Дмитрий Харитонович - История Крестовых походов
Еще до штурма франки и венецианцы договорились о разделе добычи и власти. Создавалась особая коллегия из 12 человек — шести венецианцев и шести франков, причем с каждой стороны по три духовных лица и по три светских. Именно эта коллегия должна была избрать нового императора. Тот, кто будет избран императором, получает четвертую часть империи, а остальные три четверти делятся поровну между венецианцами и франками. Та сторона, от которой не будет избран новый владыка империи, получает право избрания патриарха из духовенства своей земли. Фаворитом этой «избирательной кампании» считался Бонифаций Монферратский как вождь франков. Греческое население относилось к нему вполне благосклонно. Греки обращались к нему за помощью против других крестоносцев и нередко приветствовали на улицах Константинополя криками: «Да здравствует святой царь Маркиз!», принимая титул за имя. Для подкрепления своих претензий он обручился с Маргаритой (в православном крещении Марией) Венгерской, дочерью венгерского короля и вдовой Исаака Ангела. Но именно популярность помешала ему. Голосами венецианцев и франкского духовенства 9 мая 1204 г. избран был Балдуин Фландрский. Венецианцы возвели на кафедру католического патриарха Константинопольского своего соотечественника Томмазо Морозини.
Затем победители принялись делить еще не до конца завоеванное государство, названное историками XVIII в. Латинской империей (сами латиняне именовали его Романией). Более всего получили венецианцы, овладев прибрежными территориями и Критом. Им по договору отошли 3/8 территории, находившейся под властью латинских императоров. Еще долго, вплоть до завоевания этих земель турками в XVI в., дож Венеции носил титул «повелитель четверти и полчетверти Романии». Причем дожи не приносили вассальной присяги императорам.
Латинская империя была, подобно Иерусалимскому королевству, организована по образцу феодальных государств. Создавались подвассальные императорской короне Фессалоникийское королевство (его все же получил Бонифаций) и другие владения. Среди них крупнейшими были княжество Ахайя и герцогство Афинское.
Новосозданное государство оказалось недолговечным. Оно никак не охватывало всей территории прежней Византии. Обломки бывшей империи провозгласили себя ее преемниками. Сами себя они всегда именовали ромейскими державами. Это Эпирское царство (Эпирский деспотат) на западе нынешней Греции и в южной части современной Албании, Трапезундская империя на севере Малоазийского полуострова и Никейская империя на большей части Малой Азии (все эти названия даны позднейшими историками). Именно Никейская империя оказалась восстановительницей Византийского государства. Опираясь на местное население, ненавидевшее франков, пользуясь помощью Генуи и Пизы, враждовавших с Венецией по причине борьбы за морские пути в Восточном Средиземноморье, и, главное, турок, к которым василевсы вынуждены были обращаться за помощью по принципу «враг моего врага — мой друг», никейские императоры захватывали территорию за территорией. А в 1261 г. Михаил VIII Палеолог вступил в освобожденный Константинополь.
Фессалоникийское королевство довольно быстро по причине брачных союзов королей превратилось в греческое государство. Оно еще в 1242 г. признало верховную власть никейских императоров, а в 1246 г. вообще прекратило существование.
Правители Ахайи и Афин признали вассальную зависимость от православных императоров, Эпир был присоединен в 1340 г., Трапезундская империя оставалась отдельным государством, пока не была захвачена турками в 1461 г. «Четверть и полчетверти» остались за Венецией.
Захват Византии не принес добра ни той, ни другой стороне, кроме, может быть, венецианцев. Романия просуществовала недолго. Она не стала, как до некоторой степени Кипр, оплотом франков в Средиземноморье, базой для поддержки Иерусалимского королевства. Венецианцы, получившие «четверть и полчетверти», включили их в свою морскую империю и менее всего думали о Святой Земле. Но и православная Византия уже не восстановилась в прежней силе и даже размерах. Она оказалась в зависимости от турок, что в конечном итоге и привело ее к падению в 1453 г. И наконец, следствием Четвертого крестового похода стало то, что неприязнь православных к католикам, существовавшая и ранее, превратилась в ненависть. Плоды ее ощутимы и поныне.
Глава 7
Крестовый поход детей (1212 г.)
Как это начиналось
Постоянные неудачи крестоносного движения вызывали резкую реакцию в Европе. Люди самого разного социального положения, разной степени образованности задавались одним вопросом: «Почему?». Почему походы, начиная со Второго, оказались безуспешными? Не хватает сил? Ерунда, Господь захочет, так пошлет сонмы ангелов освобождать Иерусалим. Значит, Всевышний почему-то не дает людям добиться освобождения Святого Града. Видимо, по грехам нашим. В Первом походе участвовали исключительно благочестивые паломники (именно тогда начинается идеализация участников Первого крестового похода). Потому они и могли отвоевать Гроб Господень. Но затем крестоносцы погрязли в разврате (Второй поход), гордыне (Третий поход) и алчности (Четвертый). Последнее «странствование по стезе Господней» вообще превратилось в венецианское предприятие по уничтожению конкурента (как сказали бы сегодня, рейдерский захват). Таким людям Бог никогда не окажет содействия.
Французский хронист Петр Блуаский в трактате «О необходимости ускорения похода в Иерусалим» заявлял о том, что рыцари превратили крестовые походы в обычную военную экспедицию, а таковой Бог свое одобрение не даст. Только бедняки, преданные Богу, могут добиться успеха. Правда, не стоит торопиться, как это делали некоторые советские историки, считать это исключительно выражением социального протеста. В средневековой латыни слово pauperes — «бедные» — означало не только неимущих, но также и так называемых «слабых», куда включались и женщины, особо вдовы, и дети, особо сироты, и старики, и больные, и монахи, и действительно социальные низы.
Знаменитый богослов Алан Лилльский заявлял, что Бог «не находит прибежища ни у клириков, среди которых нашла прибежище алчность, ни у рыцарей, у которых прибежищем служат разбои, ни среди горожан, ибо среди них процветает ростовщичество, ни у купцов, где царствует обман, ни среди городской черни, где свило себе гнездо воровство». И далее он настаивает: Иерусалим спасут лишь нищие духом и чистые сердцем, только безгрешные, только малые и слабые. Кто же чист перед Богом? Конечно же, дети (хотя Алан прямо так не формулирует).
В 1212 г. произошло событие, которое позднейшие историки назовут Крестовым походом детей или даже крестовыми походами, во множественном числе. Ибо армий малолетних паломников было две. Поход этот не был провозглашен папством, потому и не получил у современных ученых порядкового номера.
Вот как описывает произошедшее аббат монастыря Святой Девы Марии в Штаде магистр Альберт: «Год 1212. В это время дети без наставника, без предводителя собрались из разных городов и местностей и неугомонными толпами устремились в заморские земли, когда же у них спрашивали, куда они стремятся, те отвечали: „В Иерусалим, обрести Святую Землю!“ Многих родители пытались запереть, да без толку, ибо, сломав засовы, они выбирались и уходили. Когда слухи об этом дошли до Папы (Иннокентия III. — Д. Х. ), он произнес, сокрушаясь: „Эти дети — укор всем нам; ибо покуда мы предаемся сну, они стремятся вернуть Святую Землю“. До сих пор неизвестно, чего они достигли. Многие возвратились назад, а когда им задавали вопрос, почему они отправились в путь, отвечали, что не знают».
Современные исследователи согласны с тем, что в указанное время в разных частях Европы, в основном в Северной Франции и Западной Германии (особенно в прирейнских землях) стали собираться толпы детей, заявлявших, что они идут в Иерусалим. К ним присоединялись их родители (не только отцы, но и матери), странствующие проповедники, обездоленные, да и всякие отбросы общества. Всего, по весьма неточным данным, в Германии собралось около 20 тыс. человек, во Франции — около 30 тыс. Эти толпы, сходные с людскими массами времен «похода бедноты», шли на юг, к морю, сметая все на своем пути. Они устраивали еврейские погромы и обирали богатых, особо ростовщиков, ибо только бедность угодна Богу. Церковь и государственные власти выступали резко против этих самозваных крестоносцев, и в конечном итоге поход не состоялся. Никто из юных пилигримов не достиг Святой Земли.
Гюстав Доре. Крестовый поход детей. XIX в.
Вот, в сущности, все, что можно с уверенностью сказать о Крестовом походе детей. Рассказы об этом походе противоречат друг другу. Современные ученые сомневаются в достоверности многих из них. Мы не знаем, кто проповедовал этот поход (точно, что не высшие церковные власти, хотя среди церковных авторитетов, как мы говорили выше, было немало тех, кто объяснял неудачи походов грехами крестоносцев), была ли какая-то координация действий юных крестоносцев. Мы даже, строго говоря, не знаем точного состава войска: сколько там было именно детей, да и что это были за дети. Дело в том, что латинским словом puer — «ребенок» — в Средние века именовали не только детей в собственном смысле слова. Так называли и молодых людей (например, студентов, но равно и просто юных бездельников из простонародья), не имевших собственности и семьи. Так что описания Крестового похода детей никак нельзя считать однозначно установленной истиной. Вообще, знание о Крестовом походе детей, представления о нем европейские читатели черпали по большинству из книги французского писателя-символиста Марселя Швоба «Крестовый поход детей», опубликованной в 1896 г.
