Андрей Буровский - Правда о «еврейском расизме»
Не будем пока говорить и о том, что многие государства устанавливают льготные возможности для приобретения своего гражданства: для беженцев, жертв разных форм дискриминации и так далее.
Главное в том, что в современном мире национальность — это такое гражданское состояние. Связано оно в первую очередь с факторами политическими: гражданством.
– А если гражданство двойное?!
– Тогда человек относится к двум нациям (нацьон, нэйшэн). Скажем, к британскому и пакистанскому. К российскому и к польскому.
Принадлежность к этносу? Она связана в первую очередь с владением языками. Человек относится к той национальности, на языке которой он пишет без ошибок диктант.
– А если он без ошибок пишет диктант на разных языках?!
– Значит, он относится одновременно к двум и более этносам.
Это состояние автор хорошо знает по себе, и оно не имеет никакого отношения к «крови и почве», к мистике «исторического самоопределения» и к пути полубогов-ариев с Северного полюса на заселенную зверьем Гондвану. Но когда после месяца пребывания в Германии я ловлю себя на том, что начинаю думать по-немецки, я в какой-то степени становлюсь немцем, — вовсе не переставая быть русским.
Этот факт не имеет отношения и к моему этническому происхождению, потому что множество русских немцев немецким языком ни в какой степени не владеют и, соответственно, немцами ни в какой степени не являются. Это русские, у которых есть или были немецкие предки и немецкие родственники. И все.
– Но ведь люди владеют языками в разной степени! Кто-то напишет только простенький диктант и еле знает, кто такой Пушкин. А кто-то накатает целое сочинение и приведет в нем тексты десятка классических авторов…
– Конечно. И представителями разных народов они являются в разной степени. Этнос — понятие системное. В каждый этнос входит множество субъэтносов. Ядром этноса является его культурная элита. Чем лучше владение языком, чем совершеннее знание батареи текстов, исторических фактов, культурного достояния, тем в большей степени человек относиться к этой элите — ядру этноса.
– А если человек имеет свое самоопределение?
– А какое отношение имеет «самоопределение» к объективным фактам? Человек может себя определить, как Наполеон Бонапарт, как головка сыра или как хрустальный графин. Так он что, сразу сделается хрустальным графином?
Что же случилось с евреями?
Вообще-то с евреями не случилось решительно ничего… Роковые события произошли с древними иудеями… Начали происходить еще во времена вавилонского плена и продолжались по мере расселения в разные страны. Ведь вот уж чего наверняка не сохранили иудеи, расселяясь по лицу Земли, так это арамейского языка. Иврит, как священный язык, еще сохранялся в синагогах… Да и то за века возникли очень, очень различные версии этого священного языка. Но в быту в каждой стране евреи говорили на местных языках. И это делало их иностранцами друг для друга.
Еще две и даже полторы тысячи лет назад существовал народ древних евреев, или древних иудеев, если угодно. В наше время у этого народа много потомков, но ни один из них не тождественен ему. Даже евреи современного Израиля говорят на совсем другом иврите, чем говорили во времена царя Соломона. Восстань из гроба Давид, пророк Иосия или царь Хизкия, они бы не поняли ни израэлитов, ни даже ученых раввинов.
В каждой стране своего проживания евреи говорили на языках окружающего народа и служили Богу на иврите. В каждой стране возникала особая этнографическая группа — евреи данной страны. Ведь язык — это и способ мышления, и система ценностей, и образ мира. А жизнь в стране — это и знание других обычаев, и приспособление к иному менталитету, и другой образ жизни. Всего два поколения прожила русская эмиграция в разных странах Европы, а ведь уже русские французы существенно отличаются от русских немцев — хотя никто не мешает ездить друг к другу, переезжать из страны в страну, есть много смешанных браков.
В Средневековье многие евреи считали иврит чисто священным, что на нем нельзя говорить о повседневных вещах. Не будем даже упоминать о том, что сам иврит ведь тоже изменялся. В синагогах Китая и Испании слова произносили по-разному (если хотите, с разным акцентом). Но самое главное — иврит и не годился для повседневного общения. Уже в начале XX века иврит был языком с числом слов порядка 15 000. На таком языке невозможно говорить о сколько-нибудь сложных предметах. Китайский еврей и испанский, даже аравийский и итальянский не имели общего языка для разговора о чем-нибудь современном для X или XV века. Они могли вместе молиться, но вряд ли смогли бы поговорить о поведении своих детей или о том, как надо готовить щуку, стрелять из лука или строить дом. О всех этих предметах они говорили на языке того народа, в окружении которого жили.
