Клаус Рейнгардт - Поворот под Москвой
В связи с тем, что окружение Москвы рассматривалось как едва ли осуществимая идея, перед группой армий была поставлена задача выйти на канал Москва — Волга и продвигаться дальше по руслу Москвы-реки до Коломны. Последнее было выполнимо только в том случае, если наступят благоприятные погодные условия и будет обеспечен подвоз предметов снабжения в достаточном количестве. Таким образом, речь шла только о фронтальном прорыве в направлении Москвы. Для этого 9-я армия вместе с 3-й танковой группой, осуществляя операцию «Волжское водохранилище», должна была отбросить противника к Ламе, захватить переправы в западной части Волжского водохранилища и развивать наступление в направлении на канал Москва — Волга. В дальнейшем предусматривалось продвижение на север или вдоль канала на юг. Наступление на северо-восток в связи с принятым в Орше решением было отложено. Вступало в силу устное указание после занятия переправ через Волжское водохранилище выйти на шоссе Теряево — Клин — Завидово. Левофланговые соединения 9-й армии после захвата Селижарова должны были перейти к обороне для обеспечения левого фланга группы армий. При успешном завершении этой операции 9-я армия получала ряд преимуществ — создавалась выгодная конфигурация линии фронта между Волжским водохранилищем и Волоколамском, обеспечивались важнейшие пути снабжения (Лотошино, Калинин) и предоставлялась возможность использовать железнодорожную станцию Селижарово и дорогу Селижарово — Старица. Вместе с ударными силами 9-й армии в направлении на Теряево должны были наступать соединения 5-го армейского корпуса 4-й танковой группы, которым предстояло начать активные боевые действия 16 ноября. В связи с трудностями снабжения главные силы 4-й танковой группы должны были начать наступление только 18 ноября, хотя Клюге все еще сомневался в возможности наступать своим правым флангом. Когда Клюге характеризовал положение своей армии как особенно тяжелое, Бок ответил, что 4-я армия в некотором отношении снабжается даже лучше, чем ее соседи, которые не могут наступать вследствие отставания правого фланга армии Клюге.
2-я танковая армия должна была 18 ноября возобновить наступление через Тулу на северо-восток, в направлении на Коломну. Однако с самого начала продвижение 2-й танковой армии было затруднено в связи с задержкой правого фланга 4-й армии.
Командование 2-й танковой армии уже в Орше докладывало, что не сможет выйти к Коломне из-за нехватки горючего и в лучшем случае продвинется до Венева. В «Оценке обстановки на продолжение операций 2-й танковой армии» от 17 ноября говорилось:
«Сложились благоприятные условия для наступления армии с точки зрения обстановки на фронте и состояния дорог. Но она не может использовать благоприятную обстановку, так как, несмотря на частые напоминания руководящим инстанциям, ответственным за снабжение и работу железнодорожного транспорта, не удалось создать за последние 16 дней нужных запасов горючего для дивизий. С 1 ноября ежедневно поступало по 317 куб. м горючего, в то время как для создания необходимого запаса нужно было получать в четыре раза больше. Сообщения о идущих на фронт из Германии эшелонах с горючим не улучшают положения. Сегодня горючего хватает только на 2–3 заправки машин танковых дивизий, выделенных для участия в наступлении, три моторизованные дивизии уже несколько дней вообще не получают горючего и в связи с этим остаются на занимаемых позициях, не имея возможности двигаться».
Задача 2-й армии состояла в обеспечении южного фланга всей группы армий. После восстановления необходимой боеготовности она должна была с зимних исходных позиций выйти к Дону, чтобы воспрепятствовать противнику в использовании района между Курском и Воронежем, с одной стороны, и между Орлом и Богородицком — с другой, для наступления на фланги 6-й общевойсковой и 2-й танковой армий. Кроме того, 2-я армия должна была силами одного корпуса захватить Воронеж, тем самым нарушить рокадные железнодорожные коммуникации противника и передовыми отрядами перерезать линию Елец — Ефремов. В то время как передовые подразделения должны были выступить 20 ноября, главные силы войск армии были готовы начать активные боевые действия не раньше 28 ноября. Большинство соединений 2-го воздушного флота пока еще не могли участвовать в операции, предполагалось их использовать массированно перед фронтом наступающих войск[150].
Этот замысел наступления, строившийся на идее охвата противника силами двух наступающих на флангах армий при одновременном фронтальном ударе силами одной армии и одной танковой группы, был с самого начала неверен потому, что ударные фланговые армии были слишком слабы, чтобы осуществить маневр на окружение, а наступающие с фронта соединения не имели возможности выполнить поставленные перед ними задачи. Чтобы достичь успеха в этой операции, нужно было наступать одновременно повсюду, сковать силы русских на всех участках фронта и не позволить им снимать войска с менее опасных направлений и бросать их против наступающих ударных соединений. Тот факт, что главные силы 4-й армии не могли вести наступательные действия, со всей очевидностью показывает ошибочность оценки сил и возможностей противника перед возобновлением наступления. А ведь противник оказался достаточно силен, чтобы вынудить армию Клюге перейти к обороне. С 6 ноября 4-я армия вынуждена была считаться с возможностью новых атак противника на ее правом фланге, как фактически и случилось 14–21 ноября[151].
