Леон Арбатский - Последняя тайна рейха. Выстрел в фюрербункере. Дело об исчезновении Гитлера
«Приступая к исследованию, всегда полезно заранее знать результат» — этот принцип, сформулированный одним американским ученым, полностью относится к процедуре идентификации трупа «предполагаемого Гитлера» в 1945 году. Можно в этой связи вспомнить и другой известный научный принцип: «Главное при проведении исследования — это не дать фактам сбить себя с толку».
Версия комиссии НКВД—МВД (№ 3), строго говоря, вообще не версия. Это лишь нерешительное предположение и застенчивое допущение, видимо, продиктованное конъюнктурой. Хотя у ее авторов были на руках все козыри для того, чтобы обвинить розыскников СМЕРШа и судмедэкспертов в служебном подлоге.
Версию № 1 опровергли в своем заключении следователи НКВД—МВД, проводившие расследование по делу «Миф» (версия № 3). Они пришли к твердому выводу, что в «яме Чуракова» был захоронен двойник, а подлинный фюрер бежал.
В заключении следователей НКВД буквально говорится: «Загадка ампул с цианистым калием может быть объяснена тем, что они были вложены в рот двух трупов (так в оригинале. — Л. А.), которыми были подменены Гитлер и Ева Браун после того, как они, вероятно, были застрелены» [143].
Крайне неприятно выражать солидарность со следователями НКВД—МВД СССР по любому вопросу, однако приходится признать их единственными единомышленниками! Впрочем, это заключение по делу «Миф» было погребено в папке с надписью «секретно» и знали о нем немногие, имеющие допуск. Степень секретности дела «Миф» была столь высока, что оно даже не было внесено в реестр единиц хранения Госархива — случай беспрецедентный! И сегодня еще о нем мало кому известно — вы приобщились, Читатель, к государственной тайне.
Версия Аксмана (№ 4) — «комплексное самоубийство путем приема внутрь цианида калия с одновременным выстрелом в голову из пистолета» — весьма доказательно опровергнута доктором X. Томасом (см. гл. 24).
Версия Раттенхубера (№ 5) очень интересна: она логично снимает противоречие между доказательствами в пользу применения самоубийцами яда и фактами, подтверждающими использование Гитлером огнестрельного оружия. Недаром эту версию поддерживает ФСБ!
Увы, как говорится, красивые теории подобны красивым женщинам: они не всегда бывают верны. Ахиллесова пята версии Раттенхубера заключается в том, что ее поддерживает один лишь Раттенхубер. Главное действующее лицо — Линге — категорически отрицает, что он стрелял в Гитлера после того, как тот принял яд; никто, кроме фрау Юнге, не слышал выстрела; не удалось найти ни пули, ни патрона; на трупе нет ни входного отверстия, ни пулевого канала; а главное — группа крови «предполагаемого Гитлера» не совпадает с группой крови, запятнавшей обивку дивана (если это вообще кровь, а не кетчуп) [144]. Тем не менее, если уж выбирать из версий 1-й группы, то предпочтение следует отдать версии Раттенхубера.
Мазер, автор версии № 6, яростно опровергает выводы советской судмедэкспертизы 1945 года, обнаруживая в материалах комиссии подполковника Ф. Шкаравского вопиющие противоречия и отклонения от истины. К числу главных его аргументов относятся и упомянутые выше свидетельства Хойзерман и Эхтмана, с которыми Мазер встречался в 70-х годах.
Версия X . Томаса (№ 7): эта версия ранее подробно не рассматривалась, между тем она сложна и запутана, поэтому здесь на ней придется остановиться подробно.
Согласно ей, Ева Браун пыталась покончить с собой, перерезав себе вену на левой руке. Она сделала это, сидя на диване в кабинете мужа, который в это время отсутствовал. Кровь на подлокотнике дивана и на полу кабинета — из ее вены.
Вошедший в кабинет Линге застает ее без сознания. Он зовет на помощь доктора Штумпфеггера. Вдвоем они переносят Еву в спальню и кладут на кровать. При этом льющаяся кровь оставляет следы на пороге двери и на матраце. Сквозь матрац кровь просачивается на каркас кровати. Врач делает фрау Гитлер перевязку и вместе со слугой покидает спальню. Он удаляется к себе, в то время как Линге остается в кабинете фюрера. Между тем в кабинет возвращается Гитлер. Линге душит его, выполняя приказ Бормана. Борман вынужден прибегнуть к этой мере, поскольку фюрер никак не мог решиться на самоубийство; между тем истекали последние часы, отпущенные судьбой на осуществление его плана захвата власти в союзе с Геббельсом и Дёницем, да и просто для спасения собственной жизни.