Евреи каждой страны — это своя особая этнографическая группа со своей историей, особенностями духовного склада, психологии и языкового поведения. И говорили они на местных языках: франко-еврейском, калабрийско-еврейском, итало-еврейском, гасконско-еврейском, немецко-еврейском.
Такие этнографические группы возникали, исчезали и снова возникали… Я совсем не уверен, что, скажем, современные грузинские евреи, — это та же самая этнографическая группа, которая сложилась еще при первом проникновении евреев в Грузию, за шесть веков до Рождества Христова.
Из сказанного не вытекает, что евреи не могли образовывать новых народов в рассеянии. Еврейских народов, живущих сегодня на земле, известно по крайней мере четыре. Я говорю «по крайней мере», потому что в любой момент может подтвердиться существование еще и новых еврейских языков, и говорящих на них народов, и ничего в этом не будет необычного. Я точно осведомлен об этих народах и о них пишу… И только.
В XIII–XV веках в землях западных славян существовал еврейский народ, говоривший на канаанском, или канеанском, то есть на «ханаанском» языке. Позже этот народ влился в состав ашкенази.
Существуют персидские евреи, расселившиеся по нескольким странам и уже почти тысячу лет говорящие на особом языке — «еврейско-татском».
По крайней мере до XVII века существуют сефарды — тот еврейский народ, который сложился в Испании в VII–VIII веках. Они заселяют христианские страны Европы и довольно сильно меняются в них… Связь с Испанией и Португалией даже в XVII веке у евреев Нидерландов очень сильная, но в XVII веке в эту страну с разных сторон въезжают евреи из Испании и других стран Средиземноморья, евреи из Германии и евреи «с востока». После погрома, учиненного на Украине Хмельницким в 1648 году, многие евреи устремляются на запад, в Голландию, и вот что из этого получилось:
«После изгнания сосуществование нескольких общин в одном городе стало обычным явлением. Отдельная синагога, особые молитвенные обряды, общее происхождение членов той или иной общины имели большее значение, чем сожительство в данном месте. Это привело, с одной стороны, к обогащению еврейской культуры на Ближнем Востоке и в Италии, а с другой — к некоторой напряженности между различными группами еврейского населения. Трения продолжались довольно долго: пока сефардская община достигала преобладания и объединяла вокруг себя все местное население, или пока сефарды не растворялись в местной общине, или пока все общество не примирялось с фактом сосуществования различных синагог, общин и обрядов в одном и том же городе.
После гонений 1648 года беженцы из Польши и Литвы содействовали усилению этого процесса. Многочисленные еврейские пленники оказались в Турции и были выкуплены. Часть их обосновалась там на постоянное жительство, а часть направилась в Западную Европу. Новоприбывшие ашкеназские евреи настаивали теперь, как в свое время сефарды, на своем праве основывать собственные синагоги, вводить свои молитвенные обряды и назначать своих раввинов»{98}.
Так было не в одной Голландии.
Хорошо известны факты существования во многих восточноевропейских городах двух разных еврейских общин. Сефардские и ашкеназийские общины веками существовали параллельно, не смешиваясь, в Амстердаме, Бухаресте, Крыму, Иерусалиме и Нью-Йорке. Да и в сегодняшнем Израиле далеко до гармонии между ними.
Во Львове с XIV века бок о бок жили две еврейские общины: выходцы из Киевской Руси и, вероятно, Византии, поселившиеся в районе улиц Сербской, Русской и Старожидовской. А рядом жила община выходцев из западнославянских и восточногерманских земель, поселившихся в Краковском предместье.
Обе общины имели свои синагоги и свое самоуправление. Их представители даже избегали родниться друг с другом. Единственное место, где все львовские иудеи встречались, было еврейское кладбище, общее для всех. Лишь в середине XVIII века обе общины окончательно слились. Да и то не по собственному желанию: австрийские власти в 1765 году решили признавать лишь представителей единых еврейских общин. Волей-неволей пришлось евреям объединяться…
