме в конце 1990‐х. Туда же еще переехал Гавриил Герасимов, один из его сыновей, вместе с женой Галиной; в 2000‐е годы он занимался благотворительностью – в частности, изготавливал деревянные футляры для свитков Торы и передавал их в израильские сефардские синагоги. Музей «Яд Вашем» хранит рукопись воспоминаний Герасимова о рижском гетто, однако судьба его рукописной автобиографии, часть которой опубликована в интернете, к сожалению, остается неизвестной.

Как мы видим, этот случай – единственный пример перехода старообрядца из традиционной русской семьи в иудаизм – не совсем однозначен: Герасимов совершил гиюр не сразу из старообрядчества, а через много лет после того, как, отколовшись от веры предков, стал адвентистом-субботником. Кроме того, он стал не чистым иудеем, а иудео-христианином. Тем не менее история Амфиана Герасимова показывает, что теоретически могли быть и другие случаи переходов старообрядцев в иудейскую веру. Кроме того, мы зафиксировали несколько случаев, относящихся к постсоветскому времени, когда еврей сначала присоединялся к старообрядческой церкви, а уже после этого решал принять веру своих предков.

СМЕШАННЫЕ БРАКИ И СУДЬБЫ РОДИВШИХСЯ В НИХ ДЕТЕЙ

Нет никаких сомнений в том, что браки между евреями и старообрядцами заключались как минимум с начала XX века. О двух примерах мы уже рассказали: это история Исаака Казаса и Марии Аг(г)ешиной (раздел «Караимы как „старообрядцы“ от иудаизма» в главе 1), а также Меры Бейдерман и поморца Н. А. Морозова (раздел «Как выглядел процесс перехода евреев в старообрядчество»). В воспоминаниях Иосифа Слуцкера, помощника знаменитого балетмейстера Игоря Моисеева и уроженца города Клинцы на Брянщине, описывается история сватовства юноши из семейства фабрикантов-старообрядцев Сапожковых к девушке из еврейской семьи Слуцкеров:

Однако до революции такие смешанные браки были редкостью. Участились они после реформ 1917 года, когда любая еврейская или старообрядческая пара получила возможность прийти в ЗАГС и зарегистрировать брак, не спрашивая разрешения у властей и религиозных институций. Случалось такое и на территориях, свободных от большевистского диктата, – например в получивших независимость странах Балтии. Так, смешанные браки между евреями и старообрядцами заключались в довоенное время в Прейли (Латгалия). По некоторым сведениям, чтобы выйти замуж за еврея, старообрядке надо было отказаться от родителей: после свадьбы «родитель не признавал тебя своим дитенком». Информант из того же латгальского города сообщил, что браки между старообрядцами и евреями разрешены и в наши дни; в частности, еврейкой была его собственная жена. Брак между евреем, принявшим старообрядчество, и девушкой-старообрядкой был заключен также и в Субате (Латгалия), по-видимому, в межвоенное время или сразу после войны. На вопрос, как старообрядцы приняли жениха, информант ответил:

Известны два случая, произошедших в довоенное время в Святске (Брянская область). Старообрядка О. К. Усова сообщила о еврее Морхуле (искаженное «Мордхель», идишская уменьшительная форма библейского имени Мордехай), женившемся на старообрядке Грушке (Аграфене). В брак с евреем также вступила двоюродная сестра Усовой Нюра; у них родилось двое детей. При этом дети были крещеные, а сам муж всячески поощрял посещение женой церкви и давал ей на это деньги. «Вот тебе и еврей!» – добавляла рассказавшая об этом Ольга Климовна.