Состояние немецких войск. К началу нового наступления группы армий «Центр» материальные трудности, которые уже в конце октября испытывали на себе войска, не были устранены. Дивизии имели некомплект в вооружении, особенно в танках. Потери в личном составе с начала операции «Тайфун» составляли в общей сложности 316 596 человек, то есть почти 50 % всех потерь Восточной армии. И хотя была сделана попытка путем проведения целого ряда мероприятий пополнить личным составом войска в России, нужного воздействия на положение на фронте это не оказало. Переброска пяти дивизий с Запада, которым предстояло еще приспособиться к условиям войны на Востоке, началась только в октябре, и лишь отдельные части этих соединений смогли до конца ноября принять участие в боевых действиях. Формирование новых соединений из резерва сухопутных войск началось в октябре. Эти соединения попали на Восточный фронт в феврале 1942 года и еще позднее. С первых чисел октября группа армий осталась без какого-либо пополнения и должна была к тому же передать четыре дивизии. Таким образом, из 78 дивизий, с которыми она начала наступление на Москву, к 11 ноября в наличии осталось только 73 измотанные в боях дивизии. На 11 ноября 1941 года группа армий «Центр» имела в своем составе 21 штаб корпуса, 51 пехотную (включая охранные и гарнизонные), 14 танковых и восемь моторизованных дивизий[152]. На просьбы командующих армиями о доукомплектовании войск Бок мог ответить только следующее:
«Группа армий растянулась в настоящее время на более чем 900 км фронта и имеет в резерве всего одну-единственную дивизию, возможности использования которой уже ограничены. Армии в течение продолжительного времени не могут рассчитывать на поступление каких-либо пополнений. Это следует принимать во внимание при оценке обстановки».
2. Подготовка русских войскЗначительно ослабленным, недостаточно оснащенным немецким войскам, снабжение которых не соответствовало их нуждам[153], противостоял противник, который был в состоянии подтягивать свежие силы из глубины своей страны и не проявлял никаких признаков того, что начатое сражение им будет проиграно. В связи с тем, что немецкое наступление под Москвой «завязло», русские немедленно перешли к дальнейшему укреплению Можайской линии обороны на уже известных основных ее участках. Они возводили новые оборонительные позиции, осуществляли широкое минирование местности. Для минирования шоссейных и других дорог Ставка сформировала 10 специально подготовленных подразделений[154]. Главным намерением русских было сдержать и замедлить всеми средствами новое немецкое наступление. Войска группы армий «Центр» были вынуждены прорывать все новые оборонительные позиции, чтобы в конечном счете застрять в этой системе оборонительных сооружений под Москвой[155]. Мероприятия советского командования по укреплению всеми имеющимися в его распоряжении средствами района западнее Москвы полностью окупились для Красной Армии во время ноябрьских боев. Из своих резервов Ставка сформировала инженерную армию в составе трех инженерных бригад (всего 19 инженерных батальонов), которая производила инженерно-саперные работы на главных танкоопасных направлениях[156]. Кроме того, в строительстве оборонительных сооружений принимали участие рабочие батальоны, состоявшие из москвичей и жителей подмосковных районов. Не последнюю роль в этом деле играли и боевые части. Этими силами были созданы многие сотни километров противотанковых рвов, окопов и траншей, тысячи долговременных оборонительных сооружений (ДОСов), блиндажей, артиллерийских позиций, а также различного рода противотанковых и противопехотных препятствий[157]. Если оценивать местность, на которой должны были наступать войска Бока, то преимущества были на стороне обороняющихся. Высоты, а также лесные массивы создавали хорошие возможности для ведения обороны и сковывали возможности наступающих[158]. Близость базы снабжения — Москвы и безупречное рокадное железнодорожное сообщение позволяли русским быстро осуществлять снабжение своих войск, а также оперативно перебрасывать нужные силы на особо опасные направления. Русское командование было в состоянии ежедневно направлять непосредственно на фронт под Москву 100–120 железнодорожных составов. В период битвы под Москвой три фронта западнее города получили более чем 332 тыс. вагонов с грузом боеприпасов и с пополнениями[159]. Удачно расположенные и хорошо оборудованные аэродромы вокруг русской столицы позволяли оказывать авиационную поддержку соединениям и частям Красной Армии даже в то время, когда немецкие летчики вследствие катастрофического положения на немецких полевых аэродромах, которые то раскисали, то замерзали и покрывались льдом, совсем не могли взлетать. В ноябре в адрес немецкого командования непрерывно поступали жалобы из войск на усиливающуюся активность советской авиации и наносимые ею потери. Бросалось в глаза, что противник «планомерно подвергал бомбовым ударам (зажигательными бомбами) и обстрелам из тяжелого оружия населенные пункты непосредственно у переднего края», вынуждая тем самым немцев покидать дома, ночевать в поле, что увеличивало потери от обморожения.