Далее в кабинет переносят найденный в развалинах на улице труп молодой женщины, убитой шальным осколком снаряда или мины. Ее переодевают в платье Евы Браун. Оба трупа выносят в сад (в сопровождении людей из ближайшего окружения) и предают их огню. Затем зубной врач, не обращая внимания на рвущиеся в саду рейхсканцелярии снаряды, выполняет ряд стоматологических операций: удаляет у покойницы несколько «лишних» зубов и устанавливает на их место мост — изделие зубного техника Эхтмана. Организаторы подмены не знали о том, что реальной Еве Браун мост поставить не успели — на то есть свидетельство Кете Хойзерман (которая эту пациентку терпеть не могла из-за капризов и фанаберии и ни за что не стала бы ее покрывать), а также свидетельство профессора Блашке.
В завершение своих трудов дантист кладет в рот каждому покойнику по пустой ампуле, предварительно раздавив ее медицинскими щипцами. Теперь все улики подмены и убийства скрыты.
Коридор и лестница к запасному выходу опустели — в кабинете Геббельса идет совещание, где присутствуют Борман, Геббельс, Бургдорф и еще несколько особо важных персон. Остальные заняты приготовлением к бегству. В это время фрау Гитлер приходит в себя и покидает фюрербункер через запасный выход. При этом рана на запястье продолжает кровоточить и на полу в коридоре, на лестнице и в тамбуре остаются следы капель крови, просочившихся сквозь повязку. Далее следы прекрасной Евы теряются в развалинах Берлина…
Версия X. Томаса весьма литературна и полна драматизма, она объясняет все — но при этом не выдерживает критики. X. Томас приводит ее в конце своей книги [145], а в середине той же книги он пишет: «…нельзя более утверждать, что найденный труп принадлежит Гитлеру» (выделено нами. — Л. А.). Этому выводу предшествует скрупулезнейший анализ данных экспертизы и показаний свидетелей.
Тем не менее спустя дюжину страниц X. Томас утверждает то самое, чего, по его собственному мнению, «нельзя более утверждать»! Мужчина, обнаруженный в «яме Чуракова», конечно же, не был задушен. Об этом говорит то, что язык был прикушен зубами, а не высунут. Язык крепится к нижнему нёбу связками; при удушении они ослабевают и язык приобретает ту же степень свободы, что и, например, волос на голове. В акте № 12 ни о чем подобном не упоминается.
Вообще невозможно представить превращение Линге-Фирса в Линге-Смердякова. X. Томас ссылается на мнение следователей МВД СССР, которые пришли к мнению (и зафиксировали его в деле «Миф»), что для Линге характерен так называемый «синдром ненависти раба».
Однако сей преисполненный ненависти к своему хозяину раб в 1946 году в Бутырской тюрьме стойко перенес пытки холодом, голодом и бессонницей, но так и не выдал тайны, доверенной ему ненавистным хозяином. Он не дрогнул даже на суде, присудившем его к 25 годам лагерей… Странная ненависть!
Версия западных авторов — Тревор Ропера, Мусмано, Содерна-младшего и других (№ 8) основана, главным образом, на показаниях бежавших в 1945 году на Запад свидетелей (из которых главными были Кемпка и Кернау), а также на показаниях Аксмана на Нюрнбергском процессе. Она отличается от версии СМЕРШа (озвученной в книге Е. Ржевской) лишь тем, что, согласно ей, Гитлер не отравился, а застрелился. В СССР этот вариант признали наиболее вероятным профессор Г. Розанов [146] и публицист Л. Безыменский [147] — разумеется, лишь тогда, когда признавать правоту западных авторов стало возможным.
Следует отметить, что опровержение этого единственного вывода судмедэкспертизы 1945 года неизбежно ставит под сомнение и все прочие ее выводы, включая вывод об идентичности трупов.
Еще раз процитируем Козьму Пруткова: «Единожды солгав, кто тебе поверит?»
Наша версия (она же «безумная») № 9: Гитлер бежал. Двойник был подготовлен заблаговременно, включая обеспечение идентичности челюстного аппарата с использованием копий зубных протезов, изготовленных Эхтманом. Чтобы скрыть разницу в стереотипах поведения, привычках, манере произносить слова, строить фразы, а также разницу в личном опыте, двойник симулировал потерю памяти, нарушение речи, функций двигательного аппарата, тремор и частичный паралич, причем явно переигрывал.
Двойник был отравлен или покончил с собой, приняв яд. При сжигании трупа под действием высокой температуры цианид, содержавшийся в его внутренних органах, разложился на составляющие и потому не был обнаружен токсикологической экспертизой.
