А. Прокопенко - Безумная психиатрия
Отделы ЦК КПСС считают возможным поддержать предложение Минздрава СССР и КГБ СССР.
В это же время полагали бы целесообразным поручить Минздраву СССР совместно с Всесоюзным научным обществом невропатологов и психиатров подготовить заявление о мотивах выхода из ВПА, указав в первую очередь на изменение характера деятельности ассоциации, руководство которой все больше подменяет рассмотрение научных и организационных вопросов психиатрии политическими домыслами и провокациями, что наносит ущерб интересам психиатрии, нарушает доверие к ней населения и психически больных в частности; указать, что такая деятельность руководства ассоциации вместо консолидации научных сил психиатрии приводит к их разобщению и взаимному недоверию».
В канун нового, 1983 г. секретариат ЦК КПСС принимает решение «О противодействии антисоветским акциям по Всемирной ассоциации психиатров». В нем значится:
«1. Согласиться с соображениями, изложенными в записке отделов ЦК КПСС по данному вопросу (прилагается).
2. Проинформировать руководство братских партий социалистических стран о позиции СССР по отношению ко Всемирной ассоциации психиатров».
Нежелание ЦК КПСС, руководства Минздрава СССР прислушаться к справедливым требованиям ВПА о прекращении использования психиатрии в негуманных медицинских целях привело ВНО психиатров к позорному самоизгнанию из мирового сообщества психиатров, что не только негативно отразилось на престиже советского государства, но и лишило тысячи честных советских психиатров творческого общения с коллегами из десятков стран мира.
Отношение советских властей к инакомыслящим, будь то антисоветски настроенные граждане или просто граждане, настойчиво и принципиально отстаивавшие свои гражданские права перед лицом руководящих самодуров разного уровня, нисколько не изменилось, и эти люди продолжали поступать на принудительное лечение в обычные и специальные психиатрические больницы с клеймом «невменяем».
В 1986 году только в шести крупнейших психиатрических больницах специального типа МВД СССР — Казанской, Ленинградской, Орловской, Сычевской, Черняховской, Благовещенской находились в заключении 5329 человек.
Вот как выглядит динамика роста заключенных, отбывающих принудительное лечение в одной из крупнейших психиатрических больниц специального типа МВД СССР, Ленинградской:
1956 год — 324, 1967-й — 783, 1979-й — 854, 1980-й — 915, 1985-й — 1059, 1986 год — 1181.
НЕСТЬ ИМ ЧИСЛА…
Сколько же людей стали жертвами советской карательной психиатрии и известны ли их имена? Увы, на этот вопрос ответа нет.
Сегодня, лишь благодаря настойчивости группы врачей Независимой ассоциации психиатров России, сумевших ознакомиться с медицинскими архивами бывших Ленинградской, Орловской, Сычевской и Черняховской тюремных психиатрических больниц МВД СССР и заполучивших копии учетных карточек заключенных по форме № 1 МВД СССР, можно достоверно поименно назвать лишь одну тысячу семьсот восемьдесят девять советских и иностранных граждан, осужденных за антисоветскую пропаганду и деятельность, признанных невменяемыми и отправленных на принудительное лечение в «психушки» МВД СССР.
Вот как выглядит, например, учетная карточка на политического заключенного:
«Ф. И. О. ВЕДЕНИН ГЕОРГИЙ НИКОЛАЕВИЧ
РОДИЛСЯ: 1912 г.
МЕСТО РОЖДЕНИЯ: ЧКАЛОВСКАЯ ОБЛАСТЬ
АДРЕС МЕСТА ЖИТЕЛЬСТВА: МОСКВА,………………
МЕСТО РАБОТЫ, ДОЛЖНОСТЬ, СПЕЦИАЛЬНОСТЬ: РАБОЧИЙ,…………
НАЩИОНАЛЬНОСТЬ: РУССКИЙ
ГРАЖДАНСТВО: ГРАЖДАНИН СССР
ПАРТИЙНОСТЬ: Б/П
АРЕСТОВАН: 21 ДЕКАБРЯ 1949 г.
СТАТЬЯ: 58 Ч.1 УК РФ
КАРТОЧКА СОСТАВЛЕНА В: СПБ г. ЛЕНИНГРАДА 3 ИЮНЯ 1950 г.
ОРГАН: ПРОЛЕТАРСКИМ РО МГБ г. МОСКВЫ
(кем арестован)
№ ДЕЛА: 701
ПРИБЫЛ: 03. 06. 50 ИЗ БУТЫРСКОЙ ТЮРЬМЫ г. МОСКВЫ
УБЫЛ: 17. 10. 51 ОСВОБОЖДЕН ОТ ПРИНУДИТЕЛЬНОГО ЛЕЧЕНИЯ И КАК СОЦИАЛЬНО ОПАСНЫЙ ЭЛЕМЕНТ ВЫСЕЛЕН В НОВОСИБИРСКУЮ ОБЛАСТЬ СРОКОМ НА 5 ЛЕТ».
Для того чтобы знать имена всех или по возможности большинства невинно пострадавших узников психиатрических больниц, необходимо прежде всего установить, в каких именно психиатрических больницах они томились. Решение сей проблемы усугубляется тем, что направляли их не только в больницы системы МВД СССР, но и в многочисленные психиатрические учреждения Минздрава СССР.
Естественно, большинство людей, осужденных по политическим мотивам, содержались в тюремных психиатрических больницах МВД СССР. В архивах МВД России не удалось установить, сколько же их действовало на самом деле. Имеются только документы о деятельности одиннадцати таких больниц, хотя западные правозащитники говорят о шестнадцати.
Существует акт о передаче этих шестнадцати больниц в 1988 году в ведение Минздрава СССР. Однако из-за плохого учета документов в Центральном архиве МВД РФ за 80-е годы не удалось этот акт отыскать. В архиве же Минздрава РФ сей документ и вовсе недоступен для правозащитников, как, впрочем, и документальные данные о несправедливо признанных душевнобольными жертвах карательной психиатрии. А знать это ох как важно для нравственного очищения постсоветского общества! Но Богово не дано понять заземленным кесарям из высоких российских медицинских и юридических ведомств.
Некоторые расчеты позволяют с достаточной долей осторожности вести речь о 15–20 тысячах политических заключенных психиатрических больниц МВД СССР.
Но если бы рассматриваемая нами трагедия замыкалась только на этих гражданах, дерзнувших выступить против советской власти под политическими лозунгами! Это власть недозволенными методами психиатрии расправилась с сотнями и сотнями тысяч людей, защищавших свои права и честь перед чиновниками разного ранга, разоблачавших по велению совести казнокрадов, мздоимцев, моральных развратников, бюрократов и т. п.
К сожалению, к такого рода борцам за правду коллеги по работе относились с нескрываемым пренебрежением, называли их сутяжниками, склочниками. Для них это были люди, у которых «поехала крыша».
Под разными предлогами руководители учреждений, предприятий, воинских частей, умело используя всегда податливое общественное мнение, доводили дело до психиатрического обследования своих критиков. И, как правило, у них находили отклонения от нормального психического состояния, что давало возможность заточать их в психиатрические больницы.
Вот две банальные для советской действительности истории.
В начале 80-х годов работала в Уссурийском педагогическом институте на кафедре философии и научного коммунизма доцент Р. Н. КИМ, 49 лет от роду. Руководству и парткому института она решительно не нравилась своим независимым характером. По их мнению, этот преподаватель вредно с точки зрения политического воспитания влиял на студентов. А вредность эта заключалась в том, что Ким не доносила правильно до подопечных марксистско-ленинскую идеологию и, мало того, сбивала их с толку своим оригинальным толкованием «всепобеждающего» учения. Когда одна из студенток на госэкзаменах убежденно утверждала о полном решении в СССР национального вопроса, Ким возразила: «А что же теперь будет делать партия?»
Решением закрытого партийного собрания института 14 мая 1982 года Ким не только исключили из партии, но еще и предложили ученому совету решить вопрос о ее профессиональной пригодности и обратиться в ВАК с просьбой о лишении ученой степени кандидата философских наук.
Братья по партии из Уссурийского горкома такое решение поддержали. Бедная женщина, оглушенная прямо-таки кровожадной расправой, учиненной над ней, расплакалась в вестибюле здания горкома, откуда ее препроводили в местную психиатрическую больницу. Чуть позднее, в краевой психиатрической больнице, ей определяют классический диагноз советских психиатров «шизофрения вялотекущая, паранойяльный синдром» и делают заключение о ее нетрудоспособности.
Человек бесцеремонно выброшен на обочину общественной жизни. Р. Ким после всех своих злоключений перебирается в Ленинград и уже после образования нового, Российского государства пытается восстановить по отношению к себе хоть толику справедливости. Она жалуется народному депутату России В. 3. Васильеву, который в свою очередь просит прокурора Приморского края разобраться в обоснованности и законности помещения Ким в психиатрическую лечебницу. На дворе стоял уже 1992 год. А чуть ранее, в 1990 году, Ким исследовала свое психическое состояние в Международном независимом исследовательском центре по психиатрии, который выдал ей справку следующего содержания:
